Флоренция — дочь Дьявола - Хмелевская Иоанна - Страница 16
- Предыдущая
- 16/54
- Следующая
Я приехала на час раньше, усердно поставила в пустой кассе на все скачки, уселась в кресло и попробовала обдумать ставки на воскресенье. Из буфета, который начинал потихоньку расцветать, доносился запах лука, невыносимо аппетитный. За столиком изысканное общество обменивалось информацией: что сказал Глебовский, Войцеховский и Капуляс, кого подсказал Скорек, а кого — Ровкович, кто не считается, а кого надо учесть. Я изо всех сил пыталась не слушать всего этого, но в конце концов оба фактора — дурацкий трёп и дразнящий лучок — оказались сильнее меня. Я оставила воскресенье в покое и резво помчалась к буфету, отчётливо чувствуя, что кишка кишке пишет протоколы.
На меня немедленно наткнулся Метя и прицепился, как банный лист.
— Ты что делаешь?! — патетически вопросил он, вместо того чтобы поздороваться. — Торопишься покончить жизнь самоубийством? Не ешь здешних котлет, умоляю — козлёночком станешь! По крайней мере хоть рубленые не ешь! Если уж захотелось — дома сделай, а тут не смей!
Я страшно на него рассердилась, потому что уж очень проголодалась.
— Ага, разбежалась! Делать мне, что ли, нечего дома, как только рубленые котлеты? — искренне возмутилась я, чуть не подавившись горячим мясом. — Рубленые котлеты мне нравится есть, а не делать. Почему бы не есть их там, где их подают?!
— А ты знаешь, что у них в серёдке?!
— Так ведь не цианистый калий! Очень даже хорошие! Тухлятиной не пахнут!
— Ну и что, что не пахнут…
— Кроме того, я уже в своё время съела котлету с червяком, и со мной ничего не случилось! Отстань!
Метя что-то укоризненно и встревоженно заболботал и подозрительно на меня посмотрел.
— С червяком, с червяком… А откуда ты знаешь, что с червяком?
— А он на самом верху извивался, — хладнокровно ответила я. — Живёхонький, как огурчик. На зубах не скрипел.
Метя на миг застыл и прекратил размахивать руками возле самой моей тарелки, так что я могла не бояться, что он у меня её силком вырвет. Он тяжело уселся в кресло.
— Ну конечно, — горько заметил он. — Даже песок на зубах скрипит, даже стекло, а такая кроха разве что пискнет — и все…
— Этот не пищал, даже когда я его выплюнула.
— Так ты его все-таки выплюнула?
— Выплюнула. Вот такая уж я привередливая. А на салате тли водятся.
— Ну и что, что тли?
— А это тоже червяки. Салат ешь? Значит, и тлей ешь. И не морочь мне голову!
— Какие тли? — поинтересовалась Мария, возвращаясь из кассы. — Почему это он тлями питается?
Уже стал собираться народ, вот-вот должна была начаться первая скачка. Мария приехала исключительно рано и успела сделать в кассе ставки.
— Да не я, а она! — невероятно возмутился Метя. — Я салат, прежде чем есть, под проточной водой промываю, правда из-под крана, но с фильтром, а она посмотри, что делает… Да нет, теперь уже ничего не увидишь — все слопала подчистую! Я ей как человеку говорю: рубленых котлет в забегаловках есть нельзя! Их делают из объедков! Объясни ты ей!
— Я согласна, — рассеянно ответила Мария. — А тлей постарайся вывести. Твой салат очень аппетитно выглядит, но мяса мне не хочется… Погодите, я что-то не так сделала: на моем билете была квинта Вальдемара.., или наоборот? Моя квинта на его билете? Пусть сам посмотрит, может, разберётся?
Шокированный Метя что-то там ещё бормотал себе под нос, но в конце концов от моей котлеты отвязался, потому что один тип с бородкой потребовал у него совета. Этого с бородкой я знала — разумеется, только в лицо. Котлета мне показалась ужасно вкусной, голод я заглушила, а Метины советы меня не интересовали, на этот день у меня было своё мнение, и менять его я не собиралась.
Была суббота, и должна была состояться первая в сезоне скачка двухлеток, среди которых дебютировала Флоренция. Я поставила только на нёс, благодаря чему триплет, да и квинта мне обошлись немного дешевле. Моника Гонсовская успела заразить меня своим волнением, и со вчерашнего дня состояние у меня было такое, словно это я сама должна была скакать. У меня совершенно пропал аппетит, и я абсолютно ничего не ела, пока не наткнулась на эту самую котлету, которую Метя так энергично охаял и проклял. Впрочем, его проклятия я пропустила мимо ушей.
