Грехи. Книга 1 - Гулд Джудит - Страница 11

Гигант молча поклонился и жестом приказал детям следовать за ним.

Элен в нерешительности посмотрела на месье Лаваля.

– Чего ты ждешь? – попытался успокоить он девочку. – Догоняй остальных. Завтра днем я вас заберу.

Элен бросилась ему на шею, затем так же внезапна разжала свои объятия и последовала за гигантом. Эдмонд и Катрин пропустили ее вперед.

Комната Жизель располагалась в мансарде. Стоя на цыпочках на своей кровати, Элен смотрела на зубчатые крыши домов. Наступила ночь, и на улице была непроглядная темень.

Жизель сказала, что в доме мадам Чанг служат двадцать девушек. Они пользовались особыми привилегиями: им хорошо платили, и по сравнению со всем голодающим Парижем здесь всегда была в достатке еда. Но самым главным было то, что все девушки здесь прекрасно одевались. По тем временам это была неслыханная роскошь.

Самой популярной, самой восхитительной и самой высокооплачиваемой из всех девушек, по словам Жизель, была Жослин. Мужчины, которые могли позволить себе развлекаться с ней, отзывались о Жослин как о самой сексуальной женщине Парижа. Правда, стоила она шесть тысяч франков в час – целое состояние.

– Мне скучно, – проворчал Эдмонд. Местные нравы его совершенно не интересовали.

Элен поддакнула:

– И мне не нравится сидеть сложа руки.

Жизель задумалась, затем лицо ее просияло.

– Вот что я придумала, – сказала она. – Я нарисую ваши портреты! Как вы к этому относитесь?

Эдмонд поморщился.

– Не беспокойся, я хорошо рисую, – поспешила заверить его Жизель. – Главное, сидите не шевелясь.

Она поспешила к туалетному столику, где держала альбом и набор карандашей, затем поставила стул в самое освещенное место и, усевшись на него, оглядела детей. Прищурившись, она долго изучала их, потом принялась за работу.

Через полчаса все четыре портрета были готовы. Жизель торжественно показала их детям.

– Как вам нравится? – спросила она, явно напрашиваясь на похвалу.

Портреты и впрямь были хороши. Элен сразу узнала Катрин – это была ее точная копия. Правда, сама она на рисунке выглядела гораздо моложе и красивее – совсем не то, что в жизни. Эдмонд тоже не слишком походил на самого себя: какой-то странный нос и слишком близко посаженные глаза.

Жизель вопросительно посмотрела на Элен.

Но прежде чем та успела высказать свое мнение, в коридоре раздались шаги, а затем в комнату постучали. Катрин вздрогнула и затравленно посмотрела на дверь.

Жизель улыбнулась и потрепала девочку по плечу.

– Не бойся, – успокоила она. – Это всего лишь Роланд.

Спрятав альбом в ящик, она открыла дверь. В комнату вошел черный гигант с подносом в руках. Из-под куполообразных крышек посуды шел вкусный запах. Негр поставил поднос на туалетный столик и ушел.

– Он не очень-то дружелюбный, – заметила Элен, когда дверь за ним закрылась. – Все время молчит. Никогда не скажет ни слова.

– Он немой, – ответила Жизель.

– Но он ведь слышит и понимает нас?

Жизель кивнула, подошла к туалетному столику и сняла крышки. От неожиданности Элен открыла рот, сразу же забыв и о Роланде, и о его немоте.

Хозяйка комнаты тем временем разложила еду по фарфоровым тарелкам с золотым ободком. Мясо с грибным соусом, вареный картофель и припущенные на пару овощи! На случай, если еды не хватит, на десерт было подано мелкое печенье. У Элен сразу же слюнки потекли от вида и запаха вкусной пищи, и она, не теряя времени, набросилась на еду.

Внезапно Элен проснулась. Непонимающе огляделась по сторонам, силясь понять, в чем дело, прислушалась. Кто-то осторожно стучал в дверь.

Глаза девочки постепенно привыкли к темноте. Она посмотрела на кровать Жизель и увидела контуры ее спящей фигуры. На полу, расстелив стеганое одеяло, спали Катрин, Эдмонд и Мари.

Элен снова услышала стук, на этот раз громче.

Она повернулась к Эдмонду, секунду раздумывала, а потом решительно потрясла его за плечо.

Брат проснулся и сел.

– Какого…

Элен рукой закрыла ему рот.

– Тсс… – прошептала она. – Там за дверью кто-то есть.

