Егорушка - Цветаева Марина Ивановна - Страница 2

Из одной лоханки трескают:

Одной грудью вскормлены!

С зарею – как хлебом накормит мать —

Заборы ломать да <бока> ломать.

Где энти прошли: словно вражья рать:

Вовек уж лесам не встать.

Да друг перед дружкою силой хвастать:

Овчаров дражнить, по амбарам шастать.

Егорушка вброд – и волчонок вброд,

Себе чего в рот – и волчонку в рот,

Почище чем бабы в голодный год

Московский блюдут черед.

Десятый чугун опростают с братцем —

Д’ну обниматься, д’ну целоваться!

А баба одна забрела во двор,

Да к печке – а в печке-то – вой да ор.

Еще не очнется с тех самых пор,

Как тот ему спинку тер!

Без щелоку, чай, без мочалки-мыла,

А так себе – волчьим манером: рылом.

Чуть где коромысло – бабье, держись!

Ведерки-то с горки, – да вверх, да вниз!

А поп-то у нас потому и лыс,

Что тот ему хвост отгрыз.

<А к вечеру, дел переделав тыщу,>

В овражке лежат, друг у дружки ищут.

Ох синь моя звездная, райский сад!

Ох ноченька поздня, покров-наш плат!

У Господа Бога и волк, знать, свят…

Где свалятся – там и спят.

И сладко так спят, хоть никто не стелет:

Дыханьице-пар на две части делят.

Храпят себе дружно —

И дело святое!

Друг – с другом.

Блуд – с блудом, —

Волчонок с дитею!

Еще раз сбылась заря, Господень промысел

Поднялся Егор с волком на промысел.

<Тот и другой

Без стежек прут – >

Идут

На разбой

И блуд.

Егорка-то: фью,

Тот ушьми подвижет.

Егорка-то: тьфу!

А волчок подлижет.

Идут – горы гудут,

Идут – лес взором жгут,

Что пожар – то за спиной кумач раздут.

Пожар – рубаха-то!

Зато штаны-то!

Из плису-бархату —

Как плугом взрытые!

Как рой чертей-бесов

Bкpyг ног-то крутятся.

Идут, кpacy с кустов

Сбивают прутиком.

Дорога дальняя,

Дорога ранняя.

Идет с волком дитё —

Заместо ангела.

(С хвостом ли ангел наш,

Али с крылом – нам што?

Лишь бы служил нам кто!

Лишь бы любил нас кто!)

Идут кустом-леском,

Идут рекой-мостом,

Идут холмом-горбом,

Идут кремнем-песком.

Последня корочка

Давно проглочена.

Глядит Егорушка:

Тын позолоченный.

За тыном – райский сад,

Глядит: кусты в цветах,

Меж них – скворцы свистят

На золотых шестах.

Остановился тут

Егор – <воззрился> тут.

– На кой цветы цветут?

Их и козлы не жрут!

А волк-то вторит, сват,

Нос сморщив замшевый:

– На кой скворцы свистят,

Когда не жрамши мы?

Как красная искра

Меж них зажглась.

Волк братцу: – Садись,

Братец и – раз —

Козлом – через тын —

В сад.

А сад – не просто сад:

В цветах скворцы свистят

На золотых шестах —

Знать сад-то – царский сад!

Егоркин – скорый суд,

Егоркин – грозный вид:

На кой цветы цветут,

Раз в брюхе – гром гремит?!

А волк-то вторит, сват,

Нос сморщив плюшевый:

“Зачем скворцы свистят,

Раз мы нe кyшамши?”

И – ну – кусты костить,

И – ну – шесты трясти!

А с высоты скворцы

Над волчьей хитростью

Уж так свистят, свистят

На золотых шестах,

Что волк Егорку в зад

Зубами – хвать в сердцах!

И все растет их злость

Огнем-соломою.

Уж все кусты-то в лоск,

Шесты поломаны,

Егоркин рваный зад,

Егоркин страшный взгляд.

В очах-то – красный ад.

Ну уж и царский сад!

– Ась? —

Алой рекой – лиясь,

Белой фатой – виясь,

В небе – заря взялась,

В травке – тропа взялась.

И по тропе по той,

Под золотой фатой,

Плавной, как сон, стопой —

Матерь с дитей.

В белых цветах дитя —

Словно в снегах – дитя,

В белых <холстах> дитя —

Как в облаках – дитя,

В pyчкe платочек-плат

Алый-знать-клетчатый,

И голубочек над

Правым над плечиком.

Остолбенел Егор,

Стоит навытяжку.

<И тут, потупив взор,>

Им молвит дитятко:

“Зачем шесты трясти?

Скворцы – ручные все.

<Зачем кремень в горсти?>

Мы здесь родные все”.

И ручкой манит их,

И ручки тянет к ним,

И на ушко словцо

Шепочет маменьке.

Побагровел Егор.

А тот-то: “Братец мой!”

Побагровел Егор, —

Да как раскатится!

Да как взгремит в упор:

– Твой золоченый тын!

А я – так вор-Егор,

Егор – ничей я – сын…

А волк-то вторит, сват:

– Наш невысокий чин.

Егор он – волчий брат,

Егор – ничей он сын.

(А сам-то желтый глаз

Скосил на птиченьку.)

И серебром смеясь.

Им молвит дитятко:

– “Ты злость-то брось, родной.

Ты мне насквозь родной!

Не только гость ты мой,

<Не быть нам врозь с тобой…>

Ты приходи, Егор,

Ко мне по яблочки!”

Ему в ответ Егор

С великой наглостью:

– “Что надо – сам беру,

Мой путь – к чертям в дыру,

Моя вся кровь в жару,

Овец сырьем я жру!”

А волк-то вторит, – сват,

Клыками хвастая:

– “На кой нам черт твой сад.

Раз мы зубастые!”

<Глядят на друга друг,>

Да вдруг – глядите-кось:

Платочком слёзку вдруг

Смахнуло дитятко.

Слеза-то крупная,

Платочек клетчатый.

И голубочек-Дух

Вздрогнул на плечике.

В большом смятенье двор,

Скворцы всполохнуты.

<Стоит как столб> Егор,

Да вдруг как грохнется!

В мох-дёрн-песок-труху

Всем лбом – как вроется!

И <голосок> вверху:

– “Не плачь, – устроится!”

А Дух-то вторит-свят,

Крылами плёская:

– “Егор, весь гpex твой снят

Одною слёзкою!”

Лежит ничком наглец,

Прах-землю лопает.

Что в ледоход гребец,

Плечьми работает.

Как пудовик-битюг

Под грузом – дышит-то!

И с материнских рук

Склонившись – дитятко: