Невеста Данкена - Ховард Линда - Страница 19
- Предыдущая
- 19/49
- Следующая
Отбивные, наконец, были готовы.
– Риз! Ужин готов.
– Наконец-то.
Она торопливо поставила еду на стол, в последнюю минуту сообразив, что не сделала ни кофе, ни чая, быстро достала из шкафчика два стакана и налила молоко. Она знала, что он любит молоко, поэтому, возможно, иногда пьет его за ужином.
Отбивные были не самыми лучшими из тех, что она когда-либо готовила, а бисквиты оказались немного тяжелыми, но он ел спокойно, без комментариев. Тяжелые или нет, дюжина исчезла быстро, и ей достался только один. Когда он доел третью порцию тушеного картофеля, она встала.
– Хочешь десерт?
Он быстро вскинул голову.
– Десерт?
Она не смогла сдержать улыбку. По этому мужчине было видно, что он жил один в течение семи лет.
– Ничего особенного, потому что у меня не хватило времени на выпечку. – Она поместила маленькие кексы в чашку, опустила туда персики и смочила соком. Риз кинул на них недоуменный взгляд, пока она ставила перед ним чашку.
– Просто пробуй, – сказала она. – Я знаю, это суррогатная пища, но у нее прекрасный вкус.
Он так и сделал, и опустошил чашку. Часть усталости исчезла с его лица.
– Стерео в гостиной, похоже, неплохой.
– Он у меня уже несколько лет. Надеюсь, он пережил переезд.
Он продал свой стерео несколько лет назад, решив, что деньги ему нужны больше, чем музыка, и никогда не позволял себе слишком много думать об этом. Борясь за выживание, быстро учишься расстанавливать приоритеты. Но он скучал по музыке и с нетерпением ждал, когда снова послушает свою старую классику.
Дом был полон признаков того, чем она занималась весь день, и он почувствовал себя виновным из-за криков по поводу неприготовленного ужина. Этажи стали чище, чем за последние годы, пыль ушла со всех поверхностей. Дом пах очистителем и средством для полировки мебели, ванная сверкала чистотой. В доме было десять комнат и почти полторы тысячи квадратных метров; его капризная горожанка умела работать.
Он помог ей убрать со стола и загрузить посудомоечную машину.
– Что это? – спросил он, указывая на ее список.
– Список покупок. В кладовой ограниченный выбор.
Он пожал плечами.
– Я обычно настолько уставал, что ел одни бутерброды.
– Как далеко ближайший магазин? И не говори, что мне придется ехать в Биллингс.
– Есть магазинчик приблизительно в двадцати милях отсюда. Это не супермаркет, но ты можешь приобрести там основное. Я отвезу тебя туда послезавтра. Завтра не получится, потому что прежде, чем перегнать стадо, мне нужно восстановить большое ограждение.
– Просто покажи мне направление. Не думаю, что ситуация с едой может ждать до послезавтра.
– Я не хочу, чтобы ты блуждала по округе, – решительно ответил он.
– Я не буду блуждать. Просто покажи мне направление.
– Я бы предпочел, чтобы ты подождала. Я не знаю, насколько надежен этот автомобиль.
– Тогда я могу взять грузовик.
– Я сказал, что отвезу тебя сам послезавтра, и точка.
Кипятясь, она пошла наверх и приняла душ. С какой стати он был настолько упрям? По его реакции можно было подумать, что она собирается отыскать бар и провести в нем весь день. Но, возможно, именно так поступала его первая жена. Даже если это правда, Маделин была уверена, что не собирается тратить свою жизнь, расплачиваясь за грехи Эйприл.
Она закончила распаковывать одежду, развешивая большинство нью-йоркских вещей в шкафу другой спальни, так как теперь у нее будет немного возможностей ее использовать. Ей все еще казалось странным видеть свою одежду в одном шкафу рядом с мужской; она делила комнату, шкаф и одежду в колледже, но, то было другое. Сейчас все значительней. Это было самой жизнью.
Начал сказываться утренний подъем в четыре тридцать: она уже чувствовала сонливость, хотя часы показывали только восемь. Конечно, к активному трудовому дню добавился недосып прошлых двух недель, и она едва могла держать глаза открытыми.
