Духовное состояние современного мира - Бердяев Николай Александрович - Страница 1

Все в современном мире находится под знаком кризиса, не только социального и экономического, но также и культурного, но и духовного кризиса, все стало проблематическим. Это острее всего сознается в Германии, и об этом много пишут. Как относятся христиане к агонии мира, как должны относиться? Есть ли это только кризис мира внехристианского и антихристианского, изменившего христианской вере, или это также кризис христианства? И христиане разделяют судьбу мира. Они не могут делать вида, что в христианстве, в христианском человечестве все обстоит благополучно и что ничто в мире происходящее его не затрагивает. На христианский мир, на христианское движение падает тяжелая ответственность. Над миром совершается суд, и он есть также суд над историческим христианством. Болезни современного мира связаны не только с отпадением от христианства, с охлаждением веры, но и с застарелыми болезнями христианства в его человеческой стороне. Христианство универсально по своему значению, и все находится в его орбите, ничто не может быть для него вполне внешним. И христиане должны понять духовное состояние современного мира из самого христианства, определить, что значит кризис мира как событие внутри христианства, внутри христианской универсальности. Мир пришел в жидкое состояние, в нем нет больше твердых тел, он переживает революционную эпоху и внешне и внутренне, эпоху духовной анархии. Человек живет в страхе (Angst) более чем когда-либо, под вечной угрозой, висит над бездной (Grenzsituation Тиллиха). Современный европейский человек потерял веру, которой он пытался в прошлом веке заменить христианскую веру. Он не верит больше в прогресс, в гуманизм, в спасительность науки, в спасительность демократии, он сознает неправду капиталистического строя и изверился в утопии совершенного социального строя. Современная Франция изъедена культурным скепсисом, в современной Германии кризис опрокидывает все ценности. И вся Европа потрясена невероятными событиями, происходящими в советской России, охваченной новой верой, новой религией, враждебной религии христианской. Характерно для современной Европы возникновение новых форм пессимистической философии, по сравнению с которой пессимизм Шопенгауэра представляется утешительным и невинным. Такова философия Гейдеггера, для которой бытие – падшее по своей сущности, но ни от кого не отпавшее, мир безнадежно греховен, но Бога нет, сущность мирового бытия есть забота. Властителем дум современной средней Европы является меланхолический, мрачный, трагический Киркегард. Его учение об Angst сделалось очень популярным, оно выражает сейчас состояние мира, положение человека. Наиболее интересным и значительным течением теологической и религиозной мысли является бартианство, которое охвачено исключительным и острым чувством греховности человека и мира и христианство понимает исключительно эсхатологически. Течение это есть религиозная реакция против либерально-гуманистического, романтического протестантизма прошлого века. Такая же реакция против либерализма, романтизма, модернизма обнаруживается в католичестве, которое пытаются сейчас спасти от модернистических опасностей и укрепить возвратом к Фоме Аквинату. Томизм есть не только официальная философия католической церкви, он стал также культурным течением и захватывает католическую молодежь. Но и бартианство и томизм унижают человека. Тяготение к авторитаризму и к восстановлению традиций есть обратная сторона анархии и хаоса мира. В западном христианстве ослабла вера в человека, в его творческую силу, в его дело в мире. В социально-политических движениях преобладают принципы насилия и авторитета, умаление свободы человека – в коммунизме, в фашизме, в национал-социализме торжествует новую победу материализм экономический и расовый. Человек как будто бы устал от духовной свободы и готов отказаться от нее во имя силы, которая устроит его жизнь внутренне и внешне. Человек устал от самого себя, от человека, изверился в человеке и хочет опереться на сверхчеловеческое, хотя бы это сверхчеловеческое было социальным коллективом. Многие старые кумиры низвергнуты нашим временем, но много новых кумиров создается. Человек так устроен, что он может жить или верой в Бога, или верой в идеалы и кумиры. В сущности, человек не может быть последовательным и окончательным атеистом. Отпадая от веры в Бога, он впадает в идолатрию. Идолотворение и идолопоклонение мы видим во всех областях – в науке, в искусстве, в государственной, национальной, социальной жизни. Так, например, коммунизм есть крайняя форма социальной идолатрии.