Он тотчас замер и прислушался. Стук повторился. На этот раз он достиг и ушей Жизель.

– Убирайтесь! – крикнула она сонным голосом.

– Жизель, – позвал женский, с легкой хрипотцой голос. – Это я, Жослин. Открой! Мне надо с тобой поговорить!

– Ладно, – раздраженно отозвалась хозяйка комнаты. Она потянулась и протерла глаза. Противно скрипнули пружины.

Едва Жизель двинулась к двери, как Эдмонд и Элен притворились спящими.

Дверь отворилась, и в комнату проник тонкий лучик света. Стоявшая за дверью женщина держала в руке свечу.

– Жослин, – зашептала Жизель, – что тебе надо в такой ранний час?

– Тсс… Они спят?

– Откуда ты о них знаешь? – удивилась Жизель.

– Все очень просто: вчера я видела, как двое детей поднимались по лестнице, но, судя по шагам, их было гораздо больше. И еще им приносили обед.

В мерцающем свете свечи Элен разглядела необычайно красивую женщину: высокую стройную блондинку с роскошным телом, которое просвечивало сквозь голубой шифоновый пеньюар.

– Впусти меня, Жизель, – упрашивала она. – Я только на минуту.

Жизель сердито покачала головой.

– Хорошо, хорошо, я тебе все объясню. – Жослин осторожно огляделась и зашептала: – Мы можем получить за них кучу денег.

– Денег? – взвизгнула Жизель.

– Тсс… Ты же их разбудишь! Просто дай мне на них посмотреть. Потом ты все узнаешь.

Жизель уперла руки в бока.

– Нет, объясняйся прямо сейчас.

– Ну хорошо. Меня сегодня посетил один из моих давних клиентов, штандартенфюрер…

– Знаю, знаю, такой лысый…

– Так вот, он сказал мне, что по всему Парижу ищут четверых детей.

– Четверых детей?

Элен почувствовала, как у нее по спине поползли мурашки. Рядом вздрогнул Эдмонд.

– Да, четверых. Старшие, мальчик и девочка, еще один ребенок лет семи-восьми и с ними малютка. Они убийцы.

– Убийцы? – рассмеялась Жизель. – Эти маленькие ангелочки?

– Не будь дурой, – оборвала ее Жослин. – Они действительно убийцы. Вчера они застрелили боша. Их было двое, но один остался в живых и рассказал, что произошло. И сейчас за их поимку назначена награда.

– И сколько? – В глазах Жизель вспыхнул алчный огонь.

– Полмиллиона франков, – помолчав, сказала Жослин.

– Полмилл… – Жизель чуть не задохнулась. – Боже, это же целое состояние!

– И половина этой суммы будет твоя, – быстро добавила Жослин. – Только подумай, четверть миллиона франков за каждого! Мы сможем купить себе три и даже четыре платья от лучших кутюрье… Так ты меня впустишь?

Жизель все еще колебалась:

– Но мадам Чанг…

– Мадам Чанг никогда ничего не узнает, поверь мне. Я сама все организую.

– Но…

– Никаких «но». – Жослин обезоруживающе улыбнулась и нежно провела тонким пальчиком по щеке Жизель. – И кроме того, моя дорогая, я ведь вижу, как ты на меня смотришь. Я уверена, что ты любишь мужчин, а предпочитаешь женщин. – Улыбка Жослин стала шире. – Что ж, иногда мне самой нравятся женщины. Возможно, я даже приглашу тебя к себе.

Голос Жизель перешел на шепот:

– Пригласишь к себе в комнату?..

Жослин кивнула и картинно распахнула пеньюар: ее груди были такой совершенной формы, какая бывает только у греческих статуй. Жизель восхищенно ахнула.

– Я позволю тебе делать со мной все, что ты захочешь, – весело продолжала Жослин и, помолчав, добавила: – Я даже раздвину для тебя ноги.

Дрожащими руками Жизель распахнула дверь и пропустила искусительницу.

– Входи, – прошептала она.

Эдмонд толкнул Элен, и оба тотчас закрыли глаза и дружно засопели. Женщины приблизились к ним и, подняв свечу, осветили их лица.

– Они очень подходят под описание, – шепотом сообщила Жослин. – Я просто уверена, что это они.

Затем Элен услышала, как женщины направились к двери.

– Жослин… – начала Жизель дрожащим голосом.

– Да?

– Я хочу к тебе. Прямо сейчас.