Чудесное наследство. Книга 2 - Каришнев-Лубоцкий Михаил Александрович - Страница 23
- Предыдущая
- 23/26
- Следующая
И мы все с ним охотно согласились.
Глава тридцать седьмая
Когда мой дядюшка узнал о страшной беде, нависшей над милым Хрю-Хрю, он печально хмыкнул, пробормотал какую-то загадочную фразу на тарабарском языке (я хорошо ее расслышал, она звучала так: – «Зиг транзит глория мунди»!), потом подумал немного и добавил уже по-гнэльфски:
– Правильно, поросенка нужно отправить в южные страны. Например, в Аравию.
– И его там никто не съест?
– Ну, за львов я поручиться не могу… Во всяком случае, в городской черте смертельная опасность ему грозить не будет.
– А как Хрю-Хрю попадет в Аравию? На самолет его не пустят.
Кракофакс улыбнулся:
– Что верно, то верно! Можно и не пытаться!
Дядюшка несколько раз прошелся по комнате из угла в угол, заложив руки за спину, потом вдруг остановился:
– Ты что-то говорил о диких гусях? О том, что кто-то уже на них путешествовал?
– Это Маркиз рассказывал. О мальчишке Нильсе, который летал на гусаке.
Кракофакс резко взмахнул правой рукой и, тыча указательным пальцем в потолок, радостно воскликнул:
– Вот!.. Вот именно то, что нам нужно! Мы отправим Хрю-Хрю в Аравию… Нет, не на гусаке, с некоторых пор я терпеть не могу эту птицу… Мы отправим Хрю-Хрю на диких утках! Скоро стаи уточек потянутся на юг и заодно прихватят нашего поросеночка!
– Ты думаешь, они согласятся взять Хрю-Хрю с собой?
Дядюшка недовольно поморщился:
– Тупсифокс, не говори глупостей! Мы даже спрашивать их не будем! Привяжем на шеи ремешки, сделаем корзиночку, посадим в нее поросенка и – прощай, наш незабвенный друг!
– Но как ты поймаешь диких уток?! – удивился я еще больше. – Да они тебя и на пушечный выстрел к себе не подпустят!
Кракофакс взглянул на меня изподлобья, и в его глазах я заметил некоторую растерянность. «Об этом я не подумал…» – довольно красноречиво говорил дядюшкин взгляд.
Однако мой старик не любил долго пребывать в состоянии неопределенности. Уже через пол-минуты он вновь повеселел и поделился со мною своей новой «блестящей идеей».
– Мы сделаем громкокрякатель! – сказал Кракофакс, сияя гордой улыбкой. – Я запишу на магнитофон голоса уток, затем расшифрую их кряканье – они же не так просто вопят, а передают какую-то информацию! – а после выделю самые главные крики: «Вперед!», «Назад!», «Ко мне!», «Вверх!», «Вниз!», «Влево!», «Вправо!». Ну и еще парочку – троечку необходимых фраз, с помощью которых Хрю-Хрю сможет управлять утками.
– Гениально! – прошептал я, глядя с восхищением на дядюшку. – И как ты до этого додумался?!
Кракофакс смутился:
– Сам не знаю… Наверное, осенило свыше!
И он, хотя и любил слушать комплименты в свой адрес, на этот раз попросил его больше не хвалить и поскорее браться за дело.
– Так и быть, – сказал дядюшка, кладя мне дружески руку на плечо, а другой рукой поглаживая Кнедлика, – так и быть, мы задержимся еще ненадолго в Мерхендорфе. Ты, конечно, прав, Тупсифокс, глупо отказываться от бесплатной кормежки, шикарных апартаментов и личных портных. Ни один пуппитролль на нашем месте не отказался бы от такого счастья. Не станем исключением и мы с тобой!
Глава тридцать восьмая
Дядюшка и раньше увлекался изобретательством. Например, однажды он изобрел чудесный автомобиль, который ласково назвал «Воробышком». Но ту волшебную машину, способную ездить без горючего и выполнять любые приказания водителя, разобрали на отдельные сувениры лесные черти (к ним мы попали в одно из наших с дядюшкой путешествий). Теперь же Кракофаксу предстояло создать миниатюрный громкокрякатель, с помощью которого уже не мы, а поросенок Хрю-Хрю смог бы отправиться в дальний путь на диких утках. Чтобы ускорить дело, дядюшка вынужден был привлечь к работе и наших друзей.
Например, Пугаллино с охотой взялся полазить по берегу озера и записать на магнитофон кряканье уток.
