Опасное богатство - Хейер Джорджетт - Страница 17
- Предыдущая
- 17/97
- Следующая
У мистера Тэвернера наверняка был исключительно хороший слух, потому что при этих словах адмирала он мгновенно повернулся к отцу и очень сурово на него взглянул. Не дав Джудит возможности возразить на эту реплику, что, естественно, она обязана была сделать, мистер Тэвернер уже пересек комнату и вежливо, но твердо произнес:
– Извините меня, сэр! Мне кажется, такого рода беседа не совсем приятна моей кузине. Джудит – можно мне осмелиться вас так называть? Я все это время пытаюсь уговорить Перегрина, чтобы он доставил мне удовольствие и сходил бы со мной на спектакль. Можно ли мне надеяться, что вы и миссис Скэттергуд тоже окажете мне эту честь? По-моему, в театре вы еще не были? – И он одарил Джудит сердечной улыбкой. – Можно мне испытать такую редкую радость и сопровождать вас на ваш первый спектакль? Куда же нам пойти? В Ковент Гардене – Кембл и госпожа Сиддонс; на Друри Лейн – Беннистер, если вам захочется посмотреть комедию. Вы только скажите, куда вам хочется?
Щеки Джудит вспыхнули от удовольствия. Она поблагодарила мистера Тэвернера и остановила свой выбор на трагедии, что привело в полный ужас Перри. Адмирал, не переставая, поздравлял сына с огромной удачей, выпавшей ему: его кузина – воистину красавица. В этот момент дверь открылась, и дворецкий оповестил о приезде мистера Ворта.
Мисс Тэвернер крайне удивилась. Она обменялась взглядом с Перри и стала быстро наставлять дворецкого, чтобы он передал Его Светлости их извинения, но принять его сейчас не могут. Однако ее слова запоздали: видимо, граф поднялся по лестнице вслед за слугой, потому что он появился в комнате в тот самый момент, когда Джудит давала слуге инструкции. Он, конечно же, слова Джудит слышал, но не подал и виду, разве что губы его слегка разомкнулись в улыбке. Холодным оценивающим взором окинув всю компанию, граф чуть поклонился и произнес своим тихим голосом, что ему повезло застать своих подопечных дома.
Джудит была вынуждена представить Ворту своего дядю и кузена.
Худшего времени для посещения графа было просто невозможно придумать. Джудит совершенно не беспокоило его мнение, но представлять ему адмирала все равно было чистым мучением. Она прекрасно понимала, что на лице Ворта скорее всего появится презрительное выражение. Но зато она с облегчением представит Ворту своего кузена: тут уж ей, по крайней мере, стыдиться будет нечего.
Последовал обмен любезностями. Граф справился со своей ролью в этом спектакле с большой легкостью и открытостью, что во многом упростило задачу мистера Тэвернера. Потом наступило молчание, прерывать которое граф, по-видимому, никак не собирался. Пока Джудит пыталась придумать, что бы такое сказать, моля Бога, чтобы скорее вернулась миссис Скэттергуд, заговорил ее кузен. Она не могла не признать, что у мистера Тэвернера врожденное чувство такта. Он мягко напомнил адмиралу, что им еще предстоит навестить соседей и что уже пора откланяться.
Позвонили в колокольчик; пришел лакей и проводил гостей к выходу. Через пару минут они уехали.
Граф все это время невозмутимо изучал Джудит в свой лорнет. Теперь, опустив его, он заметил:
– Я вижу, вы последовали моему совету, мисс Тэвернер. – Потом он оглядел всю комнату. – Этот дом вам нравится? Похоже, здесь намного лучше, чем обычно в меблированных домах.
– А вам доводилось бывать в этом доме раньше? – спросила Джудит.
– Насколько я помню, нет, – отвечал граф, приподнимая брови. – С какой стати?
– Я подумала, что именно вы…– Она не стала продолжать, рассердившись на себя за то, что и так уже сказала слишком много.
– О нет! – сообразил граф. – Этот дом выбрал Блэкедер. – Он повернулся к Перегрину, и на его лице появилось болезненное выражение. – Мой милый юноша! Вы, видимо, в стремлении быть модным стараетесь превзойти самого мистера Фитцджона и его компанию. А, может быть, это чудовищно торчащее вокруг вашей шеи сооружение, – просто результат неуклюжих усилий вашего слуги?
– Я спешил, – защитился Перегрин и, вопреки своему желанию, сильно покраснел.
