Нити зла - Вудинг Крис - Страница 9

— Ты устала? — спросил он, не поднимая глаз, но Кайку не сомневалась — шпион знает, что она его разглядывает. Девушка покраснела и усилием воли заставила себя отвернуться. Через мгновение взгляд снова вернулся к Сарану.

— Немного, — солгала Кайку. Она была измотана.

— Нужно идти.

— Идти? Сейчас??

— А ты уверена, что убила его? Нападавшего? — Саран резко выпрямился.

— Конечно…

— А напрасно. Ты еще не знаешь, с чем столкнулась. К тому же врагов могло быть несколько. Если пойдем быстро, будем в Кайсанте около полудня. Если останемся, они нас настигнут.

Кайку опустила голову.

— У тебя хватит сил? — спросил Саран.

— Хватит. — Кайку поднялась. — Веди.

— Госпожа Мисани ту Колай, — поприветствовал ее купец.

Мисани поняла — что-то не так.

И дело вовсе не в его тоне, хотя и этого было бы достаточно. Купца выдало мгновенное замешательство, проскользнувшее на его лице до того, как оно сложилось в дружелюбную маску. Мисани оставалась внешне бесстрастной, но подозрение уже зародилось. И все же ей ничего не оставалось, как довериться ему — другого выбора не было.

Слуга-сарамирец исчез из комнаты, закрыв раздвижные двери. Мисани терпеливо ждала.

Купец, казалось, озадаченный ее появлением и ушедший на несколько мгновений в какие-то свои мысли, быстро оправился.

— Мои извинения, — проговорил он. — Я не представился. Чиен ос Мумака. Прошу вас, сюда.

Кабинет переходил в широкий балкон, с которого открывался вид на лагуну. Мисани проследовала туда следом за хозяином. Пол устилали экзотические циновки, сплетенные из мягкого толстого волокна, которое производили в Охамбе. Стоял столик с вином и фруктами. Мисани села. Торговец, устроился напротив нее.

Крепкий деревянный дом стоял на дубовых сваях на склоне горы. От открывающегося вида захватывало дух. Слева высились черные скалы прибрежной стены, справа лежал Кайсант — полукруг у лазурной воды. Корабли медленно скользили от пристаней к узкой щели в скале, выпускающей их в открытое море, между ними сновали лодки и каноэ. Перспективу смазывал ослепительный солнечный свет, заливавший лагуну, от чего она казалась сверкающе-белой.

Долго обменивались этикетными банальностями и вопросами о здоровье друг друга — необходимая прелюдия к сути разговора. Мисани оценивала собеседника: невысокий человек с бритой головой, топорными чертами лица и таким же топорным телосложением. Он носил явно дорогую, но не вычурную одежду. Только тонкая расшитая мантия могла считаться уступкой роскоши. Эта вещь, явно кураальская, возможно, призвана была продемонстрировать широту взглядов владельца.

Но внешность ничего не значила. Мисани знала его репутацию. Чиен ос Мумака. Частица ос, стоящая перед его фамилией, означала, что его усыновили. Это клеймо получат два поколения его потомков. Только третье поколение сможет вернуть себе обычную частицу ту. Ос буквально означает «воспитанный» и, в отличие от ту, не обозначает принадлежности к роду.

Это, однако, не помешало Чиену ос Мумака сыграть роль в невероятном взлете своей семьи в торговле. Еще десять лет назад род Мумака владел небольшой судоходной компанией. Теперь же он стал одним из двух лидеров торговли между Охамбой и Сарамиром. И во многом это было заслугой Чиена, плодами его смелости. Он много рисковал, и риск чаще всего себя оправдывал.

Этот необразованный, плохо воспитанный человек слыл умелым купцом, ловким и решительным предпринимателем.

— Мне выпала честь принимать в своем доме дочь такого выдающегося семейства. — Речь выдавала в нем уроженца Южных Префектур. Наверняка его никогда не обучали риторике — в отличие от детей из большинства богатых семей. Возможно, потому, что он был усыновленным ребенком. Возможно, во времена его детства семья переживала не лучшие времена.

— Мой отец шлет вам привет, — солгала Мисани. Чиен казался польщенным.

