Группа особого резерва - Нестеров Михаил Петрович - Страница 4

• Предыдущая
• 4/58
• Следующая

— В двух словах не получится.

— Я и не прошу в двух словах.

Катерина с минуту настраивалась.

— Если ты работаешь в сфере бизнес-разведки, то для тебя не существует запрещенных приемов, — начала она. — Существуют несколько способов добывать информацию. Первое — СМИ. Сбор, изучение информации из журналов, газет, справочников, сайтов, посвященных производству продукта, который тебя интересует. Например, это воздушные шары. Можно купить стратегические данные по объемам производства, импорта и экспорта воздушных шаров. На втором месте — потребители. Нужно поинтересоваться у потребителей о качестве воздушных шаров. Попросить оценить «соответствие цены качеству». При этом неважно, о каких потребителях идет речь. Даже домохозяйки готовы поделиться опытом использования продукта.

Третье — торговые посредники. Какая-то часть воздушных шаров наверняка будет продаваться через оптовых или розничных посредников — обладателей той или иной информации о своих поставщиках. Дальше — персонал компаний-конкурентов. Можно совершить в этих компаниях покупку или провести интервью с соответствующей легендой. Тот источник информации будет совершенно легален, поскольку в ходе исследования будут получены только добровольно раскрываемые данные. Еще один способ — добровольный обмен информацией между конкурирующими компаниями.

— Попахивает утопией, — заметил Марк.

Катерина не согласилась с ним, покачав головой:

— Это не утопия. Рост конкуренции на рынке ведет к постепенной консолидации: компании укрепляются, поглощают мелких игроков, и в конце концов количество участников рынка сокращается до трех-пяти концернов, контролирующих основную долю в общих продажах.

— Я так понял, что ты «сидишь» на добыче.

— Да, я занимаюсь «покупкой инсайдерской информации».

— Что это значит, объясни.

— В конкурирующей организации всегда найдется работник, готовый сливать информацию за деньги. Альтернативным методом является внедрение сотрудника в компанию, и он, заручившись доверием руководства, получает доступ к нужной информации. До «Фирмы» я работала в управлении контрразведки и знаю эту систему наизусть. У Короткова я стала курировать внедренных в различные компании сотрудников. Поверь мне, с помощью промышленного шпионажа добывается подробная финансовая информация, данные о стратегических и тактических планах компаний, описание технологий и эксклюзивных методик, информация о новых разработках, базы данных клиентов и поставщиков, сведения о готовящихся заказах и условиях перспективных контрактов. Информация позволяет завладеть определенными уникальными технологиями, информационными ресурсами. Информация — это борьба, это деньги.

— Из твоего рассказа следует, что штат в «Фирме» готов лопнуть.

— Я бы так не сказала. Много внештатных сотрудников, которые выполняли схожие задания, есть такие, которых можно отнести к категории разовых.

— С Коротковым ты лично знакома?

— Нет, — покачала она головой. — Несколько раз видела. Он в моем понятии небожитель. На чем мы остановились?

— Ты хотела рассказать о наработанных связях в Домодедово.

— Да, остановлюсь на двух кандидатах. Игорь Вдовин, — начала перечислять Катерина, прикуривая от зажигалки Марковцева, и поблагодарила его кивком головы. — Тридцать два года. Работает на компанию «Омикрон» — лидер на рынке транспортно-экспедиционных услуг. Заведует складом. Попал под наш контроль, будучи замешанным в махинациях с запчастями, предназначенными для авиасалона. Николай Любищев. Собственно, партнер Вдовина. Его специальность — экспедитор. Сопровождает грузы, которые требуют этого.

— Сильно сказано. Эта пара на крючке у вас?

— Да, и мы не торопимся ее подсекать. Подсечем, когда появится конкретный интерес к авиасалону или авиакомпании.

Марковцев некоторое время молчал, теребя короткую бородку.

— Уточни у Сеченова один момент. Самолет, на котором планируется перевозка денег, зафрахтован полностью…

— Я проясню этот момент, не вставая с места, — перебила Катерина. — На борту «Ан-12» будет еще одна партия груза. Точно знаю, что запланирован возврат документации в архив Петропавловска-Камчатского.

