Свадьба - Гарвуд Джулия - Страница 24
- Предыдущая
- 24/84
- Следующая
Колени Бренны ослабели, и, как только муж отпустил ее, она изящно опустилась на землю.
Когда она пришла в себя, он уже вытянулся на одеялах, и Бренна склонилась над ним, стоя на коленях.
Коннор привлек жену к себе на грудь и обнял. Он не собирался ее отпускать. Он понимал, что Бренна не забыла обещанного и ждет признания, почему он женился на ней. Но неизвестно, как она отнесется к правде. А ему вовсе не хотелось вставать и гоняться за ней ночью по лесам и полям. Женщины, как он уже замечал, способны вести себя поразительно странно, они очень обидчивы. По крайней мере жена брата Алека, Джейми, такая. Бренна ему кажется еще более чувствительной и ранимой – она не только дает понять Коннору, что обижена на него, но и заставляет обсуждать с ней это. Ей кажется, что она разочаровала его в постели, и вот, пожалуйста, теперь она требует от него ответа – так это или нет.
Он удивился тому, что ей нужна его похвала и при этом она ничуть не пытается скрыть собственную неуверенность.
Да, жена поразила его больше, куда больше, чем он ожидал от нее еще утром.
– Коннор, ты собирался сказать мне…
– Я хочу иметь сыновей.
– И дочерей тоже, – напомнила она.
– И дочерей, – согласился он. – Я тебе уже говорил. Она попыталась повернуться так, чтобы заглянуть ему в лицо, но он крепче стиснул Бренну, и она не могла пошевелиться.
Она лежала, прижавшись лицом к его руке, ощущая щекой, какая она твердая и теплая, и улыбалась.
– Но почему ты женился именно на мне? Ты мог жениться на любой женщине в Горной Шотландии.
– Но ты же просила меня.
– Пожалуйста, не выкручивайся. Мы оба знаем, ты не мог отнестись всерьез к словам ребенка.
– Как раз наоборот.
– Да ты хоть что-то помнишь? Наверняка ты… Он помнил свою встречу с ее отцом до мелочей.
– Ты дашь мне сегодня уснуть или нет? – раздраженно спросил Коннор.
– Конечно, нет. Я хочу довести до конца эту тему. Меня интересует причина, по которой ты женился на мне. Это имеет отношение к моему отцу? Да?
– Нет, – ответил он. – Причина – в моей наследственной вражде с Мак-Нейром. Он не давал покоя семье Куинлена. Он сжег их дом, уничтожил скот, погубил посевы. Он хотел присоединить их землю к своей. Об этих злодеяниях я знаю со слов спасшихся от него людей.
– Так ты воюешь с ним из-за людей, преданных тебе? – Да.
– Но должна быть еще какая-то причина. Я думаю, такие истории тебе доводилось слышать не только о Мак-Нейре, и, если бы ты так реагировал на каждую из них, сейчас у тебя было бы десять жен.
– Да, есть еще одна причина. Но сейчас не время обсуждать ее.
– Но когда-нибудь ты мне ее объяснишь?
– Да.
– Ладно. Но все же какое отношение наш брак имеет к твоей войне с Мак-Нейром?
– Очень простое, Бренна. Мак-Нейр хотел заполучить тебя в жены.
– И тогда ты меня у него украл. А почему ты меня просто не убил?
– Я не убиваю женщин.
– Я не хотела тебя оскорбить. Ты говоришь, что не убиваешь женщин, но ты безо всякой жалости просто используешь их, ведь так?
– Ну, только когда необходимо…
– Почему бы тебе тогда не продолжить воевать против него? Жаль потерь?
– Когда горец вынашивает месть в своем сердце, его не интересуют никакие потери. Но мне повезло. Да, раненые были, но погибших с нашей стороны не было ни одного. Брат приказал положить конец вражде с Мак-Нейром. В нашей стране Алек взял на себя роль посредника, потому что за ним стоит сила, способная заставить других делать то, что он считает справедливым. Женитьба на тебе – это мое последнее…
– Оскорбление?
– Ну, если хочешь, думай так.
– А что ты считаешь оскорблением?
– Разорение полей, уничтожение хороших лошадей – вот оскорбление. Убить солдата – оскорбление еще более ужасное. А что касается брака, то, по-моему, ты слишком высоко оцениваешь его. Ты рассуждаешь как женщина.
