Нити зла - Вудинг Крис - Страница 8

Кайку помедлила несколько мгновений, прежде чем опустить винтовку. Больше всего поразило, что ее узнали. Двое поднимались навстречу ей.

— Откуда вы знаете, кто я? — Голос прозвучал на удивление слабо. Кайку почувствовала, что вот-вот упадет в обморок. Перед глазами расплывались круги.

— Я был бы плохим шпионом, если бы этого не знал. — Один из мужчин уже спешил к ней. Другой шел позади, оглядываясь на деревья. Ткиурати. Кожу его украшали такие же татуировки, что и у проводницы.

— Ты ранена, — бесстрастно констатировал шпион.

— Кто вы? — спросила Кайку.

— Саран Иктис Марул. А это Тсата, — он скользнул взглядом по деревьям, прежде чем вновь обратиться к Кайку. — Твое показательное выступление привлекло всех, кто мог бы на нас охотиться, в радиусе двадцати миль. Нужно убираться отсюда. Ты идти сможешь?

— Смогу, — заявила Кайку, не вполне уверенная в правомерности такого утверждения. Стрела разорвала рубашку, рана кровоточила, однако наконечник не застрял в теле. Кайку все еще могла дышать, значит, легкие не задеты. Но на ткани под рукой все расползалось мокрое пятно, и Кайку, напуганная этим, хотела сразу сделать перевязку. Однако некая сила, прозвучавшая в голосе Сарана, заставила ее подчиниться и идти. Трое устремились в лес. Тени поглотили их. Позади остались мрачные стражи Айт Птаката, тело провожатой и догорающие деревья.

— Что это было? Там, за деревьями? — Вопрос не давал Кайку покоя.

— Не шевелись. — Саран засучил рукав рубашки, открыв рану. Ниже полоски белья, потемневшего от пота, ребра превратились в красно-черное месиво. Девушка неосознанно натянула половину рубашки на грудь. Нагота вряд ли могла смутить сарамирца, но было в этом человеке что-то такое, перед чем Кайку чувствовала себя беззащитной.

Он промыл ей рану лоскутом ткани и горячей водой. Кайку шипела и дергалась.

— Не шевелись! — повторил Саран не без раздражения в голосе.

Пришлось стиснуть зубы и вытерпеть все до конца.

— Что, совсем плохо? — через силу спросила Кайку.

Молчание.

Ужас захлестнул девушку.

— Нет, — ответил наконец шпион. Кайку прерывисто выдохнула. — Рана глубокая, но не смертельная. Прошло по боку. Выглядит хуже, чем есть на самом деле.

В узкой пещере голоса рождали мягкое эхо. Тсаты нигде не было видно — ушел по каким-то своим делам. Ткиурати нашел это укрытие, туннель, выточенный когда-то древним водотоком в основании скалы. С одной стороны его завалило камнями, и образовалась пещера. Снаружи деревья прикрывали вход, а сама пещера оказалась достаточно изогнутой, так что можно было разводить костер и не бояться, что снаружи заметят. Сырой камень — не самое удобное ложе, но он обещал отдых и безопасность, по крайней мере, на какое-то время.

Саран сидел неподалеку от Кайку и готовил припарку из растертых листьев, сложенной полосы ткани и воды, кипящей в чугунке. Кайку завернулась в остатки рубашки и безмолвно за ним наблюдала. Взгляд ее скользил по чертам его лица. Он перехватил его, и она отвернулась, взглянула на огонь.

— Это был магкриин, — произнес Саран. Голос у него был низкий и твердый. — То, что пыталось тебя убить. Оно добралось сюда раньше нас. Повезло, что выжила.

— Магкриин? — Кайку неуверенно повторила незнакомое слово.

— Ваятели плоти создали его в темном сердце Охамбы. Ты не можешь себе представить, что это за мир, Кайку. Там солнце никогда не светит. Ни сарамирцы, ни кураальцы ни за что не отважатся отправиться туда. Прошла уже тысяча лет с тех пор, как сюда прибыли первые поселенцы, а все наши опорные пункты — на побережье, в не таких диких местах. А до того, как пришли мы, здесь жили они. Племена столь древние, что они могли бы помнить рождение Кураала. В непроходимых дебрях центральной Охамбы — тысячи тысяч квадратных, миль территории настолько враждебной, что ни одно цивилизованное общество просто не может там существовать.

