Львица - Гарвуд Джулия - Страница 25

• Предыдущая
• 25/78
• Следующая

– Кстати, не говори Кристине, что я буду здесь. Пусть думает, что вы будете только вдвоем.

– А что, если она попросит, чтобы я сама приехала к ней?

– Не попросит.

– Ты так уверен в этом?

– Думаю, что у нее недостаточно средств, чтобы принимать гостей. Не говори никому, Диана, но полагаю, что принцесса в очень стесненных финансовых обстоятельствах. Обстановка их городского дома чрезвычайно убогая, и я слышал, что графиня отказывала всем, кто хотел посетить их.

– О, бедняжка! – воскликнула Диана, качая головой. – Но почему ты не хочешь, чтобы она знала о твоем приезде?

– Это не важно.

– Понятно.

По выражению ее лица нетрудно было догадаться, что она совершенно ничего не понимала.

– Мне очень нравится принцесса, – поспешно сказала Диана, увидев помрачневшее лицо Лайона.

– Тебя не ставят в тупик некоторые ее высказывания?

– Не понимаю, – сказала Диана. – Что ты имеешь в виду?

– Когда ты говоришь с ней, ее ответы кажутся тебе разумными?

– Ну конечно.

Лайон подавил возникшее раздражение. Глупо было задавать подобный вопрос столь легкомысленной особе, как его младшая сестра. Настроение Дианы было непостоянным, как ветер. Он любил ее, но в то же время точно знал, что до конца своих дней так и не поймет, что творится в ее голове.

– Полагаю, вы станете близкими подругами, – предположил Лайон.

– Это тебя расстроило бы?

– Разумеется, нет, – Лайон коротко кивнул Диане и направился к двери.

– Ну а почему ты опять хмуришься? – бросила Диана ему вслед.

Лайон даже не подумал ответить. Сев на своего черного жеребца, он отправился за город. Бодрящая прогулка верхом – это как раз то, что ему сейчас нужно, чтобы привести в порядок мысли. Обычно он легко отбрасывал все накопившиеся за день ненужные сведения, чтобы уделить внимание только существенным фактам. И сейчас он думал, что, отбросив все лишнее, сможет понять причину своего влечения к самой необычной женщине Англии. Да, он собирался совершенно хладнокровно разобраться во внезапно поразившем его непонятном недуге.

Это действительно как болезнь, решил Лайон. Недопустимо, чтобы Кристина начала влиять на все его мысли и поступки. Такой поворот событий приводил его в замешательство, как: тогда, когда она заговорила о бизонах.

И где это, интересно, она видела бизонов?

Граф Рон ходил взад и вперед по ковру, лежавшему перед письменным столом. В кабинете царил полный хаос, но Рон отказывался пустить сюда слуг и позволить им убрать комнату. С того момента, как его ранили, ему было совершенно некогда думать о таких обыденных вещах, как порядок в доме.

Рана заживала. Рон промыл ее горячей водой, затем перевязал запястье чистой белой марлей. И хотя повязку скрывал просторный отцовский сюртук, он намеревался не выходить из дома до тех пор, пока рана полностью не заживет. Он не собирался рисковать и быть узнанным. Слишком многое еще предстояло сделать.

Более всего Рона беспокоила принцесса. Он опасался, что она могла узнать его. То, как она пристально смотрела прямо ему в глаза, и удивление на ее лице позволяли предположить, что она узнала, кто скрывался под маской.

А что известно Лайону? Рон с тревогой размышлял об этом, но потом решил, что его друг был слишком занят молоденькой принцессой, чтобы рассмотреть его как следует.

Господи, но кто же кинул в него кинжал? Он был так поражен тогда, что даже выронил пистолет. Кто бы это ни был, с меткостью у него дело обстояло неважно. Он благодарил Бога уже за это небольшое благодеяние. Проклятие, ведь его могли убить!

Впредь ему придется быть более осторожным. Рон не собирался прекращать начатого. В его списке было еще четыре имени, и каждого из этих людей ждала расплата. Это самое малое, что Рон мог сделать, чтобы как-то отплатить за унижение отца.

Робкий стук в дверь прервал размышления Рона.

– Да? – зарычал он, дав волю своему раздражению. Он категорически запретил слугам беспокоить его.

– К вам маркиз Лайонвуд, милорд.

Рон кинулся к столу и быстро сел в кресло. Здоровую руку он положил на кипу бумаг, больную спрятал на коленях, затем ворчливым голосом произнес:

– Проводи его сюда.

