Невеста Данкена - Ховард Линда - Страница 20
- Предыдущая
- 20/49
- Следующая
– В морозильнике нет цыплят, – парировала она. – Поскольку ты не хочешь, чтобы я отправилась по магазинам, думаю, тебе придется изменить свой заказ.
Он указал на двор.
– Там много цыплят, горожаночка. Мясо не всегда доставляется упакованным.
Обычно нрав у Маделин был столь же спокойным, как ее походка, но с нее было достаточно.
– Хочешь, чтобы я поймала цыпленка? – спросила она сквозь сжатые губы. – Ты не веришь, что я сумею это сделать, не так ли? Именно поэтому ты заказал его. Хочешь показать мне, как мало я знаю о жизни на ранчо? Ты получишь на ужин своего проклятого цыпленка, даже если мне придется затолкать его тебе в горло!
Она повернулась и пронеслась вверх по лестнице. Риз, немного ошеломленный, остался стоять на месте. Он и не подозревал, что Маделин умела двигаться настолько быстро.
Она спустилась прежде, чем он успел загрузить грузовик и уехать. Он услышал хлопок двери позади себя и обернулся. Его глаза расширились. Поверх джинсов она привязала защитные подкладки на локти и колени и надела спортивную обувь. Она все еще выглядела разъяренной, и даже не взглянула на него. Риз вставил большие пальцы за петли пояса и прислонился к грузовику, чтобы понаблюдать за происходящим.
Она выбрала курицу и непринужденно направилась к ней, разбрасывая пригоршнями корм, чтобы подманить птиц. Риз, впечатленный, приподнял брови. Но она сделала свой выпад немного раньше, чем следовало; курица заклекотала и рванула прочь, спасая жизнь от преследовавшей ее Маделин.
Она потянулась за птицей, скользнув животом по земле и упуская обезумевшую курицу. Риз сморщился и отстранился от грузовика, испуганно думая о том, что грязь и камни сделали с ее мягкой кожей, но она вскочила на ноги и последовала за беглянкой. Птица беспорядочно кружила по двору, затем бросилась под грузовик. Маделин нагнулась, пытаясь окружить птицу, и следующий отчаянный рывок оказался на дюйм короче необходимого.
– Слушай, просто забудь о цыпленке… – начал он, но она уже не слышала его.
Птице удалось взлететь достаточно высоко, чтобы усесться на нижних ветвях дерева, но они все-таки находились выше головы Маделин. Она прищурилась и нагнулась, чтобы поднять с земли несколько камней. Маделин прицелилась и бросила камень. Он пролетел над курицей, которая втянула голову, сверкая яркими маленькими глазками. Следующий булыжник поразил сук рядом с ней, и она заклекотала, меняя положение. Третий камень угодил ей в ногу, и она снова полетела.
На сей раз Маделин прыгнула безупречно. Она скользнула по земле, поднимая пыль и разбрасывая гальку, и ее руки сомкнулись на одной из ног курицы. Птица немедленно взбесилась, замахала крыльями и попыталась клюнуть схватившую ее руку. Они сражались в облаке пыли в течение минуты, но затем Маделин встала, надежно держа за обе ноги висевшую с распростертыми крыльями вниз головой курицу. Ее руки, в тех местах, где разъяренная курица клевала, прокусывая кожу, были в каплях крови.
– Не курица, а спринтер какой-то, – сказала она с мрачным триумфом.
Риз мог только молча смотреть на то, как она шла к нему. Ее волосы спутались и в беспорядке падали на глаза. Лицо было покрыто пылью, рубашка – грязной и порванной, как и джинсы. Один наколенник свободно болтался и свисал с голени. Однако взгляд этих серых глазах удержал его от смеха. Он даже не отважился улыбнуться.
Цыпленок клюнул его в грудь, и он схватил его, легко предотвращая побег птицы на свободу.
– Вот твой чертов цыпленок, – сказала она сквозь зубы. – Надеюсь, вы оба очень счастливы. – И пронеслась обратно в дом.
Риз посмотрел вниз на птицу и вспомнил о крови на руках Маделин. Он свернул шею курицы одним быстрым, уверенным движением. Он никогда не чувствовал меньшего желания смеяться.
Он занес мертвую птицу внутрь и опустил на пол. Маделин стояла у раковины, тщательно намыливая руки.
– Дай мне взглянуть, – сказал он, подходя к ней сзади и обхватывая с двух сторон, чтобы взять ее руки в свои, отсекая тем самым попытки вырваться. Курица пустила кровь в нескольких местах, что выглядело как небольшие колотые ранки с посиневшими краями. У него самого бывали такие же, и он знал, как легко они могут воспалиться.
Он дотянулся до полотенца, чтобы обернуть им ее руки.
– Поднимайся наверх в ванную, и я наложу на них дезинфицирующее средство.
Она не шелохнулась.
– Это руки, а не спина. Спасибо, но я прекрасно могу дотянуться до них. И сделаю это сама.
Его мускулистые объятия сомкнулись на ней железными кольцами; твердые руки легко удерживали ее. Спереди она оказалась прижата к раковине, а сзади к его большому, удержавшему ее телу. Маделин чувствовала себя полностью окруженной им и внезапно в голове пронеслась отчаянная мысль, что ей не следовало выходить замуж за того, кто выше нее почти на тридцать сантиметров. Она оказалась в прискорбно невыгодном положении.
Он наклонился, просунул правую руку под ее колени и поднял с уничижительной легкостью. Маделин ухватилась за его плечи, чтобы сохранить равновесие.
– Курица исклевала мои руки, а не ноги, – язвительно заметила она.
Он бросил на нее предупреждающий взгляд и начал подниматься вверх по лестнице.
– Мужчины, применяющие силу против женщин, хуже слизняков.
Его руки напряглись, но он лишь потуже затянул свой норов. Он принес ее в ванную комнату и опустил на ноги. Пока он открывал аптечку, Маделин направилась к двери, и он схватил ее одной рукой, притягивая обратно. Она отчаянно сопротивлялась, пытаясь высвободить руку.
– Я сказала, что сделаю это сама! – выпалила она, взбешенная его действиями.
Он опустил вниз крышку унитаза, сел и притянул ее себе на колени.
– Не двигайся и позволь мне продезинфицировать твои руки. Если после того, как я закончу, ты все-таки захочешь подраться, я буду рад тебе угодить.
Кипятясь, Маделин сидела на коленях Риза, пока он прикладывал резко жалящий антисептик к мелким ранкам. Затем он обработал их антибактериальным кремом и наложил пластырь на два самых крупных укуса. Его руки все еще обнимали ее; он держал ее, как успокаивающий и ухаживающий родитель. Ей не понравилось это сравнение, даже не смотря на то, что оно было ее собственным. Она беспокойно заерзала, чувствуя под собой его твердые бедра.
Его лицо было очень близко. Она могла разглядеть все разноцветные крапинки в его глазах, большей частью зелено-синие, но сквозь которые простреливали черные, белые и несколько блестяще- золотых. Хотя он побрился прошлым вечером, его щетина уже выросла достаточно, чтобы придать шершавость щекам и подбородку. Складки с каждой стороны рта создавали красивую линию губ, и внезапно она вспомнила, как он накрывал этими губами ее сосок, вбирая в свой рот нежную плоть. Она задрожала, и скованность ушла из ее тела.
Риз закрыл аптечку и отставил в сторону, позволив своим рукам небрежно опуститься на бедра Маделин, пока он окидывал ее оценивающим взглядом.
– У тебя лицо грязное.
– Так отпусти меня, и я умоюсь.
Он не послушался. Он вымыл его сам, медленно обводя ее черты влажной губкой, ткань которой почти ласкала ее кожу. Он протер ее рот столь легким прикосновением, что она едва могла чувствовать его, и наблюдал, как ткань скользит по мягкой, соблазнительной нижней губе. Голова Маделин откинулась назад, веки отяжелели. Он провел мочалкой вниз по шее, вытер хрупкие ключицы, потом запустил руку вниз, в свободный вырез топа.
У нее перехватило дыхание от влажной прохлады на грудях. Он водил мочалкой туда-сюда, медленно проводя ею по соскам и приводя их к готовности. Ее груди начали пульсировать, спина невольно выгнулась, предлагая ему большее. Она могла чувствовать своим бедром, как он твердеет и увеличивается, и кровь быстрее побежала по ее венам.
Он бросил губку в раковину, снял шляпу и кинул на пол. Рука на спине Маделин сжалась и привлекала ее к нему, он наклонил голову и накрыл ее рот своим.
Это был тот же поцелуй, которым он целовал ее в аэропорту и которым не целовал с тех пор. Его рот был жадным и горячим, настойчивым в своих требованиях. Его язык проник внутрь, и она встретила его своим собственным, приветствуя, соблазняя, желая большего.
- Предыдущая
- 20/49
- Следующая
