Мир приключений 1983 г. - Беляев Александр Романович - Страница 38
- Предыдущая
- 38/154
- Следующая
Илюха и Маша выходят из машины. Переваливаясь, солидно колыша тяжелую тушу, спускается на землю Вася. Щелкают фотоаппараты, жужжит кинокамера. И много людей вокруг. Улыбающихся, любопытных, восхищенных. Слышна красивая музыка.
«Ваше хобби?» — выныривает откуда-то человек и подносит ко рту Саввушкина микрофон.
«Люблю играть в футбол…»
— Юрка, кончай, — доносится откуда-то голос Криштопы.
Илюха открывает глаза. Сквозь окно палатки виден кусочек неба с крупными звездами.
Данилов выключает свой приемник. Сип зажмуривается. Но теперь приходит другой сон. Какой, Илюха наутро забудет…
Посещение свинофермы учеными не прошло незаметным. Скоро весь Пионерский знал, что Ситкина с боровом поедет на выставку. В свинарник повалили любопытные. Сип, который теперь уделял Васе максимум внимания, отвечал на вопросы как заправский экскурсовод. Трудился он не за страх, а за совесть; Ситкина не могла нарадоваться на толкового и расторопного помощника. О прилежности Саввушкина было доложено Макару Петровичу и Андрею Смирнову.
— А как насчет дисциплины? — поинтересовался Смирнов.
— Слушается, — сказала бригадир. — И очень старается.
— Если так будет и дальше, видимо, пошлем его на выставку вместе с тобой, — сказал директор школы. — Как ты считаешь, Андрей?
— В качестве поощрения, — согласился пионервожатый.
Поездка пионеров на выставку все больше приобретала реальную почву. Леонид Матвеевич и Людмила Павловна зашли к директору совхоза и поделились своими впечатлениями о свиноферме и юных животноводах Пионерского. Директор совхоза выбрал время и тоже посетил остров. Вася вместе со своей воспитательницей становился знаменитостью. Не прошла слава и мимо Илюхи. Неудача на поприще механизации в птичнике была давно забыта. Жизнь снова заиграла радужными красками. Вот уж не знаешь — где найдешь, а где потеряешь! Во всяком случае, Илья не предполагал, что свиноферма, займет такое место в его судьбе.
В одно из воскресений на Пионерский нагрянули родители Саввушкина: отец вернулся из области и приехал проведать сына. Илюха с гордостью показывал им прославленного борова.
— Теперь дома будем откармливать кабанчиков по-научному, — заверил он своих, блеснув незаурядными знаниями в этой области.
Мать удивлялась, отец посмеивался.
Однокашники тоже прекратили подтрунивание. Саввушкин ходил героем. На несколько дней, правда, его затмил Юра Данилов: мать приезжала забрать Юру с острова, так как ему достали путевку в Артек. Но Юра категорически отказался покинуть Пионерский. Поступок этот был оценен товарищами очень высоко.
Данилов увлекался лошадьми. И его пестун, жеребец Воронок, был тоже гордостью лагеря. Не такой, конечно, как боров Вася, но кто знает, может быть, со временем и Воронок прославится на соревнованиях. Данилов обещал сделать из него классного скакуна.
Таким образом, жизнь в летнем лагере не топталась на месте. Илюха уверенно шел к своему очередному триумфу, который грозил перешагнуть рамки района, а возможно, и рамки области.
И вот наступил день футбольного матча на кубок, когда должны были сразиться седьмой «А» и седьмой «Б». Смирнов накануне попросил футболистов поменьше нагружаться: игра предстояла ответственная. Но, как назло, у всех было много работы на своих участках.
Андрей пришел вечером в палатку седьмого «А» и выпроводил на улицу тех, кто не имел отношения к завтрашней встрече — чтобы не мешали членам команды поскорее заснуть.
А наутро, как всегда, протрубил горн…
Первым вскочил с постели Юра Данилов и с воплем рухнул на пол. Пока он пытался подняться, а это ему не удавалось, раздался крик Шоты Баркалая. Он барахтался между кроватями, выкрикивая проклятия.
Стасик Криштопа прыгал у своей раскладушки, как стреноженный конь, стараясь освободиться от опутавших его проводов. Почему-то и Юра, и Шота, и остальные члены футбольной команды были опутаны медной, проволокой.
Ваня Макаров — он не был игроком — встал с постели, спросонья шаря руками в поисках одежды, и тоже споткнулся о провод, тянувшийся к кровати Данилова. Ваня плюхнулся на четвереньки.