— Передайте ему привет от меня, пожалуйста. Мы должны за многое благодарить вашу семью, госпожа Мисани. Знаете ли вы, что моя мать работала рыбачкой на одном из кораблей вашего отца в Матаксе?

— Неужели? — вежливо ответила Мисани. На самом деле она знала, что это так. Девушка искренне удивилась, что Чиен упомянул сей факт. — Я думала, это только слухи.

— Чистая правда. Однажды молодой сын рода Мумака приехал с визитом к вашему отцу в Матаксу. И там, по воле Шинтуули Риски, столкнулся лицом к лицу с девушкой-рыбачкой. Он полюбил ее с первого взгляда. Похоже на сказку, не правда ли?

— Да, очень красиво, — ответила Мисани. В глубине души она верила в обратное. — Как в какой-нибудь поэме. Трудно представить, что такое случается в жизни.

Последующая женитьба сына на простолюдинке и отказ семьи изгнать опозорившего род отпрыска сильно повредили Мумака в политическом плане. Годы ушли на то, чтобы вернуть себе былой авторитет. Во многом этому способствовал успех в заморской торговле. То, что Чиен заговорил о своем происхождении, было бестактностью. Род Колай освободил мать Чиена от данной клятвы верности и отдал ее безумно влюбленному молодому человеку в обмен на политические обязательства, действовавшие и поныне. Отец Чиена заключил безрассудный брак, от которого родился сын, принесший семье Мумака огромную выгоду. В этом смысле то был прозорливый шаг. Сейчас они главенствовали в своей области торговли, а данные ранее обещания крепко связывали их с родом Колай. И Колай получили через них большую прибыль. Если бы Мумака не уступали во многих вопросах семье Колай по заключенной ранее договоренности, то уже давно подмяли бы под себя всю торговлю между Сарамиром и Охамбой. Мисани могла только предполагать, насколько это раздражает Чиена.

— Вы любите поэзию? — Чиен воспользовался абстрактным комментарием Мисани, чтобы направить разговор в другое русло.

— Да, особенно Ксалия.

— О! Удивительно, как такая жестокая проза могла понравиться столь утонченной девушке. — Это была лесть, причем очень незамысловатая.

— Двор Аксеками не менее жесток, чем те сцены битв, которые описывал Ксалий. Только раны наносят там более изящно, и они дольше гноятся.

Чиен криво усмехнулся и взял со стола кусочек какого-то фрукта. Мисани воспользовалась паузой, чтобы перехватить инициативу:

— Я знаю, что вы, занимая такое положение, могли бы оказать мне услугу.

Чиен медленно прожевал. Проглотил. Мисани ждала. Теплый бриз шевелил складки ее платья.

— Продолжайте.

— Мне нужно вернуться в Сарамир.

— Когда?

— Чем скорее, тем лучше.

— Госпожа Мисани, вы ведь только что приплыли в Кайсант. Вам здесь не понравилось?

Мисани не удивилась. Чиен, конечно, просматривал регистрационные журналы в порту, что несложно для человека с такими связями. Она только надеялась, что за океаном у него таких тесных связей нет.

— Кайсант — замечательное место, — ответила девушка, уходя от сути заданного вопроса. — Очень живописное и бойкое.

Торговец задержал на ней внимательный, изучающий взгляд. Давить, требуя объяснения, было бы грубостью. Лицо гостьи оставалось бесстрастным. Пауза затянулась. Чиен оценивал ее, и Мисани это знала. Но догадывался ли он об истинном положении дел?

Отношения Мисани с родом Колай можно было в лучшем случае назвать натянутыми. Официально она все еще являлась членом семьи, однако Колай стыдились своей своенравной дочери, и она могла повредить их экономическим интересам. Ее предательство тщательно скрывали. Сплетни неизбежно расползались, однако только немногие знали правду о случившемся.

Официальная версия гласила, что Мисани отправилась на восток и там, по ту сторону гор, укрепляет интересы дома Колай. На самом же деле с того момента, как она покинула семью, отец объявил на нее безжалостную охоту. В том, какая судьба ждет ее в случае возвращения домой, сомневаться не приходилось. Мисани станет узницей в своем собственном поместье и будет обязана внешне поддерживать дом Колай, а главное — подтверждать ту ложь, которую распространили родители после того, как дочь навлекла на них позор. Потом, скорее всего, ее тихо убьют.