Клин клином - Хмелевская Иоанна - Страница 28

• Предыдущая
• 28/39
• Следующая

В последний день, ближе к вечеру, в трубке отозвался один из уже знакомых мне голосов — нервничал он гораздо больше, чем когда-либо прежде.

— Скорбут! — выкрикнул он, задыхаясь. — Четыре сорок девять восемьдесят один?

— Да, слушаю.

— Что происходит, черт побери? Район сто один сгорел, сто два сгорел, того гляди живого места не останется. Они в курсе, что вчера был фальсификат А, целая серия. В не выходит на связь, в чем дело?

Откуда мне знать, в чем дело? Нашёл у кого спрашивать! Я так расстроилась, что даже не пришлось прикидываться, насколько меня проняло.

— Докладывайте без нервов и по порядку, — строго сказала я и решила рискнуть наобум:

— Где аппаратура?

— Как где? Уже доставлена. Почему информация просачивается, добром это не кончится! Засветят нас, и вся работа коту под хвост!

Как бы разговорить его, что за работа и куда доставлена аппаратура? О чем бы ещё спросить? Господи, благослови!

— Ну а милиция? — брякнула я вслепую.

— Милиция! — взвился мой собеседник. — Избави нас бог от милиции!

Ну ясно, так я и думала. А что теперь? Небось он ждёт от меня объяснений и указаний. Дурацкая ситуация! Я мобилизовала всю свою изворотливость и все собранные по крохам знания.

— А как синхронизация?

— Да, чуть не забыл. Сигнал “брекекекс”. “Брекекекс”! Ну и ну! Дальше некуда!

— А что дальше? — только и спросила я, растерявшись от обилия дикой ереси.

— Ничего, остаётся только ждать. На завтра проба с В-2 и В-3. Время будет известно в последнюю минуту, район тоже. Какой-то скот путает карты, узнать бы наконец, кто… Не хотел бы я оказаться в его шкуре!

— Порядок, — сказала я, хотя какой уж туг порядок… — жду сообщения насчёт срока. У вас все?

— Да. Рапорт сдан. Скорей бы навели ясность!

Мне и самой хотелось того же. В душе росла тревога — до меня наконец дошло, что поступающую ко мне информацию я должна передавать куда-то дальше. Я этого не делаю, отсюда и неразбериха. Не хватает только, чтобы они сориентировались, кто портит музыку. Стоит им справиться о моем телефоне в абонентной службе, и я за свою жизнь гроша ломаного не дам.

Не успела я прийти в себя после разговора и всяких “брекекексов”, как телефон снова ожил.

— Алло, — неуверенно отозвалась я.

— Четыре сорок девять восемьдесят один?

— Да.

— Скорбут. Прошу указаний! Вот так штука, этого ещё не было! Какие бы ему дать указания?

— Я ведь не знаю, насколько вы в курсе дела, — сказала я, внезапно осенённая. — Давать полную информацию меня не уполномочили.

— Понял. Что с районом сто два?

— Сгорел, — бодро доложила я, вспомнив предыдущий разговор.

— Черт подери! А серия В?

— Не отвечают, причина неизвестна. Завтра на очереди В-2 и В-3.

— Когда и где?

— Время и место будут указаны в последний момент.

— Ясно, благодарю. Передайте: А-Х действует, проверен, все в порядке. Сигнал тот же?

— “Брекекекс”, — неуверенно выговорила я, положившись на волю случая. Черт его знает, об этом ли сигнале идёт речь. Похоже, я угадала, поскольку мой собеседник тут же отключился.

А мне в очередной раз оставалось только руками развести. Что же это такое творится? Куда я, горемычная, встряла?! Меня, правда, всегда тянуло на всякие тайны и экзотику, но не до такой же степени! И не звонят же они для того. чтобы меня ублажить. Разобраться! Немедленно разобраться!

Я прочно засела дома, ожидая звонков и предаваясь мучительным размышлениям. Можно, конечно, приложить усилия и установить номер, с которого мне названивают. Но стоит ли игра свеч, ведь звонят из разных мест. Скорей всего, из таксофонов. Судя по звучанию, телефоны всякий раз другие. Это я у них постоянный диспетчер, а банда действует рассредоточенно. Нечего сказать, хорош диспетчер.

Следующий звонок был от подруги.

— Слушай, я тут кое-что припомнила, может, тебе сгодится.

— Ну?

— Однажды был ко мне странный звонок: в пятом часу позвонила междугородная, какой-то тип переспросил мой номер, а потом сказал: “В районе Кракова все спокойно”.

