Замки - Гарвуд Джулия - Страница 58

• Предыдущая
• 58/84
• Следующая

Алесандра улыбнулась врачу.

– Я не настолько больна, – объявила она, – У меня чуть-чуть першит в горле. Только и всего.

– Тогда горячий чай избавит вас от этого. А если не поможет, – продолжал сэр Уинтерс, – капелька бренди сделает свое дело.

Поскольку добрейший доктор был таким искренним, а вид у него – таким сочувствующим, Алесандра не могла больше притворяться.

– Причина, по которой я попросила вас прийти сюда, вовсе не в этом, – сообщила она. – Я бы хотела переговорить с вами о Колине.

Алесандра уселась в кресло напротив врача и нервно сцепила пальцы.

– Я воспользовалась ложным предлогом, чтобы заставить вас прийти сюда, – призналась она. – Алесандра вела себя так, словно только что созналась в смертном грехе. – Горло у меня вовсе и не болит. По правде говоря, оно у меня болит только в том случае, когда мне очень хочется накричать на своего упрямого мужа, а я знаю, что так не полагается.

Сэр Уинтерс улыбнулся:

– Колин может проявлять упрямство, не правда ли?

– К несчастью, да, – прошептала Алесандра.

– Так значит, это он болен? – спросил врач, все еше не понимая настоящей причины своего визита.

Алесандра покачала головой.

– Дело в его ноге, – стала объяснять она шепотом. – Он не желает говорить о своем увечье. Видите ли, он к этому относится чрезвычайно щепетильно, но я знаю, что он испытывает ужасные муки. Я подумала, нельзя ли что-нибудь предпринять, чтобы облегчить его страдания?

Врач откинулся на диванные подушки. Волнение, написанное на лице принцессы, говорило о том, что она не на шутку встревожена.

– Он не рассказал вам, как получил увечье, не так ли?

– Нет.

– Акула откусила ему часть ноги, принцесса. Я его лечил и одно время уже подумывал, не отнять ли ему всю ногу. Компаньон Колина Натан не позволил мне этого сделать. Понимаете, ваш муж тогда был не в силах выразить собственного мнения по этому вопросу. Его состояние было настолько тяжелым, что он долго находился в беспамятстве.

Их разговор был прерван стуком в дверь. Вошел Фланнеган, неся серебряный поднос. Собеседники ни словом ни обмолвились, пока дворецкий разливал горячий чай. Разговор возобновился, только когда Фланнеган покинул гостиную.

Сэр Уинтерс с удовольствием угостился сладкими бисквитными пирожными, которые стояли в серебряной вазочке. Они словно таяли во рту.

– Колин будет очень расстроен, если узнает о нашем с вами разговоре, – созналась Алесандра. – А я чувствую себя виноватой и думаю, что он будет мной недоволен.

– Пустяки, – перебил ее сэр Уинтерс, не спеша прихлебывая чай. – Вы действуете в его же интересах. Он не узнает о нашем разговоре. А теперь что касается вашего вопроса. Как вы можете ему помочь? Я бы предложил настойку опия или бренди, когда боль становится непереносимой, но знаю, что Колин никогда не согласится на это.

– Причиной тому гордость? – спросила Алесандра, которая ловила каждое слово доктора, всей душой надеясь на его помощь.

Уинтерс покачал головой.

– Зависимость, – возразил он. – К опию привыкают, принцесса, равно как и к горячительным напиткам. Но я считаю, Колину это не грозит.

– Понимаю, – отвечала она, когда доктор не стал распространяться дальше.

– Я также предложил надеть стальной каркас от колена до щиколотки. Ваш супруг отклонил и это предложение.

– Он человек гордый, – в который раз заметила Алесандра.

Уинтерс кивнул.

– И к тому же Колин оказался гораздо умнее меня, – заметил он. – Я почти не верил, что он сможет когда-нибудь ходить без посторонней помощи. Он доказал, что я ошибался. То, что осталось от мышцы, достаточно укрепилось, чтобы он мог опираться на ногу при ходьбе. Сейчас Колин только слегка прихрамывает.

– По вечерам, когда устает, он хромает сильнее.

– Тогда следует прикладывать горячие полотенца. Конечно, это нельзя считать лечением, но они облегчат его боль. Успокаивающий массаж тоже сделает свое дело. Алесандра подумала, что вряд ли Колин когда-нибудь позволит ей следовать этим советам. Но это уже отдельный разговор, и она не будет посвящать в это сэра Уинтерс а.

