Литургия красоты. Стихийные гимны - Бальмонт Константин Дмитриевич - Страница 19

Чудилось мне, что столетий

    Над нами качался полет.

Но мы проносились, как дети,

    И пол озарялся, как лед.

И близкое тело скользило,

    Я нежно объятие длю.

«Ты любишь?» душа говорила.

    Глаза говорили: «Люблю».

Друг другу сказали мы взором,

    Что тотчас мы спустимся в сад.

И связаны тем договором,

    Скользили, как тени скользят.

Лишь несколько быстрых мгновений,

    И мы отошли от огней,

Мы в сумраке цветущих сиреней

    С знакомых сошли ступеней.

И стройная музыка бала,

    И вальса старинного звон,

Как дальняя сказка звучала,

    И душу качала, как сон.

Но ближе другое влиянье

    Слагало свой властный напев.

Все думы сожгло ожиданье,

    И сердце блеснуло сгорев.

В саду, в том старинном, пустынном,

    Где праздник цветов был мне дан,

Под светом планет паутинным

    Журчал неумолчно фонтан.

О, как был узывчив тот сонный

    И вечно живой водоем,

Он полон был мысли бездонной

    В журчаньи бессмертном своем.

Из раковин звонких сбегая,

    И влагу в лобзаньях дробя,

Вода трепетала, сверкая,

    Он лился в себя—из себя.

И снова, как в детстве, светили

    Созвездья с немой высоты.

И в сладостно-дышущей силе

    Цвели многоцветно цветы.

Но пряности их аромата

    Сказали нам, с пением вод,

Что к прошлому нет нам возврата,

    Что новое новым живет.

И пели так сладко свирели

    В себя убегающих струй,

Что мы колебаться не смели,

    И влажный возник поцелуй.

И радостных звезд чарованье

    Светилось так странно в тот час,

Что влажное это слиянье

    Навек пересоздало нас.

Я видел так ясно узоры,

    Сплетенья, гирлянды планет.

И чьи-то бессмертные взоры

    Хранили немеркнувший свет.

Лелея цветы мировые,

    Меж звезд проходила Весна.

В той ночи прозрачной, впервые,

    Я понял, как Влага нежна.

Боль, как бы ни пришла, приходит слишком рано.

Прошли, в теченьи лет, еще, еще года.

На шепчущем песке ночного Океана

Я в полночь был один, и пенилась Вода.

Вставал и упадал прибой живой пустыни,

Рождала отклики на суше глубина.

Был тот же Океан, от века и доныне,

Но я не знал, о чем поет его волна.

В моем сознании иные волны пели,

Припоминания всего, что видел я.

И чудилась мне мать у детской колыбели,

И чудился мне гроб, любовь, и смерть моя.

В предельность точную замкнутые стремленья,

Паденье, высота, разорванный узор.

Все тех же вечных сил все новые сцепленья,

Моей души ночной качанье и простор.

Но за разорванной и многоцветной тканью

Я чувствовал мою — иль не мою — мечту.

В конце концов я рад, всему, я рад страданью,

Я нити яркие в живой узор плету.

Но мне хотелось знать все содержанье смысла.

Куда же я иду? Куда мы все идем?

Скажите, звезды, мне, вы, замыслы и числа,

Вы, волны вечные, чьих влажных ласк мы ждем!

На Небе облака, нежней мечтаний летом,

В холодной ясности ночного Сентября,

Дышали призрачным неуловимым светом,

Как бы сознанием прошедшего горя.

От вод вставала мгла волнистого тумана,

И долго я смотрел на синий Небосклон.

И вот в мои зрачки — от зыбей Океана

И от высот Небес — вошел бессмертный сон.

Так глубока Вода, под небом без предела,

Такая тайна в двух живет, всегда дыша,

Что может утонуть в их снах не только тело,

Но и глубокая всезрящая душа.

Из легкой водной мглы и из сияний звездных,

Из нежно-зыбкого воздушного руна,

Меж двух бездонностей, и в двух зеркальных

                                    безднах,

Возникла призрачно блаженная страна.

Мир, где ни мук, ни тьмы, ни страха, ни обиды,

Где все, плетя узор, в узорность сплетены.

Как будто города погибшей Атлантиды,

Преображенные, восстали с глубины.

Домов прекраснейших возникли мириады,

Среди невиданных фонтанов и садов.

Я знал, что в тех стенах всегда лучисты взгляды,

И могут все сказать глаза живых — без слов.

Здесь каждый новый день был сказкой, как вчерашний,

Созданий мысленных, дрожа, росли леса.

Здесь каждый стройный дом кончался легкой башней,

И все, что на земле, всходило в Небеса.

Весь бледный, Океан слиялся с Небосклоном,

Нет нежеланного, ни в чем, ни где-нибудь.

Весь Мир наполнился одним воздушным звоном,

Вселенная была — единый Млечный путь.

И этих бледных звезд мерцающие реки

Сказали молча мне, какой удел нам дан.

И в тот полночный час я стал иным навеки,

И понял я, о чем поет нам Океан.

Ветер веющий донес

Вешний дух ветвей.

Кто споет о сказке грез?

Дразнит соловей.

Сказка солнечных лучей,

Свадьба всех цветов.

Кто споет о ней звончей,

Чем художник слов!

Многокрасочность цветов,

Радуга мечты.

Легкость белых облаков,

Тонкие черты.

В это царство Красоты,

Сердце, как вступить?

Как! Еще не знаешь ты?

Путь один:— Любить!

Полюби, сказала Фея  

В утро майское мечте.

Полюби, шепнул, слабея,

Легкий Ветер в высоте.

И от яблони цветущей

Нежно-белый лепесток

Колыхнулся к мысли ждущей,

И мелькнул ей как намек.

Все кругом как будто пело:—

Утро дней не загуби,

Полюби душою тело,

Телом душу полюби.

Тело, душу, дух свободный

Сочетай в свой светлый Май.

Облик лилии надводной

Сердцем чутким понимай.

Будь как лотос: корни — снизу,

В вязком иле, в тьме, в воде,

Но, взойдя, надел он ризу,

Уподобился звезде.

Вот, цветет, раскрылся, нежный,

Ласку Солнца жадно пьет,

Видит Небо, мир безбрежный,

Воздух вкруг него поет.

Сну цветения послушный,