Группа особого резерва - Нестеров Михаил Петрович - Страница 5
- Предыдущая
- 5/58
- Следующая
«Если бы на дворе стояли 60-е, если бы я училась в школе и если бы у меня был пышный бант на голове, я бы врезала ему по голове учебником».
— Знаешь, — после непродолжительной паузы сказала Катя, — я отметила вот что: ты не играешь роль. Мне ты кажешься таким, какой есть на самом деле. Ты можешь сказать: «А ну-ка, подруга, давай ближе к делу». Но и мне интересно ближе узнать человека, с которым придется работать. Изучить тебя — еще до того, как ты выложишь на стол готовый план.
— План по ограблению банка, — уточнил Марк. — Называй вещи своими именами. Вместе с вами я планирую ограбление банка — ни больше ни меньше. И неважно, где пропадут деньги — в самом банке, на подходе или на подлете. Не забывай добавлять это, когда будешь говорить «план», «операция», «инструкция». Или проект, — акцентировал он. — На все про все у нас две недели, да?
— Точно, четырнадцать дней. Тринадцать уже.
— Не выйдет у меня, не выйдет и у вас.
— Что тебе нужно для работы? По ограблению банка, — добавила Катя.
Сергей рассмеялся:
— Консультации высококлассного летчика. Но не военного, а пилота гражданской авиации. Мне лишние детали, которые может выложить военный ас, не нужны.
— У нас в доле нет летчика.
— Повторяю: мне нужны консультации. Летчик, который ответит на несколько вопросов и уточнит кое-какие детали, не услышав ни слова об ограблении.
— Хорошо.
— Хорошо что? Что коровы не летают? Как бы я с ней уточнял детали?
— Будет тебе специалист по гражданской авиации. Что еще?
— Я рассчитываю получить напарника, который наравне со мной готов рискнуть головой. На его надежность я не рассчитываю — только на равноправность , — слегка акцентировал Марк, и Катя сразу вникла в суть этого слова, в логику Марка, показавшуюся ей непогрешимой, и подумала: «А ведь он прав». Она решила объяснить ему некоторые вещи прежде, чем ответит на его вопрос:
— Наши компаньоны не занимают высокие посты. Все они — ниже среднего звена. Если кладовщик, то кладовщик, а не заведующий складской организацией. Если экспедитор, значит, так оно и есть, а не командующий экспедиционным корпусом.
— Мне будет приятно иметь дело с такими людьми. Особенно меня польстит откровение, если ты скажешь, что не пахала на ФСБ, а сейчас не работаешь на фирму генерала от контрразведки. Ты просто с кинжалом и плащом вышла погулять. Не валяйте дурака, — Марковцев чуть повысил голос. — Не стройте организацию — все такие начинания обречены на провал. Я предлагаю иную структуру — группа людей, которые забудут друг о друге сразу после того, как получат свою долю.
— А как же…
— Никаких клятв, — предвосхитил Марк вопрос Катерины. — Когда человек дает клятву, он подсознательно идет по пути ее нарушения.
— Точнее, думает о последствиях, — покивала Катя.
— Это одно и то же. Если пригрозить смертью, человек предаст, плюс варианты. Не надо забивать людям голову. Чем больше пустоты в ней, тем лучше. Каждый мысленно распишется на чистом листе бумаги. Это мои условия.
Марк прикурил сигарету и продолжил:
— Почему я заговорил о напарнике. Мне нужен человек, с которым общаться буду чаще, чем с другими. Я рассчитываю на помощь. Чтобы я вытянул руку и тотчас почувствовал руку товарища. Чтобы в меня не тыкались десятки рук, не было споров о том, чья очередь подавать руку Сергею Марковцеву.
— Ты высокого мнения о себе.
— И я хочу, чтобы вы это поняли. Я никогда не был в роли человека, которого подняли с горшка: «Ступай-ка, засранец, рискни башкой».
