Коралайн - Гейман Нил - Страница 20

• Предыдущая
• 20/21
• Следующая

Что бы ни хранилось в стеклянных сферах, оно бесследно исчезло. Коралайн вспомнила троицу детей, которые махали ей в лунном свете, прощаясь, перед тем как перейти мост.

Она очень осторожно собрала скорлупу и сложила в маленькую голубую коробочку, в которой хранился браслет, подаренный бабушкой, когда Коралайн была еще очень маленькой. Браслет давно потерялся, а вот коробочка осталась.

Мисс Свинк и мисс Форсибл вернулись от племянницы мисс Свинк, и Коралайн снова пришла к ним в гости на чай. Был понедельник. В среду Коралайн предстояло отправиться в школу: начинался новый учебный год.

Мисс Форсибл настояла, чтобы снова погадать ей на чайных листьях.

– Ну, кажется все у тебя путем и, преимущественно, просто в ажуре, – заявила мисс Форсибл.

– Простите? – не поняла Коралайн.

– Жизнь налаживается, – пояснила мисс Форсибл. – Ну, почти налаживается. Я не совсем уверена, что это тут такое. – И она указала на пучок чаинок с краю.

Мисс Свинк нетерпеливо охнула и потянулась за чашкой.

– Ну же, Мириам! Дай ее сюда. Я должна взглянуть.

Она пригляделась к чаинкам сквозь толстые линзы.

– О, Боже! Нет, я не имею ни малейшего представления, что это может означать. Выглядит почти как рука.

Коралайн тоже взглянула. Комок чаинок действительно напоминала протянутую за чем-то руку.

Шотландский терьер Хэмиш все прятался под креслом мисс Форсибл, не желая выходить.

– Мне кажется, он с кем-то дрался, – поделилась мисс Свинк. – У него, бедняжки, глубокий порез на боку. Сегодня же к вечеру отнесем его к ветеринару. Хотелось бы мне знать, что за тварь его покалечила.

Это и правда сделала кое-какая тварь, подумалось Коралайн.

В последнюю неделю каникул погода стояла превосходная, словно лето пыталось возместить скверную погоду предыдущих месяцев, одаривая всех напоследок яркими солнечными деньками.

Сумасбродный старик с мансарды, завидев Коралайн, идущую от мисс Свинк и мисс Форсибл, позвал сверху, перегнувшись через перила:

– Эй! Эге-гей! Кэролайн!

– Я Коралайн! – поправила она. – Как поживают ваши мыши?

– Их что-то напугало, – поведал старик, почесывая усы. – Думаю, в доме завелась ласка. Или что-то вроде нее. Я слышал ее ночью. В стране, откуда я родом, на нее бы давно поставили ловушку; положить в нее, быть может, кусочек мяса из гамбургера, а когда зверь заявится полакомиться – бац! – и он больше никого не побеспокоит. Мои мышки так напуганы, что отказываются брать в лапы свои маленькие музыкальные инструменты.

– Не думаю, что ей нужно мясо, – сказала ему Коралайн. Коснулась висящего на шее черного ключа и вошла в свою квартиру.

Она даже в ванной мылась с ключом, никогда с ним не расставаясь.

Она лежала в кровати и почти уснула, когда что-то поскреблось в окно. Коралайн выскользнула из постели и открыла занавески. Белая рука с темно-красными ногтями спрыгнула с подоконника на водосточную трубу и торопливо скрылась из виду. С внешней стороны на стекле остались глубокие выбоины.

В ту ночь Коралайн спала беспокойно, навострив уши, чтобы не пропустить царапанья в дверь или в окно; время от времени она просыпалась и начинала все обдумывать и строить планы, а затем засыпала вновь, не уверенная до конца, где кончаются раздумья и начинается сон.

Утром она объявила маме:

– Я собираюсь устроить своим куклам пикник. Можно взять у тебя кусок ткани – старый, совсем ненужный – вместо скатерти?

– Не думаю, что у нас такой есть, – усомнилась мама и стала копаться в кухонном ящике, где хранились салфетки и скатерти. – Постой-ка. А эта подойдет?

Это была сложенная одноразовая бумажная скатерть в красных цветочках, оставшаяся от какого-то пикника несколько лет назад.

– Отлично! – заверила Коралайн.

– Вот уж не думала, что ты еще когда-нибудь вернешься к куклам, – сказала миссис Джонс.