– Я привык стоять неподвижно, – сказал он нам перед тем, как уйти из замка. – Главное, не спугнуть дичь!
– И еще не утонуть, – добавил Ганс-Бочонок и ласково погладил своей лапищей мальчишку-гнэльфа по торчавшим в разные стороны вихрам.
Ольгерд взялся кроить и шить для уток сбрую.
– Уздцы Хрю-Хрю пригодятся? – спросил он у дядюшки. – Ах нет? Тогда я сделаю для уток хомутики и поводья. Я когда-то шил их для своей лошади, надеюсь, навыки остались!
Паулина и Улла пообещали связать из тонкой лозы корзиночку для Хрю-Хрю.
– Корзинка должна быть легкой, но прочной, – напомнил им Кракофакс. – Иначе поросенок полет совершит, но не тот, который мы с вами планируем.
Ну а дядюшка взялся за самое трудное – за изобретение громкокрякателя. Он раздобыл где-то сломанный игрушечный телефон и маленький, но к счастью, работающий портативный магнитофон и стал думать, как все это соединить в единое целое.
– Так… – бормотал он, сидя над своими бесценными находками и почесывая время от времени мизинцем плешивый затылок. – Телефонные кнопочки – это нужные команды… Допустим, кнопка с цифрой «1» будет командой «Ко мне!», тогда кнопка с цифрой «2» будет обозначать команду «Подъем!». А кнопки «3» и «4» – «Влево!» и «Вправо!». Ну что ж, кажется, я на верном пути…
Дядюшка так увлекся изобретательством громкокрякателя, что даже стал передвигаться немного по-утиному: вперевалочку, припадая при ходьбе то на левую ногу, то на правую. А в разговоре он невольно переиначивал отдельные слова: вместо «кровать» говорил «крявать», вместо «красивый» – «крясивый», вместо «закрепить» и «крапинки» – «закряпить» и «кряпинки», а вместо «раскрашенный», «кроссворд» и «проклятье» у него выскакивало «раскряшенный», «кряссворд» и «прокрятье». Как-то споткнувшись, он даже произнес такую удивительную фразу: – «Прокрятье, я крякнулся! Некрясиво, Крякофакс, некрясиво…»
Я уж было подумал, что дядюшка начинает потихоньку превращаться из старого пуппитролля в старого селезня, и очень испугался. Но к счастью, я ошибся. Вскоре вся эта история с изобретательством закончилась, и Кракофакс постепенно стал избавляться от странной манеры разговаривать и ходить по-утиному вперевалочку.
Глава тридцать девятая
Идея изобрести громкокрякатель и отправить Хрю-Хрю на диких утках в Аравию пришла Кракофаксу в голову вечером в пятницу. А уже в понедельник, вскоре после обеда, он, возвратясь в нашу комнату и вновь взяв в руки пинцет и паяльник, гордо произнес:
– Ну, дорогой племянник, можешь меня поздравить! Сейчас припаяю последние контакты – и начну пробные испытания!
– А ты не боишься, что я сглажу?
– Нет, не боюсь. Я в себе уверен. Но, пожалуй, оставь поздравления на потом. А пока сбегай к Хрю-Хрю и скажи ему, чтобы он готовился к полету. Тянуть с отправкой не станем – сегодня поросенка и запустим!
Я заглянул к Паулине, потом к Пугаллино, и мы вчетвером (Кнедлик, конечно, увязался за нами) отправились к Хрю-Хрю в гости.
Когда поросенок узнал, что работа над громкокрякателем подходит к концу и час расставания с друзьями и родиной близок, он едва не зарыдал. Но сдержался и только печально хрюкнул.
– В Аравию, так в Аравию… – вздохнул бедняга. – Все лучше, чем на сковородку…
– В Аравии, – вспомнила вдруг Паулина (совсем некстати, нужно сказать!), – жарче, чем на сковородке! Солнце так и палит, так и палит!
Хрю-Хрю после ее слов скис еще больше.
– Может быть, не нужно мне в Аравию лететь? – посмотрел он с затаенной надеждой на меня и Пугаллино. – Что я там не видел?
– Пустыню, – подсказала Паулина, – верблюдов, скорпионов…
– А там есть хоть одна лужица? – спросил Хрю-Хрю. – Я так привык лежать в луже, особенно в жару…
– Придется потерпеть, – строго произнесла юная гнэльфина. – Насчет луж не знаю, а вот Красное море в Аравии есть.
– Красное? – удивился поросенок. – Я думал, что все моря синие!
- Предыдущая
- 23/26
- Следующая
