Стальная Крыса отправляется в ад - Гаррисон Гарри - Страница 24

• Предыдущая
• 24/54
• Следующая

Она начала слегка беспокоиться! Да на ее месте любая другая женщина с ума бы сошла от отчаяния. Я приник к ее губам в страстном поцелуе и получил от этого занятия несравненное удовольствие.

– Пока тебя не было с нами, много всякого случилось. Мне помогали мальчики, но своими силами мы бы не справились. Поэтому обратились в Специальный Корпус, и Инскипп подкинул солдат. А еще – профессора Койпу и агента по имени Сивилла. Она проникла в другую липовую церковь и повстречала еще одного Слэйки. Судя по всему, он постоянно размножается. Мы решили найти его машину, придумали недурной план, но нас с Сивиллой обезвредили в самом начале операции и закинули в жуткую дыру под названием ад. У Койпу есть теория, что все эти места – рай, ад и Стекло – находятся в разных вселенных. Потом мы придумали новый план, и мне удалось сорвать еще одну аферу Слэйки. Я хотел захватить универсальный дифференциатор, – профессору необходима действующая модель, – но получилось не слишком удачно, и вот я здесь.

– Да, времени ты зря не терял. А теперь расскажи-ка поподробнее про ад и эту твою спутницу. Как бишь ее? Сивилла?

Ее тон не мог не вызвать у меня тревоги, поэтому я в ярких красках описал визит в ад. О Сивилле я старался без нужды не упоминать. По-видимому, я сумел убедить благоверную, что в аду мне было не до курортных романов.

– Ладно, – сказала она наконец. – Так ты говоришь, мальчикам эта агентша нравится? Сколько ей лет? Я имею в виду, не годится ли она им в бабушки?

В этом вопросе пряталась мина-ловушка, и я решил идти на цыпочках.

– Ты не поверишь, но она – ровесница наших малышей. Взаимный интерес, со стороны очень мило смотрится. Но еще милее твои объятья, любимая.

Какое-то время нам было не до Сивиллы.

– Хватит, – сказала наконец Анжелина, вставая и отряхивая одежду. – Итак, насколько я понимаю, Джеймс с Боливаром живы-здоровы и не скучают, Инскипп руководит операцией, а Койпу упражняет мозги. И нам о них беспокоиться не стоит.

– Верно, лучше побеспокоимся о себе. Впрочем, и это ни к чему. От жажды можно умереть через три дня, но нам это не грозит, воды тут целый океан.

– Да, но ты не учел того, что от голода можно умереть через месяц. А у меня уже аппетит появился. – Она показала на большие острова. – Может быть, там есть пища? Почему бы не взглянуть? Ничего другого в голову не приходит, а ведь у меня было время поразмыслить. Ты заметил, что все хрустальные животные сторонятся берега?

– Заметил. Только сейчас. Уверен, ты знаешь разгадку.

– Знаю. Я провела несложный эксперимент. Все это живое стекло – вовсе не стекло. Оно растворяется в воде. Правда, довольно медленно. Размягчается, оплывает и в конце концов тает без следа.

– Значит, местная растительность и живность должны бояться дождя.

– А его здесь не бывает. Посмотри, на небе ни облачка.

– Зато прочие формы жизни к воде претензий не имеют. Я видел у берега несколько водоплавающих.

– И некоторые разновидности зеленых растений тянутся к воде корнями или чем-то наподобие. Предположим, они, как и мы, большей частью состоят из воды…

– А потому вполне могут оказаться съедобными, – подхватил я с растущим воодушевлением. – Мы не можем питаться стеклянными тварями, но вполне вероятно, заморим червячка на островах.

– Ты читаешь мои мысли.

Я почесал подбородок и скользнул взором по голому берегу ближайшего из крупных островов. Он находился самое большее в двухстах метрах от нас. За песчаным пляжем виднелись зеленые заросли, они были гораздо выше кустарников, покрывавших островок, на котором побывала Анжелина.

– А еще нам не мешает подумать о том, – сказал я, – как выбраться со Стекла. Надо вернуться в то место, куда нас затащили Слэйки. Чтобы Койпу, когда наладит машину, сумел нас найти.

– Он ее сможет наладить не раньше, чем изобретет и построит, – заметила моя практичная супруга. – Предлагаю оставить записку, где нас искать. А потом сходим на разведку. Если мы намерены здесь задержаться, необходимо найти пищу.