– Что вы еще можете сказать, доктор? – спросила она.

– Если боль будет усиливаться, он может лишиться ноги, – объявил сэр Уинтерс. – Не стоит ждать воспаления.

Алесандра кивнула в знак согласия. Она сильно приуныла, но не показывала виду, чтобы врач не заметил ее глубокого разочарования. Его предложения мало что меняли.

– Вы дали мне советы, как облегчить боль, сэр Уинтерс, но я надеялась, что вы поможете вылечить ногу.

– Вы надеетесь на чудо, – ответил сэр Уинтерс, – но я же не Господь Бог. Нельзя ничего сделать, чтобы его нога стала прежней, принцесса.

Голос его был полон доброты.

– Да, – сказала она шепотом. – Полагаю, я надеялась на чудо. И все-таки ваши предложения могут быть полезны. Если у вас будет что добавить, не напишете ли мне записочку? Я воспользуюсь всеми советами, которые вы можете дать.

Сэр Уинтерс взял с подноса последнее пирожное. Голова у него была целиком занята мыслями о здоровье Колина, и он не заметил, что съел все угощение один. Алесандра снова наполнила его чашку чаем.

– Неужели все мужья такие же упрямые? – спросила она врача.

Сэр Уинтерс улыбнулся:

– Похоже, эта черта присуща всем мужьям.

Он рассказал ей несколько забавных историй о титулованных особах, которые отказывались признавать, что им необходима врачебная помощь. Любимой его историей был рассказ о маркизе Экермане. Джентльмен участвовал в дуэли. Ему прострелили плечо, и он не позволял никому осмотреть рану. Его брат пригласил Уинтерса оказать помощь.

– Мы нашли его в «Уайтсе» за одним из игорных столов, – рассказывал врач. – Пришлось попросить троих его друзей оттащить его от стола. Когда мы сняли с него сюртук, кровь была повсюду.

– Маркиз поправился?

Уинтерс кивнул.

– Слишком упрям, чтобы умереть, – заметил он. – Говорил о ране как о пустяковой царапине, пока не потерял сознание. Я посоветовал его жене привязать его к кровати, пока он не выздоровеет.

Алесандра улыбнулась, вообразив эту картину.

– Колин столь же упрям, – со вздохом сообщила она. – Я была бы вам благодарна, если бы вы сохранили в тайне наш разговор. Я уже говорила, что Колин очень чувствителен в том, что касается его увечья.

Сэр Уинтерс поставил чанную чашку на поднос, взял саквояж и встал, чтобы откланяться.

– Не беспокойтесь, принцесса. Я и словом не обмолвлюсь об этом визите. Вы будете удивлены, когда узнаете, сколько жен просят у меня подобных советов относительно здоровья своих мужей.

Дверь в гостиную распахнулась как раз в тот момент, когда врач протянул руку к дверной ручке. Колин отодвинулся, дав пройти Уинтерсу. Он коротко кивнул доктору в знак приветствия и обратился к жене:

– Фланнеган говорит, что ты заболела.

Не дожидаясь ответа, он обратился к доктору:

– Что с ней?

Алесандра не хотела, чтобы врачу пришлось солгать из-за нее.

– У меня першило в горле, но теперь мне уже легче. – поспешно ответила она. – Сэр Уинтерс предложил пить горячий чай.

– Совершенно верно, – не замедлил подтвердить доктор.

Тут было что-то не так, но Колин еще не мог понять, в чем дело. Алесандра избегала смотреть ему в глаза. Он прекрасно видел, что она не говорит ему всей правды. Ее пышущий здоровьем вид говорил об обратном. Щеки ее разрумянились, что было признаком замешательства, Колин решил повременить с выяснением сути дела до тех пор, пока они останутся наедине.

Алесандра вместе с Колином провожала доктора. Она случайно оглянулась через плечо и поймала сочувственный взгляд дворецкого, который стоял поодаль.

Она вдруг почувствовала угрызения совести за свою ложь, а выражение лица Фланнегана только усилило это чувство.

Но цели ее чисты, тут же сказала она себе. Затем Алесандра тихонько вздохнула. Именно этим оправданием она утешала себя, когда делала второй набор бухгалтерских книг для настоятельницы в монастыре.

• Предыдущая
• 58/84
• Следующая