Дорога - Маринина Александра Борисовна - Страница 11
- Предыдущая
- 11/24
- Следующая
– Баба Клара! – в кухню заглянул Коля. – Иди скорее, фигурное катание начинается.
– Ой! – подхватилась Клара Степановна. – Спасибо, деточка. Чуть не пропустила. Там же мои любимые выступают Линичук с Карпоносовым и Володя Ковалев. Ну, Любочка, дальше ты уж тут сама управляйся, я к телевизору побегу. Вот спасибо Коленьке, что вовремя позвал, хороший он мальчик.
– Хороший мальчик, – усмехнулся Родислав, когда мать вышла. – Небось творит черт знает что, пока мы с тобой на работе. Мама с ним никогда не справится, он всегда знает, как сделать так, чтобы быть «хорошим мальчиком». Тебя давно в последний раз в школу вызывали?
– Как раз перед тем, как морозы грянули, – вздохнула Люба. – Опять играл на деньги. И знаешь, что самое смешное? Директор на него кричит, а Колька ему спокойно отвечает: «В игре самой по себе ничего плохого нет, весь мир играет, кто в футбол, кто в шахматы, кто на бирже. Плохо, когда игра идет нечестная, мошенническая. А я играю честно. Меня никто ни разу за руку не схватил. Просто я более умелый, поэтому и выигрываю. В любом спорте выигрывает тот, кто сильнее. Я – сильнее».
– Аргумент, – согласился Родислав. – И много он выиграл?
– Пятнадцать рублей с копейками. Потом за эти деньги купил у какого-то пятиклассника диск «Бони М», который ему родители достали, и перепродал своему приятелю из соседнего дома за четвертной. Родик, меня это беспокоит.
– Ничего себе приятель у нашего сына! – удивился Родислав. – Имеет свободные двадцать пять рублей. В его-то возрасте!
– Этот мальчик постарше, он в техникуме учится. И мне не нравится, что у Коли какие-то денежные дела со старшими ребятами. Родик, надо что-то делать. Ты бы поговорил с ним.
– Любаша, ты же знаешь, сколько раз я с ним разговаривал. У него на все один ответ: «Ты прав, папа, мне нужно думать об учебе, и я обязательно возьму себя в руки и буду хорошо учиться». И смотрит ясными и честными глазами. Потом на пару недель затихнет, принесет из школы несколько пятерок, благо мозги у него хорошие и ему это не трудно, а потом опять все сначала. Могу себе представить, где он шатается целыми днями, пока уроков нет, а мы с тобой на работе.
– Я у Клары Степановны спрашивала, она меня заверила, что Коля только по ее просьбе ходил в магазин, а все остальное время был дома, с ней.
– Ну, ты ей верь больше. Она всю жизнь его покрывает. Моя мама испытывает к нашему Кольке необъяснимую слабость.
– Почему же необъяснимую? – улыбнулась Люба. – Он все-таки ее внук.
– Но и Лелька ее внучка, а мама явно Кольку любит больше.
– А ты ревнуешь?
– Кто? Я? – Родислав рассмеялся. – Вообще-то ты права, мне за Лельку обидно.
Любе на мгновение показалось, что так было всегда, так есть и так будет: Родислав пришел с работы, она кормит его ужином, и они обсуждают детей. Только так и может быть в нормальной семье, где царит любовь и взаимное доверие. И никаких чудовищных, страшных и невероятно глупых договоров.
– Ты о чем-то хотел поговорить со мной? – спросила она. – Давай сейчас, пока Клара Степановна смотрит телевизор.
Родислав отодвинул пустую чашку, потом зачем-то придвинул ее снова к себе.
– Налей мне еще чайку, только погорячее, я руки погрею, – попросил он.
Люба налила в чашку заварку, добавила кипятку. Родислав обхватил чашку ладонями.
– У нас с Лизой будет ребенок, – выпалил он, не глядя на жену.
«У нас». Не «у Лизы», а «у нас с Лизой». Люба почувствовала, как мир рушится вокруг нее.
– И что теперь будет? – тихо спросила она. – Ты уйдешь к ней?
– Конечно, нет. Мы же с тобой договорились. Просто теперь мне придется больше времени проводить с ней. И деньги… Ей нужны витамины, фрукты. Я буду давать ей больше денег. Если ты не возражаешь, – добавил он, по-прежнему не глядя ей в глаза.