— Пусти, говорю, — пробормотал Макаров и сел на пол, озираясь вокруг.
Сип проснулся не от горна, а от шума в палатке.
— Кто… Кто это устроил?! — кричал Шота, стоя босиком, в одних трусиках, весь обмотанный блестящей проволокой. Глаза у Баркалая сверкали негодованием.
Юра тихо стонал, держась за локоть. Падая, он крепко приложился к тумбочке.
— Я спрашиваю! — кричал Баркалая.
Проснулись другие ребята. Только Володя Гулибаба еще спал, невзирая на шум.
Илюха открыл глаза и некоторое время осматривался, не понимая со сна, что происходит. Но, увидев ползающих по полу одноклассников, сел на кровати.
— Успокойтесь, — поднял руку Сип.
— Ты-ы?! — грозно двинулся к нему Шота. Но его остановили провода.
Ваня Макаров исподтишка запустил в Саввушкина подушкой, промахнулся и попал в Гулибабу. Володя вскочил, как ужаленный и, думая, что это работа Данилова, который стоял, размахивая руками, сбил его с ног. Илюха хотел что-то сказать, но его свалило брошенное кем-то одеяло.
В воздухе замелькали подушки, одеяла, обувь. Макаров, видя, какая по его инициативе заварилась каша, спрятался под стол. Кто-то наступил ему на руку. Ваня подскочил, ударился головой о перекладину и испустил дикий вопль. В довершение всего прямо перед его носом трахнулся об пол пузырек с чернилами, оставленный кем-то на столе. И лицо Макарова окрасилось в фиолетовый цвет.
В дверь просунулась голова ученика другого класса из соседней палатки. Тут же вокруг его шеи обмоталось кем-то пущенное полотенце.
Потасовка неожиданно кончилась. А пока ребята наводили порядок и считали шишки и синяки, Сип вынул из тумбочки какую-то книжку и улизнул на улицу.
Смирнов был удивлен, увидев Саввушкина в такую рань.
— Чего тебе, Саввушкин?
Илюха вздохнул, подошел к столу.
— Язык проглотил? — спросил Андрей.
— Получилось так… — Сип взъерошил волосы. — Понимаешь, ребята из нашей команды здорово устали вчера…
— Ну? — Смирнов нетерпеливо посмотрел на часы: скоро утренняя линейка…
— Вот я и решил подзарядить их энергией…
— Чем? — вскинул брови пионервожатый.
— Энергией, — сказал Сип и открыл книжку. — Вот, слушай. — Илья стал читать: — «… Сейчас человек стал испытывать электронное голодание…»
— Знаешь что, Илья, ты мне позже об этом, хорошо?
— Еще немного, — взмолился Сип. Главное, ему надо было все рассказать Смирнову, пока сведения о потасовке в спальне не дошли до него другим путем. А что они дойдут, и в невыгодном для Илюхи свете, сомневаться не приходилось. — «…Для пополнения убыли электронов рекомендуется прикреплять на ночь к рукам и ногам…» — Илья взглянул на Андрея и пояснил: — Я прикрепил и туда, и туда, «…алюминиевые пластинки, соединенные проводом с водопроводным краном или трубой». — Саввушкин опять посмотрел на недоумевающе на Смирнова и закончил: — Я присоединил ребят к растяжным столбам, они металлические…
— Ну и что?
— Ничего, — пожал плечами Сип.
— Чудной ты, — усмехнулся Смирнов. Он взял книжку, прочел вслух название: — «Мысль и движение». Подгорный.
— Профессор, — подтвердил Саввушкин. — Московский.
— Есть новые работы в этой области… Академика Микулина. — Андрей снова посмотрел на часы и вскочил: — Линейка сейчас начнется! Если тебя интересует этот вопрос, поговорим потом…
Во время завтрака Илья поскорее проглотил кашу, залпом выпил молоко и выскочил на улицу.
Его поджидал Андрей.
— Та-ак, — произнес он со вздохом. — Вот для чего ты с утра пораньше вел со мной научные беседы…
Конечно же, Андрею стало известно утреннее происшествие в палатке.
— Я же хотел как лучше, — опустил глаза Илюха.
— Ну кто же так делает! — сокрушался пионервожатый. — Книги тоже с умом читать надо! Во-первых, вопрос об электронном голодании стоит прежде всего в городе, где кругом асфальт. А у нас?… Не разобрался, значит?
- Предыдущая
- 38/154
- Следующая
