Гора Маккензи - Ховард Линда - Страница 12

• Предыдущая
• 12/50
• Следующая

– Озабочены? – Подсказала она.

Пораженный словом, слетевшим с ее чопорно сложенных губ, Вульф замер.

– Что?

– Озабочены, – повторила она снова. – Так говорят мои ученики. Это означает…

– Я знаю, что это означает!

– Ладно, значит, вы чувствовали себя именно так? И как я понимаю, все еще чувствуете?

Губы сами расползлись в улыбке. Желание рассмеяться почти пересилило, но он скрыл его за кашлем.

– Да, все еще.

– Понимаю, это может стать настоящей проблемой, – посочувствовала Мэри.

– Для мужчины это не просто.

Всего через секунду ее глаза расширились, и прежде, чем она смогла себя остановить, ее пристальный взгляд опустился. Мэри немедленно подняла голову.

– О, я вижу. Я имела в виду – понимаю.

Потребность прикоснуться к ней стала настолько сильной, что пришлось уступить, но сделать это самым невинным способом. Вульф положил руки ей на плечи, смакуя ощущение мягкости, деликатности женских косточек под ладонями.

– Не думаю, что понимаете. Нет никакой возможности встречаться со мной и продолжать работать в этом городе. В лучшем случае, на вас будут смотреть как на прокаженную, в худшем – как на падшую. Скорее всего, вы потеряете работу.

После этих слов Мэри сжала губы, ее глаза воинственно заблестели.

– Хотела бы я посмотреть на того, кто попробует уволить меня – законопослушную гражданку, регулярно оплачивающую все налоги. Я отказываюсь притворяться, что мы незнакомы!

– Хотеть – одно, точно знать – другое. Для вашей репутации даже дружбы со мной будет слишком. Но если вы будете со мной спать, то жизнь в городе станет совершенно невозможной.

Вульф руками почувствовал, как она напряглась.

– Не припомню, что просила вас со мной спать, – тихо сказала она, снова краснея до слез.

Мэри ничего не добавила, но он знал, что она представила, на что это будет у них похоже.

– Просила, еще как просила. Но со своей проклятой невинностью ты даже не понимала, что творила, – тихо сказал Вульф. – Я бы прямо сейчас лежал на тебе, сладкая моя, если бы ты имела хоть какое-то понятие о том, чего просишь. Однако меньше всего мне хочется слышать, как чопорная белая женщина кричит «насилуют». Поверь мне, этот индеец не воспользуется твоей неопытностью.

– Я бы так не сделала!

Мрачная улыбка искривила его рот.

– Я уже слышал нечто подобное. Вероятно, я – единственный мужчина, который тебя целовал, и ты подумала, что хочешь большего. Угадал? Но секс – это не мило и романтично, а горячо и потно. В первый раз тебе вообще может не понравиться. Так что сделай милость и найди другого подопытного кролика. У меня и так достаточно неприятностей, чтобы добавлять тебя к этому списку.

Мэри резко вырвалась из его рук. Она твердо сжала губы и заморгала, чтобы не дать пролиться слезам. Плакать перед ним она не станет!

– Сожалею, что создала у вас такое впечатление, – сказала она приглушенным, но ровным голосом. – Да, меня никогда не целовали раньше. Уверена, вы не удивлены, так как совершенно очевидно, что я не гожусь для участия в конкурсе «Мисс Америка». Если мой ответ… вышел за рамки, прошу прощения. Больше это не повторится. – Она отвернулась и с видимой беззаботностью спросила: – Кофе готов. Как вы пьете?

Вульф сжал челюсти. Нахлобучив шляпу и пробормотав: «забудь про кофе», схватил со стола перчатки.

Мэри не оглянулась.

– Как хотите. Прощайте, мистер Маккензи.

Вульф хлопнул дверью, а Мэри осталась стоять с пустой кофейной кружкой в руке. Если они действительно попрощались, то как это пережить?

Мэри не была слабохарактерной женщиной и не собиралась уступать одиночеству, которое наваливалось на нее при воспоминании о том ужасном дне. На работе она подталкивала, уговаривала и заманивала учеников получать знания; вечером наблюдала, как Джо поглощал подготовленный для него учебный материал. Жажда знаний у молодого человека была настолько велика, что он не только догнал своих одноклассников, но и оставил их далеко позади.