– А я и не вернулась, – ответила Коралайн. – Это всего лишь защитная окраска.

– Что ж, к обеду возвращайся, – напомнила мама. – Удачного пикника!

Коралайн сложила в картонный ящик кукол и несколько пластмассовых чашечек. Затем налила в кувшин воды и отправилась в путь.

Дорога вела к магазинам, однако, не доходя до супермаркета, Коралайн протиснулась сквозь дыру в заборе и очутилась на каком-то пустыре. Там проходила старая дорога, и Коралайн шла по ней, пока не уткнулась в изгородь. Пролезать под изгородью пришлось дважды – чтобы не расплескать воду из кувшина.

Прогулка получилась на редкость долгая, маршрут – на редкость петляющий, зато Коралайн убедилась, что за ней нет слежки.

Добравшись до заброшенного теннисного корта, она пересекла его и вышла на луг с высокой, покачивающейся на ветру травой. Колодец по-прежнему укрывали доски – такие тяжелые, что не каждой девочке под силу их поднять, но Коралайн справилась. У нее не было выбора. Кряхтя и обливаясь потом, она стащила их все, одну за другой. И вот, открылся путь в бездну – круглая дыра в земле, обложенная позеленевшим скользким кирпичом. Пахнуло сыростью и темнотой.

Коралайн встряхнула скатерть и осторожно накрыла ею колодец. По краям, на расстоянии примерно двадцати сантиметров друг от друга, она поставила кукольные чашечки и, дабы утяжелить, налила в них воды из кувшина.

На траве перед каждой чашечкой Коралайн рассадила кукол, стараясь, чтобы все выглядело как кукольное чаепитие.

Когда все было готово, Коралайн понеслась к дому – снова пролезла под изгородью, пробежала по песчаной дороге, обогнула магазины и направилась прямиком к мисс Свинк и мисс Форсибл.

У двери она сняла с шеи ключ, привязала к веревочке, словно тот – обыкновенная игрушка, и постучала.

Дверь открыла мисс Свинк.

– Здравствуй, дорогая! – сказала она.

– Я не буду заходить, – затараторила Коралайн. – Скажите только, как там Хэмиш.

– Ветеринар считает Хэмиша стойким солдатиком, – со вздохом сообщила мисс Свинк. – К счастью, порез не воспалился. Мы даже представить не можем, кто напал на бедняжку. Доктор подозревает, что животное, вот только не знает какое. А мистер Бобо во всем винит ласку.

– Мистер Бобо?

– Мужчина с верхнего этажа. Мистер Бобо. Полагаю, он из старой цирковой династии. Ливонской, румынской или словенской – в общем, из тех краев. Никак не могу запомнить.

Коралайн вдруг поняла, что никогда даже не задумывалась, есть ли вообще у сумасшедшего старика имя. Знай она, что его зовут мистер Бобо, обращалась бы к нему исключительно по имени. Не так уж часто выдается возможность безнаказанно называть человека «мистер Бобо».

– А-а-а, – протянула Коралайн. – Мистер Бобо. Конечно. Ну... – она повысила голос, – пойду к теннисному корту – поиграю с куклами.

– Вот и хорошо, дорогая, – прокудахтала мисс Свинк, а затем страшным шепотом добавила: – И держись подальше от старого колодца. Мистер Ловэт, прежний хозяин вашей квартиры, считал, что глубины в нем – не меньше мили, а то и больше, а может, и того больше.

Коралайн понадеялась, что рука не слышала последней фразы, и поспешила переменить тему:

– Ключ, говорите? – громко сказала она. – Так это всего лишь старый ключ из дома. Он мне для игры нужен, потому я и захватила его с собой на шнурке. Ну, мне пора. До свиданья!

– Что за чудной ребенок! – пробормотала мисс Свинк, закрывая дверь.

Коралайн побрела через луг прямиком к теннисному корту, изо всех сил размахивая ключом на шнурке. Несколько раз ей даже показалось, что в траве мелькнуло что-то цвета кости. Оно не отставало и держалось примерно в десяти метрах позади.

Насвистывать не получалось, и Коралайн во все горло затянула песню, которую папа написал специально для дочки, когда Коралайн была еще совсем маленькой – папина песенка всегда смешила ее:

• Предыдущая
• 20/21
• Следующая