Я отнесла тарелку в буфет и вернулась. Юрек прорывался между креслами к своему месту.
— Что за порядки! — возмущался он. — Две скачки дебютантов, одна за другой!
— Нет, не только дебюты, арабские лошади уже скакали, — поправил пан Рысь.
— Один раз!
— Ну и что, что один раз, все равно уже кое-что про них известно.
— И вообще, с этими арабами все легко и просто, — вмешалась я. — Тут прийти может только Марокко.
— Так ведь он фаворит!
— А ты как хочешь? Наверное, народ у нас грамотный, а? Читать умеет? Фаворит не фаворит, а как, по-твоему, должно быть, если Али-мата сняли? Остаётся только Марокко, ничего не попишешь. Остаётся в одной скачке Марокко, а в другом — Флоренция, и все…
— Ты так и поставила?
— Не-а.
— Но почему?
— А я только предсказываю хорошо, а играю всегда по-идиотски.
— ..и поймал его на месте преступления, а парень и говорит, что хочет передать дело в суд, — рассказывал пан Вальдемар, явно смущённый тем, что не знает, как относиться к тому, о чем говорит.
— И правильно, — поддакнул полковник. — С этими ремнями безопасности — сплошная глупость!
— Вот именно! Раз жизнь человеку спасают, а в другой раз — угробят. Надвое бабушка сказала, ведь это какая же глупость — наказывать человека за то, что он не застегнул эти чёртовы ремни! И сколько случаев было, что люди заживо сгорали в машине, потому что не могли расстегнуть этих идиотских ремней! А сколько утонули с машиной!
— Нет, порядок все-таки есть порядок, — упрямо сказал кузен пана Эди, которого сюда три раза в сезон привозил пан Эдя. Кузен-то и начал весь разговор.
— Порядок?! Я же вам говорю, что с этими ремнями то спасение, то погибель! В милицейском протоколе раз написали.., я сам читал!., две бабёнки выехали на маленьком «фиате», забыли застегнуть пояса, заболтались, поцеловали автобус в задницу, а на них сзади наехал фургон. И ихний «фиат» — говорю вам, я сам в протоколе читал! — смялся так, что в длину семьдесят два сантиметра стал! В длину, повторяю! А бабёнкам этим ничего не сделалось! Потому что в момент первого удара они вылетели с обеих сторон! Дверцы от удара не выдержали, распахнулись. А что бы с ними было, если бы они пристегнулись? Семьдесят два сантиметра, во!
— Я тоже про такие вещи читал, — кивнул полковник. — Свидетели рассказывали, что лоб в лоб столкнулись грузовик с легковушкой, гололёд был, легковушка волчком крутилась и всякий раз колотилась о грузовик, из нёс повылетало все, а в первую очередь водитель. Так с этим водителем ничего не случилось, только оглушило его немножко. Даже сотрясения мозга не было. А если бы ремень пристегнул — в капусту бы его посекло.
— А я знаю таких, что катились по всей вспаханной ниве кувырком, и только ремни их спасли…
— Да где вы в городе ниву нашли?!
— Ну вот именно, дайте человеку самому выбрать, как помереть! Пусть сам и решает! Может, ему предчувствие поможет!
— Знал я одного человека, — начал вдруг пан Собеслав, — лично знал, было это в самом начале войны, он жил на Пулавской, поблизости от площади Унии. И во время бомбардировки все выскочили на улицу. Приличный такой человек, прекрасный муж и отец… О, большое вам спасибо, пани Ядзя… Сюда, сюда… Пан Вальдек, уступите немного местечка…
Одна из буфетчиц принесла чай и минеральную воду, пан Собеслав стал убирать с подоконника программки и солёные орешки пана Вальдемара. Все молчали, уставившись на их простые действия, как на скачку двухлеток.
— Так что с этим мужем и отцом? — нетерпеливо спросила пани Ада.
Пан Собеслав, хотя в силу преклонных лет физически не очень крепкий, склерозом пока не страдал и мгновенно вернулся к теме.
— Так вот, он вдруг начал страшно нервничать и настаивать, что на улице опасно, что надо вернуться домой. Рвался обратно в дом, как безумный, тащил жену и детей. Жена вырвалась, с ним не пошла, а он словно взбесился. Домой — и никаких гвоздей! В результате этот приличный человек бросил их, жену то есть и двоих детей, оставил их на этой опасной улице и понёсся бегом — именно что бегом! — в дом. Успел он в последний момент. В дом ударила бомба, да так неудачно, что на этого пана рухнули сразу шесть этажей.
- Предыдущая
- 16/54
- Следующая
