Прекрасный принц - Гарвуд Джулия - Страница 79
- Предыдущая
- 79/105
- Следующая
Девочки уже почти спали. Они сосали большой палец и терли глазки. Она приготовила их ко сну, дала им в постель новых кукол, а потом укрыла их одеялом. Дэниел поставил свою деревянную лошадку на подоконник у изголовья кровати и смирно лежал в ожидании истории. Тэйлор рассказала ему целых две. Дэниелу Буну и Дэви Крокетту будет уделяться одинаковое внимание.
Поправляя одеяло, она поняла, что мальчуган все еще в ботинках. Она заставила его разуться и поставила их рядом с кроватью. Когда она вернулась в комнату через час, чтобы взглянуть на детей, то обнаружила, что Дэниел крепко спит, обняв свои ботинки.
Она стояла и долго смотрела на ребенка, пытаясь представить себе, какая же у него была жизнь до того, как его подобрали на улице эти чудовища – братья Бордеры.
Позади раздался шепот. Это Лукас произнес ее имя. Тэйлор обернулась и увидела, что он стоит, прислонившись к косяку, и наблюдает за ней. Интересно, давно ли он так стоит? – подумала она. И подошла к нему. Кроме шороха шелка ее платья, в комнате не было ни единого звука.
– С мальчиком что-нибудь не так? – спросил Лукас.
– Нет, с ним все в порядке. А может быть, у него все-таки есть кто-то близкий?
– Вряд ли. Он не помнит никакой родни и долго жил на улице. Если бы его разыскивал кто-нибудь из родственников, то наверняка бы давно уже нашли. Хотя, конечно, не помешало бы сообщить властям, что мальчик находится у тебя.
– Я не позволю никому из официальных лиц забрать у меня Дэниела.
– Ты боишься, что так может случиться, если ты напишешь официальное заявление?
Она кивнула. Лукас тяжело вздохнул, он не знал, что ей посоветовать.
– Давай вместе подумаем об этом, – предложил он. – При таком количестве детей, брошенных на произвол судьбы…
– А что, таких много?
– Даже слишком много. – В голосе его прозвучало уныние.
Они говорили шепотом. Одна из девчушек пробормотала что-то во сне и заворочалась. Лукасу не хотелось, чтобы она проснулась. Он взял Тэйлор за руку и потянул за собой через всю комнату в альков, где находилась их кровать.
Она уже была готова ко сну. Приняла ванну и надела бледно-голубую ночную сорочку и пеньюар. Волосы у Лукаса на затылке, как она заметила, тоже были влажными. Он наверняка тоже принял ванну. Но одет был все еще как на выход: в черные штаны и белую рубаху. Ворот сзади замялся и был немного поднят. Тэйлор подавила в себе желание поправить его.
Когда они подошли к кровати, Лукас повернулся и посмотрел на нее. Его удивительные яркие глаза буквально заворожили. Он смотрел так, что у Тэйлор перехватило дыхание.
Он долго глядел на нее, а потом покачал головой.
– Нет, это я плохо придумал. Нам надо вернуться в ту комнату и поговорить там. Мне не хотелось тревожить детей, но здесь я не могу ни о чем говорить серьезно.
– Почему?
– Кровать слишком близко.
– О…
Оба стояли, не двигаясь. Лукас все еще не выпускал ее руку. Никак не мог заставить себя это сделать.
– Мне надо завтра уезжать, – проговорил он. Это известие неожиданно больно ранило ее. Она ведь знала, что он уедет. И ее собственные планы зависели от его отъезда. Так почему же у нее такое чувство, что сердце разрывается в груди?
Лукас ждал ее вопросов. Но, простояв в молчании целую минуту, понял, что никаких вопросов она задавать не собирается. Он уже и сам решил, что много говорить не станет. Только вкратце опишет свои планы, иначе Тэйлор будет за него слишком волноваться. А ей и без того есть о чем подумать. Не стоит добавлять лишних проблем.
За всю его жизнь никто до сих пор за него не волновался. Пока он не повстречал Тэйлор. Каждый раз, когда он уходил из гостиницы в поисках близнецов, она шептала ему, чтобы был осторожен. Конечно, она не хотела, чтобы что-нибудь случилось с ним, так как надеялась, что он отыщет ее племянниц. Но ведь была еще и другая причина. Ее отношение к нему менялось в лучшую сторону, и со временем, возможно, она сумеет его полюбить. Семья. И волнение это тоже часть семейной жизни. Теперь он должен отчитываться перед ней за свои действия, равно как и она – за свои. Она к нему неравнодушна. Это ясно. Она ценит все, что он сделал, испытывает чувство благодарности и признательности. Но ему нужно больше.