– Тогда постарайтесь больше никогда не спешить. Галстуки за минуту не завязывают. Слышал, вы купили себе в конюшне Таттерсола скруттонскую кобылу.
– Купил, – согласился Перегрин.
– Я так и думал, – произнес граф.
Перегрин подозрительно на него взглянул, но посчитал за лучшее не выяснять смысла этого несколько загадочного высказывания.
Взор графа вновь обратился к Джудит, и он мягко сказал;
– Мне кажется, вам следовало бы предложить мне присесть.
У мисс Тэвернер задрожали губы: она не могла не оценить по достоинству методы воспитания, демонстрируемые Его Светлостью.
– Умоляю вас, присядьте, сэр!
– Благодарю вас, мисс Тэвернер. Но я не собираюсь задерживаться. Я заехал лишь на минутку, чтобы обсудить ваши с братом дела, – подчеркнуто вежливо произнес граф.
Все было настолько абсурдно, что Джудит была вынуждена засмеяться.
– Очень хорошо, сэр. Как я понимаю, со злосчастным завещанием моего отца ничего сделать нельзя?
– Как раз наоборот! – возразил Ворт. – Было бы лучше, если бы вы воспринимали меня более дружелюбно. Знаете, если этого не произойдет, вы только будете выглядеть смешной. – Джудит застыла. А граф засмеялся, протянул вперед руку и небрежным движением приподнял ее подбородок.
– Бедная красавица страдает! – сказал он. – А я-то надеялся, что вы улыбнетесь, больше ничего мне не нужно! – Он повернулся к Перегрину. – Нам пора, если не возражаете.
Они вместе вышли. И в тот день граф ей больше на глаза не попадался. Через полчаса Перри, перепрыгивая через ступеньки, вбежал в комнату и застал там сестру и миссис Скэттергуд, углубившихся в журнал мод. Сгорая от нетерпения, Перри сообщил, что, пожалуй, он считает, им будет совсем неплохо, потому что Ворт – отличный опекун.
Джудит кивнула в сторону миссис Скэттергуд, пытаясь предупредить Перри, но удержать его было невозможно. Еще в самом начале их знакомства с этой дамой он снискал ее доброе расположение, а теперь уже явно перестал с ней считаться, хотя относился к ней тепло.
– О, кузине Марии чертовски наплевать на Ворта! – беззаботно воскликнул Перри. – Но он со мной разговаривал, и я кое-что могу тебе сказать, Джудит. Он вовсе не собирается, слава Богу, слишком уж затягивать тесемочки на нашем кошельке. Как я думаю, никаких проблем у нас с ним вообще не будет. Кузина Мария, как по-вашему, Ворт будет нам мешать?
– Конечно же, не будет! Зачем ему это нужно? Любовь моя, я только что здесь прочитала, что если размятую клубнику наложить на лицо и оставить эту маску на ночь, то снимется весь загар и кожа приобретет нежный цвет. Почему бы нам не попробовать? Знаете, душечка, у вас появились крохотные веснушечки. Это очень серьезно. Вы будете все время на солнце и на ветру, а ничто так разрушительно не действует на женскую кожу, как контакты со свежим воздухом.
– Дорогая моя! Да где же сейчас, в это время года, можно найти клубнику? – улыбнулась Джудит.
– И то верно, любовь моя! Я просто забыла. Тогда надо взять датский лосьон. Мне бы хотелось, чтобы вы его купили, если собираетесь поехать вместе с Перри.
Джудит согласилась и пошла за шляпкой и перчатками.
Вскоре они с Перри ехали одни, и она завела с ним доверительный разговор об их опекуне.
– Ну не могу себя заставить относиться к нему по-другому. Он мне не нравится. В его взгляде есть что-то такое – жестокость или насмешка, не знаю, но я ему не доверяю. И потом, ему не хватает вежливости, а те еще хуже! Эти его манеры! Его фамильярность по отношению ко мне, к нам обоим! Все скверно. Не понимаю я его. Он делает вид, что ему так же мало нравится быть нашим опекуном, как нам его опекаемыми. Тогда разве не странно, что он так усердно занимается нашими делами? Даже миссис Скэттергуд удивляется, что он не перестает беспокоиться о нас, хотя все бы могли уладить адвокаты. Она говорит, что никогда раньше, ни разу не видела, чтобы он так лез из кожи вон, как сейчас.
- Предыдущая
- 17/97
- Следующая