— Это оттуда вы пришли? — спросила Кайку. Его сарамирский был великолепен для человека, не рожденного в Сарамире. Акцент проскальзывал только в окончаниях — они получались по-кураальски рубленными.

Саран загадочно улыбнулся в неверном свете костра, продолжая растирать листья в кашицу.

— Да. Хотя пришлось нелегко. Нас было двенадцать. Возвращаемся только мы вдвоем. И в безопасности я себя почувствую только тогда, когда покину этот материк. — Он посмотрел ей в глаза. — Все готово?

— Посмотрим, — ответила Кайку без всякого выражения. — Моя подруга сейчас в Кайсанте. Она должна была обеспечить отплытие в Сарамир к моменту нашего возвращения.

— Хорошо, — пробормотал Саран. — Нам нельзя задерживаться в городах. Нас там найдут.

— Магкриины? — уточнила Кайку.

— Да. Или те, кто их послал. Поэтому нужен был человек, который гарантировал бы быстрое отплытие из Охамбы. То, что мне удалось раздобыть, увезти так просто не позволят.

«И что же такое у тебя есть?» — Этот вопрос Кайку оставила при себе.

Саран добавил в кашицу из листьев немного воды, повернулся к раненой опять и осторожно развел полы промокшей рубашки.

— Будет больно, — предупредил он. — Этот рецепт я узнал от Тсаты. А в Охамбе очень немногие лекарства можно назвать щадящими.

Шпион прижал пропитанную лекарственной смесью ткань к ране.

— Подержи это.

Она подчинилась. Почти сразу стало нестерпимо жечь и зудеть. Ужас этот с каждой секундой только усиливался и распространялся по ребрам. Кайку стиснула зубы. Через какое-то время боль начала стихать, но все равно осталась едва выносимой.

— Действует быстро. Подержи на ране около часа. Когда снимешь, боль отступит.

Кайку кивнула. Терпеть получалось с трудом, и по щекам поползли невольные слезы.

— Расскажи про ваятелей плоти. Мне нужно отвлечься, — попросила Кайку.

Саран обернулся. Темные глаза пристально изучали Кайку. Она вспомнила, что ее радужка все еще красная. В Сарамире любой опознал бы в ней порченую, и это вызвало бы ненависть и отвращение. Но, похоже, ни Сарана, ни Тсату не беспокоила ее природа. Возможно, им уже было известно, кто такая Кайку. Саран узнал ее. Но тот факт, что Кайку — искаженная, так порченые называли самих себя, и проходит обучение в Красном ордене, не предавался огласке. Даже в Провале, где к таким относились благосклонно, некоторые вещи следовало держать при себе.

— Я не знаю, что скрывается в темных дебрях Охамбы. Есть люди, мужчины и женщины, владеющие навыками и искусствами, абсолютно чуждыми нам. У наших народов, Кайку, твоего и моего, очень разные пути развития, но это совсем другое. Ваятели плоти могут вылепить из ребенка все, что угодно, пока тот еще находится в утробе матери. Они берут в плен беременных женщин из враждебных племен и превращают нерожденных детей в монстров, которых используют в своих жутких целях.

— Как порченых… — прошептала Кайку. — Как ткачи.

Ее голос был исполнен яда.

— Нет, — возразил Саран. В его голосе звучала удивительная убежденность. — Не так.

Кайку помрачнела:

— Ты защищаешь ткачей!

— Нет, — повторил шпион. — То, что творят ваятели плоти, отвратительно, но по сути своей это естественные вещи. Зелья, заклинания, вызывание душ умерших… Это не идет вразлад с природой. Они не разрушают мир, как ткущие.

— Магкриин… Я не смогла… найти его, — проговорила Кайку после долгой паузы. Ей понадобилось время, чтобы переварить услышанное. — Моя кана будто отскакивала от него.

Она внимательно смотрела на Сарана. Годами ей приходилось скрывать свои способности и обсуждать их с посторонним было нелегко, но Кайку очень хотелось проверить реакцию Сарана.

— У них есть талисманы, сигилы. Темную силу они заключают в предметы. Не смею предположить, что за штуки они используют. Я не знаю всего, на что способны ваятели плоти. Но мне известно, что на своих воинов они накладывают защиту. И, очевидно, эта защита срабатывает даже против вас.

Он откинул со лба прядь грязных черных волос и устремил взгляд в огонь. Кайку смотрела на него и не могла оторваться.