Вечный ястреб - Геммел Дэвид - Страница 10

Заночевали они там же, над водопадом. Гаэлен кормил щенка разжеванным мясом, и песик на этот раз ел охотно. Назавтра Касваллон повернул на юг, к дому. Мальчик заметил, что он движется осторожней прежнего, внимательно глядя по сторонам и стараясь не выходить из леса без крайней нужды.

Дважды им встречались следы аэниров и один раз – чужое кострище. Касваллон запустил пальцы в золу.

– Нынче утром погашен. Гляди в оба.

Эту ночь они провели в узкой пещере, не зажигая огня, и с рассветом двинулись дальше.

– Чую, они где-то близко, – говорил Касваллон. – Беспокойно мне, по правде сказать. Думается, я их недооценивал. При таком количестве народу они оставляют очень мало следов и на открытые места, как и мы, почти не выходят. Они хорошие лазутчики и к лесу привычны. Может статься, они выступят против нас раньше, чем я ожидал.

К вечеру беспокойство Касваллона переросло в тревогу. Он все время молчал и взбирался на деревья, чтобы осмотреться как следует.

– В чем дело? – спросил Гаэлен, видя, как горец разглядывает почти незаметные зарубки и царапины на коре.

– Они разделились. Трое ушли вперед, остальные в лес. Думаю, они знают, что мы здесь, и хотят взять нас в кольцо.

– И как же нам теперь быть?

– Выбирать особенно не из чего. Поищем место для лагеря.

Касваллон развел костер у ручья, и они доели последние припасы Мэг. Ночь опять выдалась ясная, лунная. Гаэлен, прижав к себе щенка, закутался в одеяло и крепко уснул, но часа за два до рассвета Касваллон тихонько растолкал его. Горец прижимал палец к губам, призывая к молчанию. Гаэлен спрятал щенка за пазуху, Касваллон завернул в его одеяло охапку травы, подбавил в костер хвороста. Оба отошли к лесу и остановились у пышного куста, откуда костер был хорошо виден.

– Лезь в этот куст, – сказал Касваллон на ухо мальчику, – и чтоб ни звука, ни шороха. Если щенок будет шуметь, убей его.

– Я тоже хочу сражаться, – шепотом откликнулся Гаэлен.

– Ты еще не готов. Делай как я сказал.

Гаэлен забрался в середину куста, завернулся в плащ, который ему дал Касваллон, и стал ждать. Сердце колотилось, собственное дыхание казалось громким, словно Атафосс.

Касваллон куда-то исчез. С час или больше в лесу ничего не происходило. Скрюченный Гаэлен поглаживал щенка, возившегося за пазухой, и тут вдруг от леса шагах в десяти от куста отделилась темная тень. Под луной сверкнул меч и кованый обод шлема.

Воин взмахнул мечом, подавая знак своим спутникам. Гаэлен различил сквозь ветки, как двое аэниров перебежали через поляну и принялись рубить набитые травой одеяла.

Убедившись, что их провели, они без слов отступили и начали обшаривать лес.

Гаэлен пришел в ужас. Его куст стоял на отшибе и сразу бросался в глаза. Почему Касваллон оставил его в таком заметном укрытии? Мальчика подмывало вылезти и пуститься бежать, но враг был чересчур близко.

Еще миг – и глаза у него округлились. Позади аэнира, оказавшегося на той стороне поляны, из вереска поднялся Касваллон. Горец зажал чужаку рот, полоснул его кинжалом по горлу и снова укрылся в вереске.

Двое остальных, ни о чем не ведая, обыскали опушку с запада и востока, ничего не нашли и двинулись прямиком к кусту Гаэлена.

Один из них, здоровенный, в кожаных штанах и медвежьей куртке, сказал другому, худощавому, с заплетенными в косу темными волосами:

– Сходи за Карисом.

Тот ушел.

Вожак, к изумлению Гаэлена, на куст даже не смотрел, как будто его, куста, не существовало вовсе.

Аэнир, стоявший так близко, что Гаэлен видел только его штаны и высокие сапоги со шнуровкой, внезапно свалился в траву. Гаэлен вздрогнул, но сдержал крик. Враг лежал, обратив мертвые глаза прямо к нему, кровь из его горла стекала в землю.

Затем мертвец внезапно пополз назад – это Касваллон, как оказалось, тащил его за ноги в лес. Когда оба скрылись, на поляну с мечом в руке вышел последний аэнир и позвал:

– Аста! Иди сюда, Карис убит.

