Звездная пыль - Гейман Нил - Страница 18
- Предыдущая
- 18/43
- Следующая
Потом они перекусили продуктами, принесенными из Весёлок, – это была превосходная копченая форель, миска нечищеных бобов, немного изюма и бутыль легкого пива. После еды Тристран окончательно сроднился с новой одеждой.
– Ну что ж, – сказал коротышка. – Ты, парень, как-никак спас мою жизнь – там, в мертволесье. А твой папаша оказал мне добрый прием еще до твоего рождения. Пускай никто потом не говорит, что такой малый, как я, оказался неблагодарной свиньей и не платит добром за добро…
Тристран начал было бормотать, что новый друг уже очень много для него сделал, но лохматый человечек, не слушая его, продолжал:
– …Вот я и подумал: ты ведь знаешь, где твоя звезда, верно?
Тристран незамедлительно показал на темный горизонт.
– А тебе известно, как далеко она отсюда, твоя звезда?
До сих пор Тристран как-то не задумывался об этом. Но теперь он услышал собственный голос, отвечающий:
– Если останавливаться только на ночлег, луна успеет смениться полдюжины раз, пока доберешься до упавшей звезды через предательские горы и знойные пустыни.
Тристран изумленно замолк. Ничего подобного он говорить не собирался и сам от себя не ожидал такой речи.
– Так я и думал, – покивал лохматый человечек, нагибаясь над чемоданом, чтобы Тристран не заметил, как он открывается. – И похоже, ты не единственный охотник за этой звездой. Помнишь, что я тебе говорил?
– О том, что нужно выкопать ямку, если решишь сходить в туалет?
– Да нет, другое.
– Что нельзя никому называть свое имя и говорить, куда идешь?
– Не совсем.
– А что тогда?
– «Далеко ли Вавилон?»
– А… Вот вы о чем.
– «При свече туда дойдешь, а потом – назад». Конечно, если свеча из настоящего воска. Чтобы раздобыть подходящую, мне пришлось немало потрудиться. – Коротышка извлек наружу свечной огарок длиной не больше пальца и подал его Тристрану.
Юноша послушно взял огарок, не замечая в нем ничего особенного. Обычная свечка – восковая, а не сальная; многократно использованная и оплывшая. Фитилек у нее был черный, обугленный.
– И что я должен с ней делать? – спросил Тристран.
– Всему свое время, – заметил лохматый человечек, вытаскивая из чемодана что-то еще. – И вот это возьми. Пригодится.
Непонятный предмет заблестел в лунном свете. Тристран взял в руки новый подарок – тонкую серебряную цепочку с петлями на обоих концах. Она приятно холодила ладонь.
– А это что?
– Обычный состав: кошачье дыхание, рыбья чешуя и лунный свет с мельничной запруды. Цепь тебе потребуется, чтобы забрать звезду с собой.
– Точно-точно?
– Непременно.
Тристран приподнял цепочку и уронил ее себе на ладонь: она струилась, как ртуть.
– Куда же мне ее положить? На этой отличной одежде нет ни одного кармана!
– Обвяжи цепь вокруг пояса; когда понадобится – снимешь. Вот так. А теперь ступай. Кстати, карман на камзоле у тебя все-таки есть – с изнанки, видишь?
Тристран обнаружил потайной карман. Над ним была маленькая петелька; туда юноша и вставил свой подснежник, стеклянный цветок, который отец вручил ему в качестве талисмана, когда Тристран уходил из Застенья. Он невольно спросил себя, повлиял ли уже отцовский талисман на его судьбу – и если да, то в хорошую или дурную сторону?
Тристран встал и крепко сжал ручку своего саквояжа.
– Теперь объясняю, – сказал лохматый человечек. – Вот что ты должен сделать: возьми свечку в правую руку, я сейчас зажгу фитилек. После чего иди за своей звездой. Обратно доставишь ее с помощью цепи. Свечи осталось совсем мало, так что лучше тебе поторопиться и шагать поживей, а то пожалеешь о малейшем промедлении. «Будешь быстр и не свернешь»!
– Я… я попробую, – обещал Тристран.
Все еще ничего не понимая, он стоял с огарком в руках. Лохматый человечек простер над свечкой руку, и фитилек вдруг загорелся синеватым пламенем, желтым на конце. Дунул ветерок – но язычок огня даже не поколебался.
Тристран выставил перед собой огарок и шагнул вперед. Свечка странно освещала мир вокруг: каждое дерево и даже травинка ясно выступали из сумрака.