— Что скажешь насчет меня? Я тебе подхожу?
Она была убедительна. И Сергей рискнул предположить, что она участвует в самодеятельности. Она едва пересиливает желание встать и пройти по комнате, покачивая бедрами, показывая себя. Потом он отчего-то представил ее в бассейне. Она доплывает до одного борта, переворачивается в воде, отталкивается от него ногами и плывет к другому. На ней не откровенный, а «нормальный» закрытый купальник.
Он тряхнул головой, словно сам сию минуту вылез из бассейна.
— Считаешь себя моим куратором? — спросил он Катю.
— В какой-то степени.
— Времена меняются?
— Я так не думаю. У тебя же была куратор женщина. Не подумывал вернуться к ней?
— Хм… — Сергей покачал головой. — Вы и это знаете. Я дважды возвращался. Я просто хочу пожалеть ее. — Прикурив и выпустив дым через нос, Сергей сказал: — Нужно сделать вот что. Во-первых, купить в специализированном магазине или на рынке… — Он выдержал паузу, за время которой убедился, что Катерина не полезла за записной книжкой и авторучкой, и мысленно похвалил ее: «Молодец. Отныне ничего записывать не надо». — Имеешь представление о генераторе шума? — спросил он.
— Глушитель. Он же блокиратор радиоволн, — кивком головы подтвердила Катя.
— Наплевать, как он называется. Главное, принцип работы, основанный на постановке помех. Мне понадобится довольно мощный генератор. Говоря техническим языком, для работы в пределах выделенных помещений. Наше летающее помещение в длину составляет тридцать три метра, в высоту — одиннадцать с половиной. Размах крыльев, — Сергей раскинул руки, — тридцать восемь.
«Взлетная масса — шестьдесят четыре, посадочная — шестьдесят одна тонна, крейсерская скорость — пятьсот семьдесят километров в час».
Он походя припомнил параметры самолета, на борту которого ему придется работать, и вдруг подумал, что невидимый закройщик снимет с него мерки…
«Ан-12». Сергей хорошо был знаком с этой маркой самолетов, принятой на вооружение за год до его рождения — ровно пятьдесят лет тому назад. Они использовались в качестве летающих лабораторий для испытаний системы приземления спускаемых аппаратов космических кораблей, исследования средств обнаружения пусков ракет, лазерного облучения и оперативной радиотехнической разведки, испытания новых средств поиска подводных лодок. Большой грузовой люк обеспечивал лучшие условия воздушного сброса груза и военной техники на парашютах. Марковцев подошел к этому моменту не спеша, словно смакуя детали. Бывший десантник знал парашютное дело назубок. Он не раз совершал прыжки с самолета, готовил технику к выброске. «Ан-12» он мог считать своим… «табельным» самолетом — подобрал он определение.
Он легко вернулся к теме разговора, напомнив Кате принцип подавления радиочастот, основанный на постановке помех приемному каналу радиостанции и сотовому телефону. В первом случае это радиочастоты: амплитудная — АМ, частотная — FM, однополосная — SSB. Что касается сотового телефона, то принцип подавления его канала был основан на постановке узкополосной помехи.
— Сегодняшняя программа исчерпана, — сказал он, вставая со стула. — Советую тебе повесить на стену календарь и вычеркивать дни. Встретимся завтра в Домодедово. Значит, среди дольщиков есть служащие аэропорта? — переспросил он.
— Да, я уже говорила. Два человека, — подтвердила Катя.
— Завтра познакомишь меня с ними.
Он часто говорил: «Бог не обещал нам завтрашнего дня», тем не менее жил днем завтрашним, потому что, во-первых, день текущий он посчитал выжатым, как лимон, а во-вторых, ему не терпелось вобрать в себя подзабытую атмосферу аэропорта. Он знал цену таким моментам, которые становятся истоками боевых операций. Может быть, он подразумевал вдохновение…
- Предыдущая
- 5/58
- Следующая