– Никто к тебе не придет, красавчик, – ответил ему Касваллон.

Воин обернулся и ринулся в атаку. Касваллон посохом, как копьем, двинул его в живот и стукнул по голове другим наконечником. Оглушенный аэнир попытался встать, но сильная рука ухватила его за волосы и ткнула лицом в корявый ствол старого дуба. Аэнир вновь повалился наземь.

Онгист чувствовал, как ему вяжут руки, но сопротивляться не было сил. Он потерял сознание и пришел в себя, когда уже взошло солнце. Голова болела, во рту стоял привкус крови. Пошевелившись, он обнаружил, что привязан к дереву.

Тут же рядом сидели двое, которых он выслеживал ночью, мужчина и мальчик – не иначе горцы, хотя мальчика он как будто уже где-то встречал.

– Вижу, ты снова с нами, – сказал взрослый. – Как звать?

– Онгист, сын Асбидага.

– Я Касваллон из Фарлена, а это мой сын Гаэлен.

– Почему ты меня не убил?

– Люблю, когда сразу берут быка за рога. Не убил, потому что не пожелал. Ваш отряд разведывал что-то на землях Фарлена. Вам, наверное, приказывали не попадаться никому на глаза или убивать тех, кто вас обнаружит – в таком случае вы не справились ни с тем, ни с другим. Однако вы взяли нас в кольцо, и оно продолжает сжиматься. Тебя я оставлю здесь. Когда тебя найдут, скажи своему вожаку, чтобы уводил вас отсюда подобру-поздорову. Еще до конца дня я созову фарленских охотников, и тогда уже никто не уйдет живым.

– Сильно сказано, – произнес аэнир.

– Сильно, однако правдиво. Я, заметь себе, слыву в Фарлене человеком мягкосердечным, самым никудышным из воинов, между тем двое ваших убиты, а ты связан, что твоя куропатка. Смекни, что будет, если я напущу на вас двести наших бойцов-молодцов.

– Что такое ваши две сотни – да и две тысячи, если на то пошло – по сравнению с могуществом аэниров? Вы точно сухие листья на пути лесного пожара. Ваш Фарлен – полудикий сброд без короля и без войска. Вот тебе мой совет: пошлите своих старшин к господину Асбидагу в Атерис и заключите с ним мир.

– Я передам нашим старшинам это мудрое пожелание – авось они и согласятся с тобой. Когда твои найдут тебя, идите на юг, это самый короткий путь из Фарлена.

Пленник смачно плюнул.

– Посмотри на него, Гаэлен. Он из народа аэниров, наводящих страх на весь мир, но при этом такой же человек, как и все. От него воняет, в голове у него водятся вши, его империя построена на крови невинных. Ночью ты убедился, что эти страшные воины в бою не так уж страшны. Они мастера только убивать женщин да насаживать на копья детей.

Теперь Онгист узнал этого парня. Тот самый мальчишка, которого Асбидаг проткнул копьем у ворот Атериса. Онгист, закусив губу, промолчал. Тостиг рассказал им, что парень дополз до гор и что его подобрали двадцать вышедших из засады горцев. Асбидага обеспокоил этот рассказ.

– Хочешь убить его, Гаэлен?

Онгист без страха встретил полный ненависти взгляд мальчика.

– Я вижу, мы оставили на тебе свою метку. Как тебя теперь называют – Кровавый Глаз или Рубец?

Парень молча, с той же ненавистью смотрел на него.

– Тебе что, и язык вдобавок отрезали? – насмехался Онгист.

– Да, хочу, – повернулся Гаэлен к отцу. – Но не сегодня.

Отец и сын, не оглядываясь, ушли с поляны, а Онгист остался поджидать своего брата и других воинов. Они пришли уже после полудня, освободили его, поставили на ноги. Онгиста одолевало головокружение, братья Тостиг и Драда поддерживали его с двух сторон.

– Что случилось? – спросил Драда, старший из трех.

– Горец провел нас. Убил Асту и Кариса.

– Знаю. Мы нашли их тела.

– Он велел нам уходить из Фарлена. Сказал, что поднимет охотников.

– Дельный совет, – усмехнулся Драда, а Тостиг пробормотал:

– Асбидаг прогневается.

Онгист сердито потер ушибленный висок. Тостиг, самый здоровенный из них, с желтой косой и сломанными зубами, был в то же время самым осторожным, не сказать бы трусливым. Онгист его презирал.