– Я бы никогда не решилась на такое.
– Я сын своего отца и практичный человек.
Ну что ж, видит Бог, он сказал правду, от которой Бренне снова захотелось заплакать.
И тогда она решила в этой ситуации тоже быть как можно практичнее и сказала себе, что все могло быть гораздо хуже. Правда, она не знала, куда еще хуже. Ею воспользовались. Какой женщине это понравится? Понимает ли он сам, что она может чувствовать после таких объяснений?
– Ничего, и я научусь практичности, – прошептала она. Голос ее дрогнул, и больше она не добавила ни слова. Бренна надолго умолкла, зная, что если она заговорит, то сейчас же расплачется. А она скорее умрет, чем покажет, что Коннор разрушил ее надежды и мечты. Нет, она больше не позволит ему причинить ей боль, и если практичность потребует загасить все чувства, поселившиеся в ее сердце, она это сделает. И тогда посмотрим, кто из них окажется более практичным.
Но скоро Бренна поняла, какая это глупость. Она не хотела жить без любви, а это значит, что надо заставить Коннора изменить свое отношение к ней. Но как?
Трудная задача, почти такая же невозможная, как заставить пойти дождь в яркий солнечный день.
Бренна крепко зажмурила глаза, не давая вылиться слезам, и начала читать про себя молитву, надеясь занять этим мысли и успокоиться.
Коннор не хотел признаваться себе, что расстроил жену, но ему мешало чувство вины, невесть откуда взявшееся, и он пытался прогнать его. Он рассказал ей лишь частицу правды, но понимал, как это должно ошеломить женщину, да еще такую эмоционально тонкую, как Бренна. Возможно, она не поймет его нынешнее состояние, но он и не собирался ничего объяснять.
Старинная ненависть к Мак-Нейру прожигала его насквозь. Коннор не нашел доказательств вины соседа в смерти своего отца, Дональда Мак-Алистера, но продолжал верить подозрениям, что Мак-Нейр и его отец вместе с родственниками спланировали нападение на их дом. Коннор был полон решимости найти эти доказательства, а потом убить всех участников злодейства, даже если на поиски правды уйдут десятилетия. Он не может удовлетвориться набегами на их земли, ему мало просто разъярить врагов, он должен их уничтожить.
Брат Алек, конечно, осложнил дело. Он знал предсмертные слова Дональда Мак-Алистера, его завещание сыну и тоже искал доказательства против Мак-Нейра, но, не обнаружив таковых, решил, что все подозрения беспочвенны. Он хотел, чтобы брат прекратил преследовать клан Мак-Нейра.
Коннор понимал, что ему надо послушаться брата. Хотя бы на время, пока Алек снова не сможет разумно взглянуть на происшедшее. А ненависть Коннора за это время не угаснет, она лишь сильнее разгорится. Он не может забыть о мести. В конце концов, он настоящий сын своего отца.
– А когда ты решил жениться на мне? Вопрос Бренны вернул его в настоящее.
– Как только услышал, что Мак-Нейр женится на одной из дочерей Хейнсуорта.
Неужели он никогда не перестанет ее оскорблять?
– Значит, ты и понятия не имел, что именно меня отправляют к Мак-Нейру? Боже мой, ты не знал, да? Значит, мои предложения не имели никакого отношения к твоему выбору? Хорошо же судьба подшутила над тобой! За Мак-Нейра должна была выйти не я, а Рейчел. Она очень хорошенькая, – добавила она.
– А почему ее не отправили к Мак-Нейру?
– Потому что король, узнав об этом, запретил. Он пожелал выдать ее за барона, к которому благоволит.
– Так значит, отец заменил Рейчел тобой?
– Да.
Он удивился порядкам, принятым в Англии, и ужаснулся столь неуважительному отношению отцов к дочерям.
– И когда ты узнала, что выходишь за него замуж, Бренна?
– Не важно.
– Нет, отвечай.
– В день отъезда. Отец объявил мне об этом, и через несколько часов я была в пути. Выходит, не правда, что мои предложения, сделанные тебе давным-давно, стали причиной, по которой ты явился за мной.
– Нет. Но с их помощью мне легче будет объясниться.
– С кем?
– С братом. Он захочет услышать, почему я женился на тебе.
– И ты собираешься сказать, что это я тебе предложила? Но… Коннор перебил ее:
- Предыдущая
- 24/84
- Следующая
