Дым и зеркала - Гейман Нил - Страница 38
- Предыдущая
- 38/65
- Следующая
— Специальное предложение?
— Двое по цене одного, сэр.
М-м-м. Питер задумался. Выходило всего по двести пятьдесят фунтов на каждого, что, как ни крути, не так уж плохо. Была лишь одна загвоздка.
— Боюсь, у меня нет больше никого, кому я бы желал смерти.
Вид у Кембла сделался разочарованный.
— Какая жалость, сэр. За двоих мы могли бы даже сбросить цену до… ну, скажем, четырехсот пятидесяти фунтов за обоих.
— Правда?
— Это дает работу нашим агентам, сэр. Если вам непременно хочется знать, — тут он понизил голос, — сейчас в данной области работы вечно не хватает. Не то что в старые времена. Разве нет хотя бы одного другого лица, от которого вам бы хотелось избавиться?
Питер погрузился в раздумья. Он ненавидел упускать скидки, но никак не мог придумать кого-нибудь еще. Он любил людей. Но скидка есть скидка…
— Послушайте, — сказал Питер, — можно мне подумать и встретиться с вами завтра вечером?
Коммивояжер радостно улыбнулся.
— Ну конечно, сэр, — сказал он. — Уверен, вы сможете кого-нибудь подыскать.
Ответ, очевидный ответ осенил Питера, когда он уже отходил в тот вечер ко сну. Рывком сев в кровати, он нашарил выключатель лампы и записал имя на обороте конверта на тот случай, если забудет. Правду сказать, он не думал, что сможет его забыть, ведь оно было болезненно очевидным, но с полночными мыслями никогда не знаешь наверняка.
Имя на обороте конверта он написал такое: Гвендолин Торп.
Выключив свет, он перекатился на бок и вскоре заснул, и видел мирные и в высшей степени недушегубские сны.
Когда в воскресенье вечером он появился в «Грязном осле», Кембл уже его ждал. Взяв шанди, Питер сел за его столик.
— Я принимаю ваше специальное предложение, — сказал он вместо приветствия.
Кембл энергично закивал.
— Очень мудрое решение. Простите мне такие слова, сэр.
Питер Пинтер скромно улыбнулся, как улыбается человек, который прочел «Файнэншл тайме» и принял мудрое деловое решение.
— Полагаю, это будет четыреста пятьдесят фунтов?
— Разве я сказал четыреста пятьдесят фунтов, сэр? Господи помилуй, примите мои нижайшие извинения. Прошу меня простить, я думал про наши мелкооптовые расценки. За два лица это будет четыреста семьдесят пять фунтов.
На мягком моложавом лице Пинтера отразилось смешанное с алчностью разочарование. Получается лишних двадцать пять фунтов. Однако кое-что в словах Кембла привлекло его внимание.
— Мелкооптовые расценки.
— Разумеется, но сомневаюсь, что сэра это заинтересует.
— Да что вы, мне интересно. Расскажите.
— Прекрасно, сэр. Мелкооптовая ставка четыреста пятьдесят фунтов предусмотрена на крупный заказ. Десять человек.
Питер спросил себя, не ослышался ли он.
— Десять человек? Но это всего по сорок пять фунтов за каждого.
— Да, сэр. Именно большой заказ делает предложение столь выгодным.
— Понимаю, — сказал Питер, а потом сказал: — Гм, — а потом: — Не могли бы мы встретиться в то же время завтра вечером?
— Разумеется, сэр.
По возвращении домой Питер нашел листок бумаги и ручку. Написав на одной стороне в столбик цифры от единицы до десяти, колонку рядом с ними он заполнил так:
1… Арчи Г.
2… Гвенни
3… и так далее.
Написав первые два имени, он посидел, посасывая кончик ручки и вспоминая, кто чем его обидел, а еще людей, без которых мир стал бы лучше.
Он выкурил сигарету. Он походил по комнате.
Ага! Учитель физики в школе получал особую радость от того, что превращал его жизнь в ад. Как же его звали? Да и вообще жив ли он? Наверняка Питер не знал, но рядом с номером три написал: «Учитель физики, средняя школа на Эббот-стрит». Со следующим было легче: начальник его отдела пару месяцев назад отказался повысить ему зарплату — что зарплату в конце концов повысили, было несущественно. «Мистер Хантерсон» пошел под номером четыре.
