Журнал «Если» 2004, №12 - Бенедиктов Кирилл Станиславович - Страница 16
- Предыдущая
- 16/67
- Следующая
— Амир, когда мы одни… вы можете не называть меня "Ваше Высочество".
Кортес обернулся и удивленно посмотрел на нее. Лицо принцессы по-прежнему скрывал платок, но тонкий смолистый факел дрожал в ее руке, и кастилец понял, что она по-настоящему напугана.
— Как же мне тогда называть вас, Ваше Высочество? — он ободряюще дотронулся до рукава ее зеленой курточки. Тонкие пальцы девушки крепко обхватили его запястье.
— Просто Ясмин… У меня ведь красивое имя, не правда ли?
— Разумеется, Ваше Вы… — Кортес запнулся и рассмеялся. — Разумеется, Ясмин. У вас очень красивое имя, почти такое же красивое, как и вы сами.
Пальцы принцессы коснулись его лица.
— Спасибо, амир. Даже если вы говорите это просто из вежливости, мне приятно слышать такие слова из ваших уст.
Повисло неловкое молчание. Кортес внезапно почувствовал себя очень глупо — он находился наедине с дьявольски привлекательной и явно неравнодушной к нему девушкой и никак не мог понять, что ему следует делать. Притвориться, что он не понимает намеков? Тогда принцесса до конца своих дней будет думать о нем, как о круглом дураке, а сам он будет жалеть об упущенной возможности. Ответить на ее призыв? Уж больно неподходящее место для любовных утех — сырость, отвратительный запах, груды костей по углам…
— Ясмин, — хрипло проговорил Эрнандо, — вы мне… вы мне действительно очень нравитесь. Я хотел бы извиниться за грубость, которую проявил вчера… поверьте…
— Я прощаю вас, — прошептала принцесса, доверчиво прижимаясь к кастильцу. — Мне страшно, мне очень страшно здесь, мой храбрый рыцарь… Здесь кругом мертвецы… ужасные маски на стенах… это место, где похоронено зло…
— Что вы сказали? — потрясенно переспросил Кортес. — Место, где похоронено зло?
Ясмин пожала худенькими плечами.
— Так говорит Тубал. На самом деле он очень-очень умный, прочел сотни книг… дядя шутит, что он родился в библиотеке…
"Тисок говорил то же самое, — подумал Эрнандо. — Какое зло они все имели в виду? Я вижу здесь только гору скелетов и кучу битых черепков".
Они обошли пещеру по кругу. Принцесса крепко держалась за запястье кастильца, но факел в ее руке больше не дрожал. В одном месте они обнаружили неглубокую яму и отвал рыжеватой окаменевшей за долгие годы глины. Яма была пуста, только на дне ее блеснул в свете факела крохотный листочек золотой фольги.
— Боюсь, мы ничего не найдем здесь, — Кортес на всякий случай ткнул в яму мечом, но никаких присыпанных землей сундуков не обнаружил. — Все давно разграблено.
— Вы правы, амир. Пора подниматься на поверхность. Мне не нравится это место. Здесь слишком душно… и этот запах…
Она не успела договорить. Откуда-то с потолка пещеры, из темноты скользнул по толстой нити отвратительный мохнатый паук размером с канарейку. Он упал за воротник курточки принцессы, но одна из его длинных лап зацепилась за узел никаба, и паук забился, стремясь освободиться. В то же мгновение Кортес схватил принцессу за воротник и изо всех сил сжал кулак. Между пальцами у него отвратительно хрустнуло, и он почувствовал острую боль в ладони. Ясмин взвизгнула, вырываясь. Бархатная куртка треснула по шву, кусок воротника остался в руке у Эрнандо. Он медленно разжал кулак — раздавленное насекомое тяжело упало на утрамбованный глиняный пол пещеры.
— О, Аллах! — прошептала пораженная Ясмин. — Ну и чудище! Амир, вы спасли мне жизнь!
Кортес внимательно осмотрел ладонь. У основания указательного пальца кровоточила маленькая ранка.
— Подержите факел, — приказал он принцессе. — И отвернитесь. Левой рукой он вытащил из ножен узкий севильский стилет и ткнул его в пламя факела. Подождал минуту, чувствуя, как пульсирует кровь в прокушенной ладони. Когда лезвие стилета раскалилось достаточно, Кортес быстро поднес его к ране и вонзил глубоко в ладонь. Запахло паленым мясом.
— Зачем вы это делаете? — еле слышно спросила Ясмин. Она, разумеется, и не подумала отворачиваться.
— Если эта тварь ядовита, — ответил Эрнандо сквозь сжатые зубы, — раскаленный металл выжжет яд из раны. Меднокожие прижигают укусы змей горячими камнями, но этот способ вернее.