Лайон вошел в комнату с бутылкой бренди под мышкой. Поставив ее на стол, он уселся в кожаное кресло. Непринужденно положив ноги на стол, гость сказал:

– Ты чертовски плохо выглядишь.

Рон пожал плечами.

– Ты никогда не был дипломатом, – заметил он. – А бренди зачем?

– Наше пари, – напомнил ему Лайон.

– Ах да, принцесса Кристина! – усмехнулся Рон. – Она так и не ответила ни на один твой вопрос?

– Не важно. Я уже достаточно узнал о ней. Она воспитывалась во Франции или где-то рядом. Есть еще несколько небольших белых пятен,; но я скоро разберусь во всем этом.

– Откуда такой интерес, Лайон?

– Я и сам не знаю. Поначалу я думал, что это просто любопытство, но теперь…

– «Поначалу», Лайон! Ты говоришь; так, будто знаешь эту женщину уже много месяцев,

Лайон пожал плечами, протянул руку к буфету, взял два бокала и наполнил их. Подождав, пока Рон сделает глоток, он спросил как бы невзначай:

– Как рука, Джек?

Нет смысла говорить, что Лайон был чрезвычайно доволен реакцией друга. Рон чуть не подавился, потом закашлялся, одновременно пытаясь отрицательно мотать головой. Это было так смешно! И ужасно, подумал Лайон со вздохом.

Он дал приятелю возможность немного прийти в себя и снова заговорил:

– Почему ты не сказал мне, что у тебя такие денежные затруднения? Почему не пришел ко мне?

– Денежные затруднения? Не понимаю, о чем ты, – запротестовал Рон. Это прозвучало фальшиво. – Черт, тебе всегда невозможно было лгать!

– Ты с ума сошел, Рон? Тебе что, не терпится попасть в Ньюгейтскую тюрьму? Ты же знаешь, что рано или поздно тебя все равно поймают.

– Лайон, позволь мне объяснить, – с трудом проговорил Рон. – Мой отец потерял все. Я заложил все свое имущество, но…

– Ты и твой отец свободны от долгов со вчерашнего дня, – заявил Лайон. – Можешь позлиться, а потом начинай привыкать к этой мысли. Я заплатил ростовщикам. От твоего имени, конечно.

– Как ты посмел!.. – зарычал Рон, и лицо его побагровело.

– Кто-то совершенно определенно должен был вмешаться, – ответил Лайон. – Твой отец для меня значит столько же, сколько и для тебя, Рон. Одному Богу ведомо, сколько раз он защищал меня от моего отца, когда я был молод.

Рон кивнул. Его гнев несколько поостыл.

– Я верну тебе долг, Лайон, как только…

– Ты ничего мне не должен, – возмутился Лайон. Внезапно он страшно рассердился на друга и глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. – Ты помнишь, в каком я был состоянии, когда умерла Летти? – спросил он.

Рона удивила перемена темы разговора. Он медленно кивнул:

– Я помню.

– Ты тогда не оставил меня. Ты единственный, кто знает о Джеймсе. Разве я когда-нибудь просил тебя отдать мне этот долг?

– Конечно, нет. Я бы счел себя оскорбленным.

Мужчины долго молчали. Затем Рон вдруг улыбнулся и спросил:

– Могу я хотя бы сказать отцу, что ты…

– Нет, – перебил его Лайон. – Я не хочу, чтобы он знал, что я в курсе всей этой истории. Пусть он думает, что только тебе все известно и именно ты пришел ему на помощь.

– Но, Лайон, ведь…

– Оставь, Рон. Твой отец – гордый человек. Не лишай его и этого.

Рон снова кивнул.

– Расскажи мне, что тебе известно.

– Я, конечно, узнал тебя у Бейкера, – начал Лайон, улыбнувшись, когда его друг вздрогнул. – С твоей стороны было глупо…

– Ты же не собирался туда ехать, – пробормотал Рон. – Откуда ты там взялся? Ты ведь так же не выносишь Бейкера, как и я.

Лайон хмыкнул.

– Все тщательно продумано, – пояснил он. – Несмотря на все свои достоинства, твой отец по-прежнему немного наивен, не правда ли, Рон? Бейкер и его приятели не преминули воспользоваться этим. Игру, безусловно, организовывал Бейкер. Он наверняка привлек Бакли, Стэнтона и Веллингтона к участию в этом фарсе. Они все мерзавцы. Я назвал все имена?

• Предыдущая
• 25/78
• Следующая