У современного европейца ослабела всякая вера. Он более свободен от оптимистических иллюзий, чем человек XIX века, и поставлен перед оголенными, неприкрашенными, суровыми реальностями. Но в одном отношении современный человек оптимистичен и полон веры, у него есть кумир, которому все приносится в жертву. Тут мы подходим к очень важному моменту в духовном состоянии современного мира. Современный человек верит в могущество техники, машины, иногда кажется, что это единственное, во что еще верит. Для его оптимизма в этом отношении есть, казалось бы, очень серьезные основания. Головокружительные успехи техники в нашу эпоху есть настоящее чудо греховного природного мира. Человек потрясен и подавлен могуществом техники, перевернувшей всю его жизнь. Человек сам ее создал, она продукт его гения, его разума, его изобретательности, она детище человеческого духа. Человеку удалось расковать скрытые силы природы и использовать их для своих целей, внести телеологический принцип в действие сил механико-физико-химических. Но овладеть результатами своего дела человеку не удалось. Техника оказалась сильнее самого человека, она подчинила его себе. Техника есть единственная сфера оптимистической веры современного человека, самое большое его увлечение. Но она же приносит человеку много горечи и разочарований, она порабощает человека, ослабляет его духовность, угрожает ему гибелью. Кризис нашего времени в значительной степени порожден техникой, с которой человек не в силах справиться. И это кризис прежде всего духовный. Для нашей темы важно подчеркнуть, что христиане оказались совершенно неподготовленными для оценки техники и машины, для понимания ее места в жизни. Христианское сознание не знает, как отнестись к огромному мировому событию, связанному с введением в человеческую жизнь машины и техники. Природный мир, в котором в прошлом привык жить человек, уже не представляется вечным порядком. Человек живет в новом мире, совсем не в том, в котором совершилось христианское откровение, в котором жили апостолы, учителя церкви, святые, с которым связана символика христианства. Христианство представлялось очень связанным с землей, с патриархальным строем жизни. Но техника оторвала человека от земли, она окончательно разрушила патриархальный строй. Христиане могут жить и действовать в этом мире, в котором все непрерывно меняется, в котором нет уже ничего устойчивого, благодаря привычному христианскому дуализму. Христианин привык жить в двух ритмах, в ритме религиозном и ритме мирском. В ритме мирском он участвует в технизации жизни, религиозно не освященной, в ритме же религиозном, в немногие дни и часы своей жизни, он уходит от мира к Богу. Но остается неясным, что религиозно означает этот вновь образующийся мир. Долгое время технику считали наиболее нейтральной сферой, религиозно безразличной, наиболее удаленной от вопросов духовных и потому невинной. Но это время прошло, хотя и не все это заметили. Техника перестала быть нейтральной. Вопрос о технике стал для нас духовным вопросом, вопросом о судьбе человека, о его отношении к Богу. Техника имеет безмерно более глубокое значение, чем обычно о ней думают. Она имеет космогоническое значение, она создает совершенно новую действительность. Ошибочно думать, что действительность, порождаемая техникой, есть старая действительность мира физического, действительность, изучаемая механикой, физикой, химией. Это действительность, которой не было в истории мира до открытий и изобретений, совершенных человеком. Человеку удалось создать новый мир. Машина не есть механика. В машине присутствует разум человека, в ней действует телеологический принцип. Техника создает атмосферу, насыщенную энергиями, которые были ранее скрыты в глубине природы. И человек не уверен, что он в состоянии будет дышать в этой новой атмосфере. В прошлом привык он дышать иным воздухом. Еще не выяснено, что принесет для человеческого организма та электрическая атмосфера, в которую он себя вверг. Техника дает в руки человека страшную, небывалую силу, силу, которой может быть истреблено человечество. Прежние орудия, находившиеся в руках человека, были игрушечными. И их можно было еще считать нейтральными. Но когда дана такая страшная сила в руки человека, тогда судьба человечества зависит от духовного состояния человека. Уже одна истребительная техника войны, грозящая почти космической катастрофой, ставит духовную проблему техники во всей остроте. Техника есть не только власть человека над природой, но и власть человека над человеком, власть над жизнью людей. Техника может быть обращена на служение дьяволу. Но именно поэтому она не нейтральна. Именно в наше материалистическое время все приобретает духовное значение, все становится под знак духа. Техника, порожденная духом, материализирует жизнь, но она же может способствовать и освобождению духа, освобождению от сращенности с материально-органической жизнью. Она может способствовать и одухотворению.