Предатель крови - Хенди Барб - Страница 37

На что бы ни решился Брет, он будет действовать с решимостью, которой обладают немногие и совсем немногие могут выдержать. Сейчас, впрочем, он не стал атаковать, а только вздохнул.

— Я не знал, что ты направляешься в Веньец, — сказал он, — и эти чертежи не имеют к тебе ни малейшего отношения. И все то, чем я занят, не имеет к тебе ни малейшего отношения.

— Будучи в Беле, — сказал Лисил, — я столкнулся с одним из этих эльфов. Его звали Сгэйль, и он намекнул, что моя мать жива, в заточении у своих сородичей. Твои друзья не говорили тебе, что…

— Нейна жива?! — быстро переспросил Брет. В его голосе звучало неподдельное изумление. — И тебе сказал об этом анмаглахк?

— Ну, не совсем сказал… — Лисил задумался, возможно ли такое, чтобы Брет кое о чем порасспросил своих сообщников… Нет, скорее всего такой шаг обернется очередным предательством. — Это были именно намеки, хотя и недвусмысленные, и, по правде говоря, мне нужно было еще узнать, не выжил ли и Гавриел. Потому-то я и отправился в Веньец. Так ты не знал о том, что моя мать, быть может, жива?

Брет помотал головой:

— Понятия не имел! Да знай я такое, уж я бы…

— Может, ты просто был слишком занят, — едко заметил Лисил, бросив быстрый взгляд на чертежи. Он рассчитывал окончательно вывести Брега из равновесия. — Поиском недостающих деталей.

В голосе Брета явственно зазвенела сталь.

— Видел ты по дороге, что творится в стране?

— Видел.

— Ты помог бы всем этим людям, если б мог?

— Не вижу смысла в этом вопросе.

— Помог бы?

Лисил вдруг почувствовал себя дураком. Зауряднейшим дураком. Только сейчас до него дошло, пускай и не в подробностях, что задумал Брет.

Кто бы ни делал наброски для чертежей Брета, занимался он этим от случая к случаю — как если бы неизвестно было, когда, где и каким образом он сумеет добыть очередную крупицу ценных сведений. Осведомитель Брета не был в числе доверенных людей Дармута и не входил в его близкий круг; скорее он попадал в замок редко и был там ограничен в передвижениях. Наличие такого независимого источника означало, что либо для Брета все другие пути закрыты, либо Дармут стал настолько подозрителен, что никто из его приближенных ни за какие посулы не решится ввязываться в заговор. Это означало также, что осведомитель Брета — человек отчаянный, быть может, и фанатичный, увлеченный призрачной мечтой о свержении тирана.

Лисил знал таких людей. В юности ему не раз довелось предавать их. И хотя это были лишь догадки, но разве не подкрепляла их другая деталь — присутствие в деле анмаглахков?

— И когда же это случится? — спросил он вслух. — Сколько времени пройдет, прежде чем ты будешь готов убить Дармута?

Не то чтобы его это на самом деле интересовало — убийство Дармута ни в коей мере не облегчило бы его поисков. Просто каждый вопрос, на который Брег предпочитал не отвечать, только подтверждал открытие Лисила и укреплял его первые подозрения. Чтобы добиться своего, Брет продал бы кого угодно, даже сына старого друга.

— Я больше ничего не знаю о твоих родителях, — произнес Брет ровно, как если бы Лисил и не задавал вопроса о Дармуте. — Ничего, кроме того, что я тебе уже рассказал.

— Думаешь, что смерть Дармута что-нибудь изменит? — продолжал Лисил, предлагая старому другу своего отца еще один шанс высказаться. — Сколько высших офицеров и так называемых нобилей с нетерпением ждут возможности занять его место? Именно так пришел когда-то к власти и дед Дармута.

Брет продолжал гнуть свое, по-прежнему словно и не слыша вопросов Лисила:

— Ты только не вздумай из-за моих слов прекратить поиски. Я могу лишь догадываться о том, что на самом деле произошло с Гавриелом и Нейной, но, быть может, эти чертежи подскажут тебе, куда двигаться дальше.

С этими словами он встал.