Следующий шаг – и Тристран оказался на берегу озера, а огонек свечи отражался в темной воде. Шаг – перед Тристраном взметнулись горы, ощерясь одинокими утесами, и язык пламени бликовал в горящих глазах обитателей снежных высот. Шаг – и юноша оказался на облаках, причем они вовсе не были плотными, но все-таки выдерживали его вес; потом, крепко сжимая свечку, Тристран прошел под землей, где при свете огня поблескивали мокрые пещерные стены; шаг – и снова горы, а после гор – дорога через дикий лес, и Тристран успел разглядеть женщину в красном платье, что мчалась в колеснице, запряженной парой белых козлов. Дама на вид очень напоминала Боадицею, как ее рисуют в исторических книжках. Шаг – и Тристран стоял на зеленой поляне. Где-то рядом пела вода, плеща и струясь по камешкам тонким ручейком.
Тристран шагнул еще раз – но полянка никуда не делась. Здесь росли высокие папоротники и вязы, из травы выглядывали цветки наперстянки. Луна уже села. Юноша водил вокруг себя свечкой, пытаясь высмотреть что-либо похожее на упавшую звезду – может быть, особенный камень или алмаз, – но не находил ничего.
Однако сквозь бормотание ручья ему удалось расслышать некий звук. Будто кто-то всхлипнул и сглотнул. Такой звук издают, когда стараются не заплакать.
– Кто здесь? – воскликнул Тристран.
Всхлипывание прекратилось. Но Тристран был уверен, что под кустом орешника что-то светится, и пошел туда.
– Извините, – издалека начал он, надеясь успокоить того, кто засел поддеревом. Юноша молился, чтобы там не оказался кто-нибудь из мелкого народца, укравшего его шляпу. – Простите, я ищу упавшую звезду.
Вместо ответа из-под куста вылетел комок мокрой земли и шлепнул Тристрана по щеке. Довольно-таки больно шлепнул, к тому же грязь попала за шиворот.
– Я не собираюсь обижать вас, – громко заверил Тристран.
На этот раз он успел увернуться от очередного комка земли, и снаряд ударился о ствол ближайшего вяза.
– Уходи! – крикнул сердитый и прерывистый голос, будто его обладатель – вернее, обладательница, – только что плакала. – Сейчас же уйди и оставь меня в покое!
Девушка в неловкой позе скорчилась под кустом и весьма недружелюбно смотрела на ночного гостя. Рука ее уже нащупала новый ком земли, однако бросать повременила.
Глаза у девушки были заплаканные, а волосы – такие светлые, что казались почти белыми. Голубой шелк платья слегка мерцал в свечном свете. Да и вся она как будто мерцала.
– Пожалуйста, не надо бросать в меня грязью, – взмолился Тристран. – Я вовсе не хотел вас беспокоить. Где-то здесь поблизости упала звезда, и я должен найти ее прежде, чем прогорит эта свечка.
– Я сломала ногу, – сообщила юная леди.
– Очень вам сочувствую, – отозвался Тристран. – Но звезда…
– Я сломала ногу, – горестно повторила она, – при падении с высоты. – С этими словами девица приподняла земляной ком. С ее руки при движении посыпалась сверкающая пыльца.
Ком земли ударил Тристрана в грудь.
– Убирайся, – всхлипнула девушка, закрывая лицо руками. – Уходи наконец и не трогай меня!
Тристрана внезапно осенило.
– Ты и есть звезда, – пробормотал он.
– А ты – дурак, – горестно сообщила девушка. – А кроме того, балбес, тупица, балда и кретин!
– Ага, – согласился Тристран. – Думаю, так оно и есть.
Одновременно он разматывал серебряную цепочку, обернутую вокруг пояса. Петлю на одном ее конце он надел себе на руку, а другую накинул на тонкое запястье девицы. Цепь тут же затянулась, как живая.
Девушка горько смотрела на него.
– Ты хоть сам знаешь, – спросила она голосом, из которого внезапно исчезли нотки гнева и ненависти, – ты хоть понимаешь, что делаешь?
– Забираю тебя с собой, – ответил Тристран. – Я дал обет.
В этот момент огонек свечи затрещал, остаток фитиля почти утонул в лужице воска. На миг пламя вспыхнуло с небывалой яркостью, осветив лужайку, и девушку, и несокрушимую цепь, бегущую от ее запястья к Тристранову.
- Предыдущая
- 18/43
- Следующая