Она услышала, как Риз поднялся наверх и вошел в их спальню; затем позвал более грубым, чем обычно, голосом:
– Мэдди?
– Я здесь, – откликнулась она.
Он появился в дверном проеме, и его колючие глаза охватили сваленную на кровать одежду.
– Что ты делаешь? – Его плечи были странно напряжены.
– Вешаю одежду, которой не буду здесь пользоваться, чтобы она не загромождала наш шкаф.
Возможно, это было только ее воображение, но он, казалось, расслабился.
– Ты готова лечь спать?
– Да, я могу закончить это завтра.
Он отодвинулся, пропуская ее вперед, затем выключил свет и последовал за нею. Маделин была босиком в еще одном тонком халате, наподобие того, что носила прошлой ночью, и она почувствовала ту же нехватку воздуха, ощутив его, идущего так близко позади нее. Макушка ее головы едва достигала его подбородка, и он со всеми своими мускулами, должно быть, весил минимум девяносто килограммов. Было бы легко позволить себе испугаться его, особенно когда она подумала о том, что будет находиться под ним на той большой кровати. Но она собирается ложиться с ним в постель всю оставшуюся жизнь. Возможно, у него были сомнения относительно долговечности их брака, но не у нее.
На сей раз, было легче. Она лежала в его сильных объятиях и чувствовала теплоту, растущую под его глядящими руками. Но теперь, когда она была менее взволнованной, она ощущала какую-то неправильность, будто он держал часть себя в стороне от их любовных ласк. Он прикасался к ней, но только под строгим контролем, будто отмеряя себе порцию наслаждения и не отдавая ни капли больше. Она не хотела этих дозированных прикосновений, она хотела его страсти. Маделин знала о ее существовании, чувствовала ее, но он не выпускал ее.
Ей все еще было больно, когда он вошел в нее, хотя не так сильно, как в прошлый раз. Он был нежен, но он не любил. Она смутно подумала, что он таким же образом обращался бы с любой из тех двух женщин, на которых хотел жениться. Как с телом, которым ему позволили воспользоваться, а не как с теплой, любящей женщиной, нуждавшейся в большем. Это был только секс, не занятие любовью. Он заставил ее чувствовать себя, подобно безликой незнакомке.
Это была война. Засыпая, она планировала свою кампанию.
– Я хочу пойти сегодня с тобой, – сказала она следующим утром за завтраком.
Он не поднял взгляд от яиц и бисквитов.
– Это не для тебя.
– Откуда ты знаешь? – парировала она.
Он выглядел раздраженным.
– Потому что многие мужчины не справляются с такой работой.
– Ты сегодня восстанавливаешь ограждение, правильно? Я могу помочь тебе с проволокой и, по крайней мере, составлю тебе компанию.
Это было именно то, чего Риз не хотел. Если он проведет много времени в ее компании, в итоге они займутся любовью, а это было то, в чем он хотел себя ограничить. Если он сможет удержаться в рамках «один раз за ночь», то будет в состоянии держать под контролем и все остальное.
– Восстановление забора займет лишь несколько часов, потом я приведу грузовик домой и вернусь верхом, чтобы перегнать стадо.
– Говорю тебе, я умею ездить верхом.
Он нетерпеливо покачал головой.
– Как давно ты садилась на лошадь? Каким видом верховой езды занималась, пользуясь вышколенной арендованной лошадью? Здесь открытая местность, и мои лошади обучены работать с рогатым скотом.
– Отвечаю: прошло чуть меньше года, когда я последний раз ездила верхом, но я знаю все о растирании. И когда-нибудь мне все равно придется к этому привыкнуть.
– Ты будешь только путаться под ногами. Оставайся здесь, и посмотрим, сможешь ли ты сегодня приготовить ужин вовремя.
Она прищурилась и опустила руки на бедра.
– Риз Данкен, я иду с тобой, и это решено.
Он встал из-за стола.
– Лучше, если ты сразу усвоишь, что это мое ранчо, и будет так, как говорю я. Это касается и тебя. Несколько слов перед судьей не дают тебе никакого права распоряжаться здесь. Я работаю на ранчо, ты заботишься о доме. Я хочу на ужин жареного цыпленка, так что можешь начать с этого.
- Предыдущая
- 19/49
- Следующая