— Что-что?

— “В районе Кракова все спокойно”.

— И как это понимать?

— Откуда я знаю? Я чуть было не предложила, раз такое дело, устроить в районе Кракова крупную заварушку, да очень уж спать хотелось. А ещё он спросил, не будет ли каких указаний.

— Говоришь, назвал твой номер?

— Точно мой, вот те крест. До сих пор ума не приложу, зачем он мне отрапортовался. Ну и как? Что-нибудь это тебе подсказывает?

— Да. Что телефонные недоразумения бывают почище любой фантастики.

— Мне-то подсказывает. Звонишь, например, по одному телефону, а подключается другой. Что-то там не срабатывает. Как это, ты говорила, называется?

— Определитель номера. Перескакивает.

— Вот-вот. Но ведь они назвали твой номер, а тот, из Кракова, — мой. Тут другое. В моем случае ошиблись только раз, могли не правильно записать телефон, но ведь тебе названивает столько народу, они что, все как один записали не тот номер?

— Погоди, погоди, дай соображу. Столько народу.., записали не тот номер… Не тот… Не тот?..

Снова у меня в голове зашевелилась мучительно неуловимая мысль — казалось, вот-вот я поймаю её за хвост, вот-вот она даст мне ключ к разгадке, к великому открытию. Невыносимое состояние!

— Нет, не получается. Видно, в логическом мышлении я полная бездарь. А ведь чувствую, попадись мне в руки эта ниточка, весь клубок размотаю.

— У меня другое чувство, — задумчиво сказала Янка. — Как только ты его размотаешь, тут-то и начнётся содом и гоморра. Чует моя душа…

— Благоговейно склоняю голову перед твоей прозорливой душой…

Откровенно говоря, свою порабощенность тайной я переносила великолепно. Самочувствие моё улучшилось, депрессию как рукой сняло, я переживала подъем, благотворно сказавшийся и на остроте ума. К тому же участвовала я в телефонной афёре не сердцем, а головой, вследствие чего тешила себя мыслью, что я в полном рассудке и никаких глупостей не натворю.

Весь вечер царили тишь и покой, поэтому я заранее настроилась на то, что спать мне не дадут. И правда, ночью, в два часа, разбудили.

— Алло, Скорбу!…

— Да, слушаю.

— В-2 в порядке В-3 — на завтра. Район сто два не годится, больше подходит район сто три.

— Почему не годится? — заинтересовалась я, надеясь наконец узнать, где эти районы расположены.

— Там проезжают три поезда… Я тут же вознесла благодарение господу за серьёзную подкованность в предмете и уверенно спросила:

— Создают возмущения?

— Да. Жаль, с подъездом будет неудобно.

— Какие-нибудь помехи? — снова рискнула я.

— Дорожные работы. Неизвестно, насколько затянутся. Завтра узнаем. Отбой.

Ага, значит, им мешают электромагнитные возмущения. Все говорит за то, что они проводят какие-то испытания. А раз смертельно боятся милиции, стало быть, испытания нелегальные… Украли какое-нибудь оборудование с Польского Радио? Надо будет узнать, не пропало ли там чего…

Вернувшись с работы, я сразу позвонила своим друзьям на радио.

— Точно, пропала запись с Эрфой Китт. А почему ты спрашиваешь?

— Да так. Меня интересуют экстраординарные пропажи.

— Таких вроде не было. Во всяком случае, я не слышал.

Оставалось выяснить, в каком районе проезжают один за другим три поезда, причём после двадцати трех часов, поскольку операции у них назначаются, как правило, на это время. Я утащила из сейфа у главного бухгалтера железнодорожное расписание и наутро за завтраком стала его изучать. Никогда ещё я так долго и так тщательно не пережёвывала пищу, зато результаты получились потрясающие. Я отыскала место под Варшавой, где действительно в течение двух часов проезжают три состава. Теперь у меня на очереди была пища для размышлений… Надо при первом же звонке разузнать, где находится район сто три, а потом произвести разведку на местности, может, там все и выясню…** Всю вторую половину дня я прождала звонка. Отвергла приглашение на бридж, не пошла к парикмахеру, не купила себе хлеба, порешив лучше помереть с голоду, чем упустить хоть крупицу информации. Как репей за собачий хвост, цеплялась я за ниспосланное мне судьбой приключение. Телефон зазвонил в полдесятого.

• Предыдущая
• 28/39
• Следующая