– С тобой, Викторией и детьми останется Хантер.
– В этом нет никакой необходимости. У нас и так все будет хорошо.
– Он все-таки останется.
Лукас ждал ее согласия, и она неохотно кивнула головой.
– Я пока не знаю, как долго меня не будет, – продолжал он. – Может, недели три. Хантер поможет вам подыскать более подходящее жилье. В гостинице больше нельзя оставаться, тем более с детьми. Им необходимо пространство, чтобы бегать и играть.
– Во сколько ты уезжаешь?
– Рано.
Она высвободила свою руку и развязала завязки на пеньюаре. Это ее действие совершенно притупило его бдительность. Он молчал и смотрел, как пеньюар медленно соскользнул и мягко упал на кровать позади нее.
Потом заставил себя собраться с мыслями.
– Если тебе что-нибудь понадобится… Что ты делаешь?
– Расстегиваю твою рубаху. – Она покраснела, и голос выдал ее смущение. Тэйлор надеялась, что муж этого не заметит. Сегодня ночью ей не хотелось испытывать робость и смущение.
– Я сам могу это сделать.
– Я знаю. Только я хочу сама.
Они перешли на шепот. В голосе Лукаса появилась хрипотца. Это действовало на Тэйлор возбуждающе. Она наклонила голову, чтобы он не видел ее пылающего лица, и кончиками пальцев скользнула по его груди.
Ему показалось, будто бабочка прикоснулась к нему крыльями. Он почувствовал, что сходит с ума. И схватил ее за руки, чтобы остановить эту сладкую пытку.
– Разве ты не хочешь узнать, куда я еду?
– А ты не хочешь мне сказать? – Она снова высвободила свои руки и начала расстегивать пуговицы на его штанах.
Он тяжело и прерывисто вздохнул.
– Тэйлор, послушай… Нам надо поговорить. Мы сейчас пойдем в другую комнату и…
Он тут же забыл, что хотел сказать. Опустил глаза и смотрел, как она медленно расстегивает пуговицы – одну за другой…
Тэйлор сама не могла поверить в свою смелость. Ей приходилось все время напоминать себе, что она его жена и нет ничего плохого в том, чтобы прикоснуться к нему. Тем более что завтра он уезжает. И она не сможет прикоснуться к нему очень и очень долго.
А ей так нравилось прикасаться к нему. У него был плоский и упругий живот, а кожа горячая на ощупь. Тэйлор расстегнула еще одну пуговицу и запустила пальцы в его густые кудрявые волосы. Потом обхватила его возбужденную плоть.
– Хватит, – приказал он. – У тебя еще ничего не зажило. Я сделаю тебе больно.
Уговаривая ее, Лукас чувствовал, что сейчас умрет. Он держал руки по швам сжатыми в кулаки и всю свою волю использовал для того, чтобы не протянуть их к ней. Ведь он не дикарь и в состоянии справиться со своим вожделением.
Тэйлор слегка отодвинулась от него.
– Ничего, если ты сделаешь мне больно, – прошептала она. – Завтра ты уедешь. У нас только сегодняшняя ночь.
Но ведь он не бросает ее. Он же вернется. Она что, совсем не слушала, что он говорит?
– Я ведь всего на три недели, а может, и на две. – Кажется, ему удалось произнести это вслух, но он не знал наверняка, потому что у него перехватило горло, а частые удары сердца гулко отдавались в ушах.
Лукас совершенно забыл, что собирался поговорить с ней. Это она виновата. Она сняла сорочку. Боже милостивый, как хороша! Каждый раз, глядя на нее, он был ошеломлен ее красотой. Она вся была золотистая. У нее была полная грудь с розовыми жемчужинами сосков. Тонкая талия и плавные изгибы там, где им и надо быть. Слегка округлые бедра и длинные, очень красивые ноги.
Он представил себе, как она обовьется вокруг него. И сорвал с себя одежду. Потом привлек ее к себе, обнял и стал жадно целовать, и больше ничего уже не имело значения, а только их сплетенные вместе тела. Мир с его проблемами перестал существовать. Осталась только Тэйлор.
- Предыдущая
- 79/105
- Следующая