Мэри написала письма всем сенаторам от штата Вайоминг, а подругу попросила собрать доступную информацию по Военно-воздушной академии. Передавая пакет Джо, она снова заметила отчаянное желание и восторг, которые появлялись в глазах юноши при мысли о полетах. Работа с Джо приносила огромное удовольствие. Единственная проблема состояла в том, что он так похож на отца.

Нельзя сказать, что она тосковала по Вульфу. Как можно тосковать по человеку, с которым встречалась всего пару раз. Ее общение с Вульфом никогда не занимало столько времени, чтобы без него жизнь казалась пустой. Но рядом с этим мужчиной Мэри чувствовала себя как никогда живой. С ним она была не скучной, старой девой, а Женщиной. Яркая мужественность Вульфа добралась до таких глубин, о существовании которых она не подозревала, и пробудила к жизни дремавшие желания и мечты. Мэри убеждала себя, что ее чувства – старая как жизнь, заурядная похоть, но это не уменьшало боль, которую она испытывала при мыслях о Вульфе. Еще болезненнее было ощущать унижение и стыд. Из-за ее явной неопытности он наверняка посчитал ее изголодавшейся по сексу старой девой.

Наступил апрель, прежде чем случилось неизбежное – прошел слух, что Джо Маккензи подолгу бывает в доме новой учительницы. Поначалу Мэри не догадывалась, о чем судачил весь город, хотя дети на уроках странно на нее поглядывали и часто перешептывались. Шэрон Уиклиф и Дотти Ланкастер, две другие учительницы, также бросали на нее удивленные взгляды и что-то шептали друг другу. Мэри не потребовалось напрягать ум, чтобы догадаться – тайна перестала быть тайной, но она с безмятежной улыбкой продолжала заниматься своими делами. От одного из сенаторов пришел благоприятный ответ, что говорило об его интересе к успехам Джо, и, несмотря на собственные доводы не считать дело решенным, у Мэри поднялось настроение.

Очередное заседание школьного совета планировалось на третью неделю апреля. В назначенный день Шэрон с продуманной небрежностью спросила Мэри, собирается ли она пойти на заседание.

Мэри удивилась.

– Конечно. В регулярных заседаниях совета ожидается участие каждого преподавателя.

– Да, конечно. Только я подумала…

– Вы подумали, что я стану избегать заседаний теперь, когда каждому известно, что я занимаюсь с Джо Маккензи? – прямо спросила Мэри.

Рот Шэрон непроизвольно открылся.

– Что вы сказали? – спросила она слабым голосом.

– Разве вы не знали? Собственно, не такая уж это великая тайна. – Мэри пожала плечами. – Джо считал, что людям не понравится, если я начну с ним заниматься. Вот я ничего и не говорила. Но по тому, как ведут себя люди, я поняла, что шило в мешке не утаишь.

– Какое-то неправильное шило, – смущенно сказала Шэрон. – Его машину видели у вашего дома ночью, и люди… гм… все неправильно поняли.

Мэри побледнела.

– Что значит «неправильно поняли»?

– Ну-у, он выглядит достаточно взросло для своего возраста и всего остального.

Мэри не понимала, о чем говорит Шэрон, пока та не покраснела. Догадка взорвалась в голове яркой вспышкой, ужас и стремительно растущий гнев заполнили сознание.

– Они думают, что у меня отношения с шестнадцатилетним юношей? – Ее голос повышался с каждым словом.

– Его пикап заметили у вашего дома вчера поздно ночью, – добавила Шэрон с несчастным видом.

– Джо уезжает сразу после девяти часов. Чье-то понимание «поздно» сильно отличается от моего.

Мэри встала и начала запихивать бумаги в сумку. Ее ноздри раздувались, щеки побледнели. Самое ужасное, что придется кипеть до семи часов вечера. В чем она была уверена, так это в том, что возмущение не утихнет. Напряжение только возрастет. Мэри чувствовала ярость не столько потому, что подвергли сомнению ее репутацию, сколько за наговор на Джо. Мальчик отчаянно пытался воплотить в жизнь свои мечты, а люди помешали и опошлили их. Сейчас она была не курицей, носящейся с каждым цыпленком, а тигрицей, единственному детенышу которой угрожали. Не имело значения, что детеныш перерос ее на семь дюймов и весил на восемьдесят фунтов больше. Джо, при всей своей неординарной зрелости, оставался юным и уязвимым. Отец пренебрег ее помощью, но не было такой силы на земле, которая помешала бы ей защитить его сына.

• Предыдущая
• 12/50
• Следующая