– Какое я имею право возражать? Я тоже была беременной, даже два раза, и хорошо помню, как важно мне было твое внимание и твоя забота. И насчет витаминов и фруктов ты прав. Вот только насчет времени… Не знаю, Родинька, как это устроить. Ты и так бываешь у Лизы достаточно часто, и пока твоя мама здесь, мы сильно рискуем. Ей не нравится, что ты почти каждый день задерживаешься на работе, у тебя теперь опять партсобрания, банкеты, юбилеи и Ленинская библиотека, – Люба горько усмехнулась.
– Прости меня, – негромко сказал Родислав.
– За что? Мы же договорились.
– Не за это. Я нагружаю тебя своими проблемами. В любом случае наши с тобой дети не должны от этого страдать.
– А твой ребенок от Лизы? Он что, должен страдать?
– Не знаю… Черт, черт, черт! – Он схватился руками за голову. – Я ничего не знаю. Я ничего не понимаю. Я не могу ее бросить.
– Не бросай. Она родит ребенка, и ты будешь помогать его воспитывать. Я тебе обещаю, Родинька, я не буду тебе мешать.
«Он не может ее бросить! – В голове у Любы все смешалось, перед глазами бегали черные мушки, и ей казалось, что она стала хуже видеть. – Почему? Потому что ребенок? Или потому, что слишком сильно ее любит? В любом случае теперь ЭТО никогда не кончится. Какая я дура! Зачем я предложила ему этот договор?! Как у меня язык повернулся? Но ничего другого я в тот момент сказать не могла, он хотел, чтобы было именно так, как я ему предложила. Все мужчины многоженцы по сути своей, они не выносят моногамии, и только та женщина, которая может с этим смириться, имеет шанс удержать мужа возле себя. Я не хотела развода, я хотела, чтобы у моих детей был отец, и не приходящий, а нормальный, постоянный, я хотела, чтобы Лелька росла здоровой и спокойной, я хотела, чтобы рядом с Колькой находился строгий и сильный мужчина, который мог бы хоть как-то повлиять на него. Но при этом я думала, что больше не люблю Родислава, и хотела дурацкой свободы для встреч с Олегом. И еще я хотела, чтобы у Родика все было хорошо, но понимала, что мой папа не простит ему развода и загубит его карьеру. Мне нужно было сохранить брак на любых условиях, и я эти условия придумала. И только на этих условиях Родик остался со мной. При всех других вариантах он ушел бы от меня».
– Родик, у вас в Академии знают про ваш роман?
– Кажется, нет. Мы с самого начала были очень осторожны.
– Смотри, ведь папа может узнать. Может быть, твоей Лизе имеет смысл перейти работать в другое место? Про беременность рано или поздно узнают, встанет вопрос: кто отец? Любопытных много, и кто-нибудь обязательно вспомнит, как вы вместе ходите в столовую или до метро. От глаз не спрячешься.
Она знала, о чем говорила. О ее романе с Олегом судачило все заводоуправление, и только договор с Родиславом позволял Любе сохранять спокойствие и не волноваться о том, что сплетни дойдут и до мужа. Но в Академии – совсем другое дело. Там работает масса людей, которые общаются с сотрудниками Министерства, и разговоры о внебрачном ребенке майора Романова, зятя замминистра Головина, обязательно дойдут до генерала.
– Мы никуда не ходим вместе, – ответил Родислав угрюмо. – Думаешь, я всего этого не понимаю? Мы встречаемся только у нее дома. Но все равно ты права. Надо Лизе перейти на другую работу.
«Она не захочет, – вдруг подумала Люба. – Ей не нужна другая работа. Ей нужна именно эта работа, потому что Академия – это ее шанс на то, что генерал Головин рано или поздно узнает правду и выгонит Родика из нашей семьи. Тогда он достанется ей. Я не могу этого допустить».
– Хочешь, я помогу ей с работой? – предложила она. – Поговорю с Аэллой, скажу, что Лиза – моя приятельница, я ведь всегда хорошо знаю всех, с кем ты работаешь, так что Аэлла не удивится. А уж она-то наверняка найдет хорошее место, с которого Лиза спокойно уйдет в декрет. У Аэллы куча возможностей и много связей.
– Ты действительно готова помочь? – вскинул голову Родислав.
– Конечно. Мы же друзья, – Люба постаралась улыбнуться как можно доброжелательнее. – И наша с тобой общая задача – сделать так, чтобы папа ничего не узнал. Ему и так тяжело, сперва Тамара, потом мама… Если еще и мы с тобой выступим, он не вынесет. У него после мамы был гипертонический криз, а это прямая дорога к инсульту.
- Предыдущая
- 11/24
- Следующая