Когда ему было пять лет, мальчик по имени Саймон Эллис вылил ему на голову краску, пока другой мальчик по имени Джеймс Какой-то-там придавливал его к земле, а девочка по имени Шэрон Хартшейд смеялась. Они стали соответственно номерами с пятого по седьмой. Кто еще?
Один диктор на телевидении читал новости, гадко подхихикивая. Он тоже попал в список. А как насчет женщины из квартиры напротив с маленькой тявкающей шавкой, которая гадит в коридоре? Она и ее шавка пошли под номером девять. С десятым было труднее всего. Почесав в затылке, он сходил на кухню за чашкой кофе, потом вдруг метнулся назад и на десятой строчке написал «Мой двоюродный дедушка Мервин». Ходили слухи, что старик довольно состоятелен, и была вероятность (хотя и очень малая), что он мог бы оставить кое-что Питеру.
Удовлетворенный проделанной за вечер работой, он отправился спать.
Понедельник в «Клеймеджес» выдался самым обычным. Питер был старшим ассистентом в книжном отделе, обязанностей эта должность влекла за собой совсем немного. Свой список он крепко сжимал в кулаке, а руку держал в кармане, упиваясь ощущением власти, которое это ему давало. Он провел исключительно приятный час ленча в столовой с юной Гвендолин (которая не знала, что он видел, как они с Арчи вместе входят на склад) и улыбнулся вкрадчивому молодому джентльмену из бухгалтерии, когда встретился с ним в коридоре.
Список он в тот же вечер гордо показал Кемблу.
Коротышка-коммивояжер погрустнел.
— Боюсь, тут не десять человек, мистер Пинтер, — объяснил он. — Вы посчитали соседку и ее собаку как одно лицо. Всего вместе получается одиннадцать, что будет стоить дополнительных, — он быстро защелкал карманным калькулятором, — дополнительных семьдесят фунтов. Как насчет того, чтобы выбросить собачку?
Питер покачал головой:
— Собачка еще хуже своей хозяйки.
— Тогда, боюсь, у нас возникает крохотная проблемка. Разве что…
— Что?
— Разве что вы предпочтете воспользоваться нашей оптовой ставкой. Но, разумеется, сэр не будет…
Есть слова, способные сделать с людьми многое, слова, от которых лица алеют от радости, возбуждения или страсти. Одно такое — «окружающая среда», другое — «оккультизм». Для Питера таким словом было «опт». Он откинулся на спинку стула.
— Расскажите, пожалуйста, — сказал он с заученной уверенностью бывалого покупателя.
— Что ж, сэр, — сказал Кембл, позволив себе короткий смешок, — мы можем… хм… поставить их вам оптом, семнадцать фунтов за каждого, за каждую намеченную жертву после первых пятидесяти или по десятке за каждого после двухсот.
— Полагаю, если бы я хотел извести тысячу человек, вы скинули бы до пятерки?
— Да что вы, сэр! — Вид у Кембла сделался шокированный. — При таких цифрах мы могли бы каждого убирать за фунт.
— За один фунт?!
— Вот именно, сэр. Коэффициент прибыли невелик, но его более чем оправдывают высокий оборот и производительность. — Кембл встал. — Завтра в то же время, сэр?
Питер кивнул.
Тысяча фунтов. Тысяча человек. Питер Пинтер даже и не знал столько народу. И все же… есть палаты парламента. Политиков он не любил: они вечно пререкались и спорили.
И если уж на то пошло…
Мысль, поразительная в своей смелости. Храбрая. Дерзновенная. Тем не менее, она пришла и отказывалась уходить. Одна его дальняя родственница вышла замуж за младшего сына графа или барона, или еще кого-то…
По дороге с работы в тот вечер он остановился у маленького бюро, мимо которого проходил тысячи раз, но внутрь никогда не заглядывал. В витрине красовался огромный плакат, обещавший гарантированно проследить ваше происхождение и даже обещавший нарисовать вам герб (если свой вы нечаянно затеряли) и составить внушительное геральдическое древо.
Владелец был очень любезен и в начале восьмого позвонил доложить о результате.
Если умрут приблизительно четырнадцать миллионов семьдесят две тысячи восемьсот одиннадцать человек, он, Питер Пинтер, станет КОРОЛЕМ ВЕЛИКОБРИТАНИИ.
Четырнадцати миллионов семидесяти двух тысяч восьмисот одиннадцати фунтов у него не было, но он подозревал, что, когда речь зайдет о таких объемах, мистер Кембл предложит ему особую скидку.
- Предыдущая
- 38/65
- Следующая