Лисил выпрямился на стуле, уперся ногами в пол и развернул стилет, лежавший в его ладони. Он приподымал лезвие до тех пор, пока его острие не оказалось у самого края стола. Одним движением свободной ладони он мог бы сбить и прижать к столу нож Брета, едва тот потянется к оружию. И это движение предоставит ему, Лисилу, прекрасную возможность вонзить стилет в шею трактирщика — так, чтобы лезвие вышло под самым затылком.

Брет повернулся, бережно взял со стойки свой плащ и не спеша направился к лестнице.

— Пойду спать, — сказал он. — И тебе бы стоило сделать то же самое. Я дам тебе знать, если мне вдруг понадобятся чертежи, но лучше б ты не раскидывал их где попало.

Лисил смотрел вслед человеку, которого он дожидался, чтобы убить. То немногое, что ему удалось сейчас узнать, отнюдь не успокоило его подозрений — и все же, когда наступил решающий момент, он заколебался.

Быть может, ему следовало взять Магьер, Винн и Мальца и увести их прямиком в горы, на поиски прохода в земли эльфов. Но что, если Сгэйль солгал? Тогда он, Лисил, поведет своих спутников в неведомые края, где людей не любят, и не без причины, — и все напрасно? Что, если его отец каким-то образом выжил и теперь заключен где-нибудь в подземельях замка?

Брет поднялся по лестнице и исчез в полумраке второго этажа.

Момент был упущен, и Лисил перевел взгляд на торчащий в столе широкий клинок и неоконченные чертежи Дармутова замка. Колебания, овладевшие им, уже превращались в безысходное отчаяние, когда снова скрипнул засов на входной двери.

Лисил развернул стилет, готовясь к удару, другой рукой схватился за воткнутый в столешницу нож. Дверь растворилась, и неяркий свет общего зала высветил во тьме дверного проема бледное лицо вновь прибывшего.

— Убери нож, — сказала Магьер.

Она вошла в зал и прикрыла за собой дверь. Ее черные волосы рассыпались по наплечьям доспеха, который был застегнут сверху донизу и затянут, как для боя. В руке Магъер держала обнаженную саблю.

При виде ее Лисила пробрал необъяснимый озноб.

— Где ты была и зачем выходила?

— Я не доверяю этому человеку, — сказала она. Глаза ее мгновенно почернели при виде ножа, который был воткнут в стол. — Что здесь произошло? Что я упустила?

— Ты подслушивала? — отозвался Лисил. — Сказано же было — не вмешиваться! С Бретом я и сам могу…

— Да плевать я хотела на твои… — резко начала Магъер, но тут же оборвала себя. — Я же говорила — больше ты от меня на шаг не отойдешь! И отныне не смей со мной об этом спорить.

Лисил отвел взгляд. Магъер хотела взять на себя роль его телохранителя, но на самом деле защита нужна была именно ей. Она совершенно не понимала, что такое Веньец. Мир, живущий в тени Дармута. Лисил убрал стилет в ножны; рука его дрожала.

— Иди спать, — велел он Магъер, стараясь сохранять хладнокровие, и, когда она открыла рот, собираясь возразить, добавил: — Я присоединюсь к тебе, как только соберу все чертежи и погашу лампы.

Магьер бросила быстрый взгляд на его запястье, где в ножнах под отворотом рукава только что исчез стилет. Затем она сунула саблю в ножны и пошла наверх.

Лисил снова сел. У него тряслись руки.

Магьер все это время была рядом, за дверью.

Он пришел в общий зал с намерением убить старого знакомого. Здесь, в Веньеце, такое намерение было в порядке вещей и не вызывало угрызений совести. Если б это случилось… если б он исполнил свое намерение… едва услышав звук борьбы, Магьер ворвалась бы в трактир, чтобы прийти к нему на помощь.

И увидела бы, как Лисил у нее на глазах убивает человека.

— Болван!

Вельстилу не составило труда следовать за Чейном, не упуская его из виду. Он выжидал, покуда не убедился, что в проулке, кроме него и Чейна, никого нет, и лишь тогда нагнал своего спутника. Когда Чейн обернулся, Вельстил сгреб его за плечи и с силой ударил о каменную стену дома, стоявшего в проулке.

Чейн не стал сопротивляться. На его шее все еще кровоточил след гарроты — чуть повыше шрама от сабли Магьер. Лицо его было отрешенным, глаза бессмысленно пусты — словно он не сознавал, где находится, или же ему было на это глубоко наплевать.