— Много мест?

Она пожала плечами:

— Несколько контейнеров. Семнадцать или девятнадцать, нужно уточнить.

— Кто будет сопровождать этот груз?

— Насколько я знаю, сопровождающих не будет. Транспортные накладные и прочие бумаги примет бортоператор экипажа.

— Кто может настоять на том, чтобы архив сопровождал хотя бы один человек?

— Принимающая сторона — городской архив Петропавловска.

— Это было бы здорово… и слишком просто, — покачал головой Марк, видя себя сопровождающим. — Вот что, Катя, переговори с кладовщиком и экспедитором. Если не уверена, переговори сначала с Сеченовым. Потом настанет моя очередь. А теперь давай разрешим еще один момент: на Камчатку везут крупную сумму наличных долларов — зачем?

Катерина выставила вперед ладонь, как если бы отгораживалась от назойливого соседа по купе, и расслабила пальцы; фактически она повторила свой недавний жест, когда Марковцев держал ее на пороге квартиры.

— На Камчатке развита рыбная промышленность, это несколько ведущих компаний. — Она начала загибать пальцы, перечисляя их: — «Управление тралового и рефрижераторного флота», «Океанрыбфлот», «Акрос» и другие. Речь идет о покупке одной из компаний. Условия сделки — часть оплаты наличными. Собственно, то, о чем я только что сказала: поглощение мелких игроков, сокращение числа участников рынка, которые и установят окончательный контроль в общих продажах. В числе прочих в этой процедуре участвует и банк «Русский дом», и наша фирма. Хочешь поговорить на эту тему?

— Ты прямо как психиатр.

— Как психиатр, — повторила Катя. Она чуть было не полезла за блокнотом, в который выписала ряд вопросов, требующих ответов. Просто необходимо, чтобы Марковцев ответил на них. И она задала первый:

— Что такое новый проект?

Марк не стал отвечать. По интонации гостьи понял, что она все разъяснит сама.

— Это море работы. Это смута. В случае успеха — лавровый венок. В случае неудачи — венок хвойный. Как бы ни готовился проект, риск все равно останется. Я говорю о человеческом факторе. — И она перешла к этому вопросу: — Из кого будет состоять команда? Почему именно эти люди вошли в нее, смогут ли они согласованно работать? Кто принимает окончательные решения для осуществления проекта? Кто будет работать руками, а кто головой?

— Я буду работать головой, — внес ясность Марковцев. — Остальные будут работать руками. А я прослежу за тем, чтобы никто не слонялся без дела.

— А если я…

Марк перебил ее:

— Если ты сама себе начнешь нарезать объем работы, то в конце концов начнешь давать оценку другим. Грызня начинается там, где сотрудники начинают давать свою личную оценку, кто больше сделал, кто круче. Я буду создавать правила игры и контролировать их. Ты права: наш проект требует специфических навыков. Но характер у него скоротечный — сделали дело и разбежались. Поэтому до обид дело не дойдет — времени не хватит.

Наступила пауза, нарушить которую Марк предоставил гостье. Катерина несколько секунд смотрела на Марковцева в упор, не мигая.

— Скажи, Марковцев, только честно.

— Обещаю.

— Вот ты был настоятелем монастыря, пусть даже это была личина, не важно. Но ведь ты молился богу, так?

— Конечно, — утвердительно кивнул Марк.

— Какие молитвы ты адресовал богу? Что просил у него? Надеялся ли на то, что твои молитвы будут услышаны? Были ли у тебя любимые молитвы?

— Выходит, экзамен по моей теме ты не сдала, — с деланным разочарованием вздохнул Марк.

— Пожалуйста, — настояла на ответе Катерина, однако взгляд ее голубых глаз потеплел.

— Любимые молитвы, говоришь? — усмехнулся Марковцев. — Помню одну, которую слал в небесную канцелярию ежечасно. — Он сложил ладони вместе, прикоснулся губами к пальцам и прикрыл глаза. Его голос прозвучал на удивление мягко: — Господи, сделай так, чтобы мои монахи снова любили друг друга. И чтобы делали это поразнообразней, а то от скуки сдохнуть можно.

• Предыдущая
• 4/58
• Следующая