– Умница. – Я восторженно поцеловал ее. – Отдохни, наберись сил. Я сбегаю оставлю записку.

Я побежал трусцой, но вскоре перешел на шаг – избыток кислорода вызвал приступ неудержимого хихиканья. Затем передо мной встала исключительно серьезная проблема – на чем писать послание для Койпу? Но я решил эту задачку, пока добирался до полянки. В кармане лежал бумажник, набитый обесцененными деньгами и бесполезными кредитными карточками, и на каждой стояла моя нынешняя фамилия. Я пробороздил носком ботинка аккуратный круг, в его центре положил бумажник, затем оторвал от рубашки лоскут, обмотал им руку, набрал разноцветных осколков стекла и соорудил из них стрелку, указывающую на тропу, а под стрелкой выложил слово ОСТРОВА. И отошел полюбоваться делом рук своих. Отличная работа, Джим. В тебе пропадает великий художник. Когда прибудут спасатели, они сразу это поймут.

Когда я вернулся к Анжелине, уже смеркалось и она крепко спала. Воздух был теплым, а песок мягким, и денек выдался не из легких. Я улегся рядом с женой и, кажется, сразу заснул. Когда она похлопала меня по плечу и я открыл глаза, было уже светло.

– Доброе утро, спящая красавица, которой давно не мешает побриться. Пора вставать. Предлагаю напиться океанской водицы, а затем отправиться в плаванье на поиски завтрака.

– Позволь, я тебе кое-что покажу. – Я достал из кармана матерчатый сверток. – Это от моей рубашки. А другим куском обернул рукоятку, чтобы пальцы не порезать.

– Дорогой, ты у меня такой предусмотрительный. – Она полюбовалась на стеклянный кинжал и вернула мне. – А он не растает, пока будем плыть?

– Не растает, милая, если держать его над головой, а грести свободной рукой.

– Я вышла замуж за атлета. Ну что, поплыли?

В несколько гребков она добралась до первого, самого маленького острова, и там терпеливо дождалась меня. Мы двинулись к противоположному берегу. Внезапно она остановилась и показала.

– Вон там. Под тем растением помесь чахоточного осьминога и полузасохшего кактуса. Кусты, о которых я тебе говорила. С оранжевыми фруктами. Чистый яд.

Мы поплыли к другому острову. Пришлось помучиться, но зато ни единой капли не упало на лезвие. Сопя и пыхтя, я вышел на берег и огляделся. Может, тут найдутся другие фрукты или ягоды, не слишком ядовитые?

– Смотри, похоже на тропку.

– Если это тропа, значит, ее кто-то протоптал. И этот «кто-то», возможно, небезобиден.

– Не забывай, со мною мой верный клинок. – Я развернул тряпицу и любовно протер ею лезвие.

– Коли так, иди первым.

Тропка на самом деле оказалась тропой, ее протоптало множество ног, или лап, или иных конечностей. Она вовсю петляла по непривычным моему глазу зарослям. Мы встречали аналоги деревьев и кустов, даже зеленую землю, точнее, покрытую чем-то средним между травой и мхом. И – ничего знакомого или хотя бы чуть-чуть похожего на съестное.

Анжелина первой увидела наш шанс.

– Смотри, – сказала она, раздвигая ветки. – Видишь наросты на стволе?

Наросты удивительно напоминали сизые фурункулы. Я наклонился, дотронулся ногтем до одного из них. Лопнула тонкая кожица, потек голубой сок.

– Как ты думаешь, это съедобно? – спросила Анжелина.

– Возможно, – произнес я с великим сомнением. – Есть способ выяснить, но он, к сожалению, только один.

Похоже, пришел мой черед играть в морскую свинку. Я решительно макнул палец в сок, приблизил к носу, понюхал и скривился.

– Фу, гадость! Даже если это съедобно, наружу быстрее выйдет, чем попадет внутрь. Пошли отсюда.

Я выпачкал палец землей, зато очистил от сока. Сторожко зыркая по сторонам, мы снова пошли по тропе. Заросли поднимались все выше, тропка петляла, но вела в одном направлении – вверх по склону холма, в глубь острова.

– Постой, – сказала Анжелина. – Ты ничего не слышишь?

Я навострил ухо и кивнул.

– Похоже на буханье.

– Барабаны джунглей. Неужели туземцы всполошились?

• Предыдущая
• 24/54
• Следующая