Клин клином - Хмелевская Иоанна - Страница 27
- Предыдущая
- 27/39
- Следующая
Я снова уселась за машинку. Сидела кик на иголках. Ждала весточки от Скорбуга. И тот не подвёл, позвонил, когда я добралась до последней страницы. Я молча выслушала загадочную скороговорку:
— К-4 в порядке, не обнаружен. В районе сто один два фальсификата. Пароль “кукурукуку”.
Отбой.
"К-укурукуку”! Вот именно, лучше не скажешь. Не иначе они там все сбрендили. На какой-то момент я даже усомнилась в существовании банды, очень уж смахивало на групповой побег психов из дурдома. Что они такое затевают? К-4 может быть бандитом, скрывающимся от правосудия, ну а два фальсификата? Подставляют вместо людей манекены? Или это фальшивомонетчики? Но на кой черт фальшивомонетчикам пароль “кукурукуку”?!
Вместо того чтобы пойти спать, я занялась следствием. Битый час угробила на составление словарика, и чем дальше, тем больше он меня смущал. Я записывала все, что приходило в голову, на А, на В и на К, в результате составила впечатляющий винегрет из всякой всячины. Каракульча, колбаса, контрабанда, комитет безопасности, авизовка, антенна, агрономия, бриллианты, бетон, банк, биология — и прочая и прочая. Список получился впечатляющий и занятный. Каким образом предметом преступления может стать, например, агрономия или кино, которое тоже оказалось в реестре, я и сама не представляла. Напрягая все свои извилины, всматривалась в оригинальный список до полного умопомрачения. Инстинкт мне подсказывал, что не такое уж это пустопорожнее занятие. Что-то в этом есть, знать бы только, что именно.
Наконец я улеглась спать, с содроганием думая о том, что в любой момент меня могут разбудить. Как бы не брякнуть со сна какую-нибудь глупость, чего доброго догадаются, что я не из их компании…
Тем не менее заснула я как убитая, и телефон, наверное, надрывался долго. Сняв трубку, ч услышала знакомые позывные, и сон как рукой сняло. Кто-то говорил очень усталым голосом и против обыкновения не очень официально — видимо, из-за усталости.
— Сколько можно ждать! — В интонации прорывалось скорее даже не раздражение, а покорность судьбе. — Шеф на месте?
— Нету, — с чистой совестью оповестила я. Могла бы в случае чего и на Библии подтвердить, что никакого шефа у себя на ночь не приютила.
— Жаль. Срочно передайте, что все идёт сикось-накось. А-Х почему-то не действовал. В-1 тоже не ахти как, кое-что вообще не удалось.
— Что именно? — осторожно заикнулась я и навострила уши.
— Сейчас скажу, у меня тут записано… “Взбрыкчать, вьюркий.., чихняя.., клюмбок, вейник, бухастый…” Кажется, все.
Я прямо обомлела. Весь мой интеллектуальный багаж перевернулся во мне вверх тормашками. На какое-то время язык перестал мне подчиняться, наконец удалось более-менее спокойно произнести:
— Понятно. Что дальше?
— Завтра все по плану. Ждём очередных указаний Спокойной ночи.
— До свидания, — пробормотала я, до глубины души поражённая тем, что со мной наконец поговорили по-человечески, нормальным тоном… Эврика! В сплошных потёмках внезапно вспыхнул даже не огонёк, а мощный луч прожектора! Я ведь знаю, знаю, что означают идиотские эти слова!!!
Ещё немного, и я сорвалась бы с постели и пустилась в пляс. Какая удача, мне приоткрылся наконец краешек тайны! Несколько совершенно бессмысленных слов позволили заглянуть в самую сердцевину преступления. Я почувствовала себя такой счастливой, что срочно понадобилось дать выход своим чувствам, иначе я не то что не усну, а и, не дай бог, лопну от счастья. Схватив трубку, я набрала номер своей подруги.
— Алло, — раздался после мучительно долгих звонков заспанный голос.
— Взбрыкчать! — триумфально выкрикнула я. — Чихняя, клюмбок!
— Езус-Мария, тебе плохо?!
— Мне хорошо, тут такой звонок был! Вей-ник!
— Вот беда! — ахнула насмерть перепуганная Янка. — Рехнулась! Что ты лепечешь?
— Сообщаю тебе суть загадки! Теперь я знаю, где собака зарыта!
— Сумасшедшая! Переходи на человеческий язык, или я вызываю “скорую”!
— Ну так слушай…
И я пересказала ей недавний разговор.
— Но я все равно ничего не понимаю. Если не ты, тогда он ненормальный. Объясни толком.
— Таких слов в польском языке вообще нет…
— Ну уж это-то понятно…
— Погоди, не перебивай…
Выкладывая свои соображения, я заодно приводила в порядок мыста, на радостях учинившие в моей голове сущую вакханалию. С давних пор мне было известно, что существует способ проверки микрофонов, передатчиков и прочих причиндалов радиосвязи с помощью списков, состоящих из набора таких вот бессмысленных слов Мои познания в этом предмете были весьма поверхностными, потому как всякие разговоры о слабых токах, сетях и тому подобном, которые в своё время вокруг меня велись, я в одно ухо впускала, а в другое выпускала, и тем не менее наслушалась я достаточно, чтобы сейчас наконец меня осенило.
— Я так понимаю, — захлёбывалась я от возбуждения, — что речь идёт о каком-то жульничестве с радиоаппаратурой или вроде того. Скажем, тут шпионская афёра с радиосвязью или грандиозная контрабанда новой аппаратуры — да мало ли что. Попробую вытянуть из них дополнительные сведения, распутать этот “клюмбок”. Слушай, я в восторге!
— А я так скорей во сне, — индифферентно зевнула Янка. — В такую пору меня на восторги не тянет. Может, обсудим завтра?
— Завтра, к твоему сведению, уже наступило.
— Тогда попозже. Умоляю тебя, ложись спать. Могу поклясться, днём ты поумнеешь. Честное слово!
— Ладно, под твою ответственность. Прежде чем уснуть, я ещё раз с триумфом проглядела свои список идиотизмов. Так и есть, не столь уж он глупый, тут немало слов, касающихся радиосвязи. Завтра надо ещё пораскинуть умом.
С этого дня хандру мою как рукой сняло. Сыграло свою роль и счастливое стечение обстоятельств: во-первых, я разделалась с осточертевшей статьёй, а во-вторых, поняла суть преступления. Ко мне вернулись наконец бодрость духа и радость жизни. Но больше всего взбодрил меня тот факт, что я, рядовая, законопослушная гражданка ПНР, сподобилась встрять в таинственные махинации радиофицированной банды. Почему именно я? Понятно ещё, если бы сюда наложилась смена телефонных номеров, но ничего такого не имело места. Тогда в чем дело? С чего бы такая честь?
Я развернула методичную деятельность. Перво-наперво удалось поймать по телефону двух старых приятелей, работавших на Польском Радио в нужном мне отделе, и мои худосочные познания обрели плоть и кровь. К несчастью, они никак не проясняли информацию, которую любезно подбрасывали мне бандиты, их речи по-прежнему оставались для меня китайской грамотой. Что-то тут не вытанцовывалось.
Кому, спрашивается, понадобилось окружать такой тайной проверку радиоаппаратуры, да ещё докладывать на тарабарщине лицам со стороны, названивая днём и ночью? И почему это называется операцией? Первым делом напрашивалась мысль о шпионской агентуре, действующей в коротковолновых диапазонах. Синхронизация на коротких волнах наверняка необходима. Ну хорошо, только с какой стати они цепляются ко мне?
Моя методичная деятельность постепенно накладывала на меня своеобразный отпечаток. В бюро уже озадаченно косились, когда я, разложив перед собой карту Варшавы, самозабвенно корпела над ней, пытаясь разобраться в расположении районов.
Наконец дошло и до настоящего переполоха, когда на вопрос Януша, где запропастился план рельефной застройки, я ответила, что в районе сто первом, а потом рассеянно забормотала: “Взбрыкчать.., чихняя…"
— По-моему, ей пора брать отпуск, — с живым участием откликнулся Януш. — Она снова чем-то травмирована. Иоанна, а телефонный справочник тебе не нужен?
— Отстань, — огрызнулась я, уже безнадёжно закоснев в своём безумии, периодически подпитываемом ночными телефонными звонками.
Пополнявшуюся информацию я бережно лелеяла, манипулируя ею в разговорах с такой ловкостью, что самое себя приводила в изумление. За прошедшие два дня я уже уверовала, что принадлежу к шайке, в которой что-то там такое не заладилось.
- Предыдущая
- 27/39
- Следующая
