Добрые предзнаменования - Гейман Нил - Страница 27
- Предыдущая
- 27/79
- Следующая
– Здрасьте, – сказал он, распрямляясь.
Она высморкалась и уставилась на него.
Сейчас следует описать, что за лицо заглядывало за ограду. Позже Анафема сказала, что она видела что-то вроде еще не повзрослевшего греческого божка. Или, может, одно из лиц изображаемых на иллюстрациях в Библии, на которых ангелы вразумляют грешников. Это лицо не принадлежало двадцатому веку. Оно было окаймлено золотыми кудрями, которые светились. Похожее было моделью для Микеланджело. Правда, на его скульптуре вряд ли были бы сношенные тенниски, протертые джинсы или неряшливая майка.
– Ты кто? – спросила она.
– Адам Янг, – объяснил Адам. – Живу чуть ниже по тропинке.
– А. Да. Я о тебе слышала, – кивнула Анафема, вытирая глаза.
Адам гордо улыбнулся.
– Миссис Хендерсон сказала, что я обязательно должна тебя остерегаться, – продолжила она.
– Меня здесь хорошо знают, – ответил Адам.
– Сказала, тебя повесить надо, – говорила Анафема.
Адам усмехнулся. Дурная слава не так хороша, как известность, но все же гораздо лучше неизвестности.
– Она сказала, ты худший из всех Них, – теперь Анафема была чуть повеселее.
Адам кивнул.
– Она сказала: «Мисс, Их берегитесь, Они просто куча бандюг. Этот молодой Адам полон духа Старого Адама», – говорила она.
– Почему вы плакали? – спросил Адам прямо.
– А? А, я просто кое-что потеряла, – пояснила Анафема. – Книгу.
– Если хотите, могу помочь вам в поисках, – предложил Адами галантно. – Я, вообще-то, много про книги знаю. Однажды даже написал книгу. Такую славную. Про пирата, который был знаменитым детективом. И я картинки рисовал. – И тут, мгновенно решив быть щедрым, он добавил. – Хотите, могу вам ее отдать. Спорю, она гораздо увлекательнее любой потерянной. Особенно тот кусок в космическом корабле, когда выходит динозавр и с ковбоями дерется. Спорю, она вас развеселит, моя книга. Брайана она ух как развеселила. Он сказал, что ни разу не был в таком состоянии.
– Спасибо, я уверена, что твоя книга очень хороша, – отозвалась она, навсегда делая себя любимой для Адама. – Но твоя помощь в поисках моей книги не потребуется – думаю, уже слишком поздно.
Она задумчиво взглянула на Адама.
– А ты хорошо округу знаешь? – спросила она.
– На мили и мили, – ответил Адам.
– Двух людей в большой черной машине не видел? – поинтересовалась Анафема.
– Они ее украли? – спросил Адам заинтересованно. Поимка шайки международных воров книг будет отличным концом дня – можно будет на время забыть о других проблемах.
– Не совсем. Можно сказать… В смысле, они не хотели. Они Поместье искали, но я туда сегодня сходила, никто о них не знает. Там сегодня был какой-то несчастный случай или что-то вроде того, насколько я поняла.
Она уставилась на Адама. Что-то в нем было странным, но что именно, она никак не могла понять. Просто она чувствовала, что их встреча была важна, и нельзя было позволить ему ускользнуть. Что-то о нем…
– Как книга-то называлась? – спросил Адам.
– «Прелестные и аккуратные пророчества Агнес Безумцер, ведьмы», – ответила Анафема.
– Колдуньи?
– Нет. Ведьмы. Как в «Макбете», – объяснила Анафема.
– Видел я это, – кивнул Адам. – Очень интересная жизнь была у этих королей, очень. Ну-у… И что такое в них прелестное?
– Это слово раньше значило, ну, безошибочные. Или точные.
Точно что-то необычное в нем. Так странная, внутренняя сила. Когда он был рядом, появлялось чувство, что все остальное, даже пейзаж, это просто его фон.
Она жила здесь уже месяц. Но кроме миссис Хендерсон, которая теоретически следила за колледжем и, наверное, когда был малейший шанс, проглядывала ее вещи, она более, чем дюжиной слов, ни с кем не обменялась. Она позволила им думать, что она – художник. Художники такие деревенские местности любили.