Принцесса неожиданно откинула никаб, подошла к кастильцу и поцеловала его в губы.
— Я никогда не забуду вашей храбрости, амир. Вы — настоящий футувва!
Кортес нашел в себе силы улыбнуться.
— Я тоже никогда не забуду вашей доброты, Ясмин. Однако нам надо возвращаться.
Поднимаясь по лестнице, он с тревогой обнаружил, что укушенная рука начинает неметь. В тропических лесах укусы насекомых — дело обычное, во всяком случае, самого Кортеса кусали не раз, и он уже знал, что если прижигание не помогло, то придется обращаться за помощью к туземным знахарям. И чем скорее, тем лучше.
У двери, ведущей на поверхность, их встретил Тубал.
— Ваше Высочество, — торопливо проговорил он, — тот, кого мы ждали, пришел.
— В самом деле? И где же он?
— Его стерегут солдаты. Вы что-нибудь нашли там, внизу? Принцесса не удостоила его ответом.
После темноты подземелья яркое полуденное солнце ослепило Кортеса. Он поморгал, отгоняя мелькавшие перед глазами черные пятна, и вдруг пошатнулся от внезапного приступа головокружения. Правая рука онемела до локтя.
— Командир, — отрапортовал подскакавший к траншее Понсе де Леон, — мы поймали лазутчика. Капитан Коронадо выслал на разведку четырех верховых — возможно, меднокожие готовят нападение.
— Хорошо, Диего. — Кортес сам поразился, как хрипло прозвучал его голос. — Приведите лазутчика.
"И пошлите за врачом" — едва не добавил он, но сдержался. Все, что мог бы сделать в этой ситуации отрядный коновал Фигероа — это еще раз прижечь рану, но смысла1 в таком лечении было немного.
Солдаты, окружавшие траншею, расступились, пропуская пленника. В первую минуту Эрнандо не поверил своим глазам — «лазутчик» оказался горбатым карликом с длинным, обезображенным шрамами лицом. "Тот, кого мы ждали, пришел", — сказал Тубал, имея в виду могущественного колдуна, который следовал за отрядом от самого Теночтитлана. Теперь колдун стоял перед Кортесом, а за ним возвышались двое наемников с обнаженными клинками. Ни страха, ни почтения горбун не выказывал.
— Кто ты такой и что тебе здесь нужно? — спросил Эрнандо на науатль. Ясмин недовольно нахмурилась, и Тубал поспешил перевести его вопрос на арабский.
Пленник хмыкнул и выразительно посмотрел на свои связанные запястья. Ростом он едва ли превосходил десятилетнего ребенка, но руки у него были толстые и мускулистые. Коричневые предплечья густо покрывали свежие кровоточащие царапины, будто карлик только что вылез из колючих зарослей.
— Развяжите его, — велел Кортес. Понсе де Леон, поигрывая кинжалом, приблизился к пленнику и не торопясь перерезал веревки. Горбун несколько раз сжал крепкие узловатые кулаки и сплюнул под ноги де Леону.
— Ты умрешь, — заявил он, глядя в глаза Кортесу. — Я чую яд в твоей крови: он приближается к сердцу. Скоро оно остановится, и тогда ты умрешь.
Тубал, переводивший его слова принцессе, запнулся. Эрнандо почувствовал, как по позвоночнику поднимается неприятный холодок.
— Я спросил тебя не об этом. Кто ты и что тебе нужно в нашем лагере?
Горбун усмехнулся, обнажив кривоватые желтые зубы.
— Я Балам-Акаб, Ягуар Ночи. Я господин ксиукоатль, огненных змей. Мудрому это объяснит все.
— А я Эрнандо Кортес, капитан вольных мечей из Кастилии. И я не люблю тех, кто разговаривает со мной без должного уважения.
— Я знаю, кто ты, Малинче. На самом деле я знаю о тебе больше, чем ты сам. Но сейчас я хочу говорить не с тобой, а с твоей госпожой.
Как только Тубал перевел эти слова, Ясмин шагнула вперед и встала рядом с Кортесом.
— Скажи ему, что я пришла сюда за оставшимися скрижалями, — велела она секретарю. — Спроси, знает ли он, где они находятся.
— Конечно, знаю, — снова ухмыльнулся колдун. — Юная госпожа напрасно спускалась по холодной лестнице. Хранилище пустует уже много лет, с тех самых пор, как жадный бородач украл четыре ксиукоатль и увез их за море. Но умная юная госпожа привезла их обратно, ведь так?
- Предыдущая
- 16/67
- Следующая