Вообще, здесь было красиво. Рядом с деревней так просто превосходно. Если бы Тернер и Лэндсиэр встретили в пабе Сэмюэля Палмера и вместе все нарисовали, а потом дали бы Стаббсу лошадей дорисовать, лучше бы ничего не было.
И это было очень грустно, ведь именно здесь все Это произойдет, по крайней мере, по Агнес. По книге, которую она, Анафема, позволила себе потерять. Конечно, у нее остались карточки, но это было не то.
Если бы Анафема полностью контролировала свое сознание – а рядом с Адамом никто не мог полностью его контролировать – она бы заметила, что когда она пыталась о нем подумать глубже, чем поверхностно, мысли ее куда-то соскальзывали, как вода с утки.
– Жуть! – воскликнул Адам, который старательно обдумывал, что может быть в книге прелестных и аккуратных пророчеств. – Там наверное было написано, кто Чемпионат Страны выиграет?
– Нет, – покачала Анафема головой.
– Космические корабли в ней были?
– Мало, – откликнулась Анафема.
– Роботы?
– Нет, уж извини.
– Тогда она мне такой уж прелестной не кажется, – бросил Адам. – Не понимаю, что это за будущее такое, если там нет ни роботов, ни космических кораблей.
«Примерно три дня, – подумала Анафема хмуро. – Вот что это за будущее».
– Лимонада хочешь? – спросила она.
Адам замешкался. Потом он решил взять быка за рога.
– Слушайте, извините, что спрашиваю; если это не секрет, конечно, – вы ведьма?
Анафема сузила глаза. Вот тебе и любопытная миссис Хендерсон.
– Можно сказать и так, – ответила она. – Вообще-то я оккультист.
– А. Ладно. Тогда все нормально, – улыбнулся разом повеселевший Адам.
Она оглядела его с ног до головы.
– Ты ведь знаешь, кто такие оккультисты? – спросила она.
– О, конечно, – ответил Адам доверительно.
– Ну, рада, что ты теперь счастливее, – вздохнула Анафема. – Заходи. Мне и самой стоит глотнуть. И… Адам Янг?
– Да?
– Ты думал: «Все ли у нее с глазами нормально, не надо ли их врачу показать», – верно?
– Кто, я? – виновато отозвался Адам.
С Псом возникла проблема. Он не хотел заходить в домик. Съежился на пороге и рычал.
– Пошли, глупый ты пес, – убеждал его Адам. – Это всего лишь старый Жасминовый Домик. – Он смущенно взглянул на Анафему. – Обычно он все делает, что я велю, не мешкает.
– Можешь оставить его в саду, – предложила Анафема.
– Нет, – покачал головой Адам. – Он должен выполнять команды. Я в книжке это вычитал. Дрессировка очень важна. Каждого пса можно выдрессировать, так там говорится. Мой отец сказал, я смогу его у себя оставить, только старательно выдрессировав. Ну, Пес. Иди внутрь.
Пес заскулил и умоляюще на него взглянул. Его хвост-огрызок раз или два стукнул по полу.
Голос его Хозяина.
Весьма и весьма неохотно, словно продираясь сквозь ураган, он прокрался в дверь.
– Вот, – гордо проговорил Адам. – Хороший мальчик.
И еще немного Ада сгорело…
Анафема закрыла дверь.
Над дверью Жасминового Домика всегда висела подкова, еще со времен первого его жильца, века назад; тогда бушевала Черная Смерть, и он решил, что пригодится вся возможная защита.
Она была ржавой и наполовину покрытой краской веков. Так что ни Анафема, ни Адам на нее не глянули и не заметили, как она то охлаждается, то доходит до состояния белизны от жара.
Какао Азирафаила заледенело.
Единственным звуком в комнате был периодический шелест переворачиваемых страниц.
Правда, время от времени раздавался стук в дверь, когда посетители соседнего магазинчика «Интимные Книги» ошибались дверью. Ангел не обращал на это внимания.
Изредка он почти что ругался.
Анафема так и не устроила в домике комфорта. Большинство ее орудий кучей лежало на столе. Выглядели они интересно. На самом деле, выглядели так, словно жрец вуду только что поуправлял магазином научных инструментов.
– Блестяще! – воскликнул Адам, тыкая в них пальцем. – А это что за штука с тремя ножками?
– Это теодолит, – пояснила Анафема из кухни. – Для нахождения силовых линий.
- Предыдущая
- 27/79
- Следующая
