Падающая Звезда - Гаррисон Гарри - Страница 66
- Предыдущая
- 66/68
- Следующая
Только услышав бурные овации, они поняли, что их полет наконец завершен.
– Там, на ваших экранах в центрах, леди и джентльмены, вы можете видеть, как они выходят из корабля – они кажутся маленькими отсюда, но сколь велик их вклад в историю человечества. Вот машина «Скорой помощи», они входят в нее, нет, смотрите, они остановились. Повернулись. Доктор Коретта Сэмюэл что-то говорит, нам не слышно, там нет микрофона. Вот она садится следом за остальными в машину, и двери закрываются. Итак, космическая одиссея закончена. Через минуту мы встретимся с майором Куком и капитаном Декоста, пилотами спасательной экспедиции…
В Центре управления полетом одна за другой гасли приборные доски, в последний раз вспыхнули огоньки, стрелки приборов застыли на нуле. По телевизору шла передача коммерческого канала: показывали, как экипаж «Прометея» садится в «Скорую помощь». Голос диктора гулко раздавался в безмолвном зале. Флэкс взглянул на экран, потом вниз на зажатую в руке большую сигару – символ победы. Раскурить ее и выкурить до конца. Он медленно сжал пальцы, сигара раскрошилась, листья табака комочками посыпались на пол.
Трое вернулись, это уже кое-что. Выхвачены из огня в самый последний момент. Но двое из них, отличные пилоты, потеряли зрение, может быть, навсегда, и это они спасли мир от ужасной катастрофы. «Прометей» рухнул бы прямо на Сан-Франциско. Этот русский оказался настоящим героем…
Мысли Флэкса замедлялись и путались, по всему телу растекалась усталость. Усталость брала свое, проникая всюду, и скоро, казалось, не осталось места, не захваченного ею.
Он грузно осел в кресле, медленно заскользил по холодному пластику, съехал под стол.
– Боже мой, – воскликнул кто-то из техников. – Флэкс! Врача, скорее!
Они положили его на полу, в проходе, расстегнули воротник и ремень. Кто-то бросился к выходу, чтобы привести врача.
– Он умер, доктор? Это инфаркт?
Врач, не обращая на них внимания, нащупал пульс на жирном запястье, прижал стетоскоп к груди Флэкса, стараясь уловить биение сердца. Потом поднял одно тяжелое веко, затем другое и медленно поднялся на ноги.
– Умер?.. – вопрос звучал неуверенно. Врач покачал головой.
– Спит, – сказал он. – Этот человек совершенно обессилел. Вызовите носилки и поскорее уложите его в постель.
Поднять Флэкса смогли только вшестером, еще четверо помогли с носилками. Образовалась целая процессия. Если и не победоносная, то уж во всяком случае не траурная.
У пульта связи остался только дежурный. Одну за другой он отключил все линии, кроме одной, которую переключил на свои наушники, а потом выдал последний звонок.
– Мистера Дилуотера, пожалуйста, – попросил он.
– Да, спасибо большое. До свидания, – Саймон Дилуотер бросил трубку и встал. Голова кружилась, слишком долго все это продолжалось.
– Если вы тоже уходите, могу подбросить, – предложил Гродзински, вставая и широко потягиваясь. – Меня ждет машина.
– Вы очень любезны.
– Пожалуйста, не уходите пока, Саймон, – сказал доктор Шлохтер. – С вами хотел поговорить президент. С вами и с генералом Бэннерманом.
– Не уверен, что мне хочется его видеть. – Вы не пожалеете, Саймон. Поверьте мне. У меня был с ним долгий и откровенный разговор, и я думаю, он понимает вашу позицию.
Бэннерман посмотрел на них, потом повернулся и направился к бару; Он тяжело прогромыхал шпорами. Ему здорово досталось, черт возьми. Не мешало бы хорошенько выпить. Он налил полстакана виски, бросил туда два кубика льда. Открылась дверь, и в дверном проеме появился Бэндин. Он побрился, грим, нанесенный телевизионщиками, скрыл черноту под глазами. По сравнению с другими он выглядел свеженьким, как маргаритка, хотя на душе у него тоже кошки скребли.
– У меня есть только несколько минут перед обращением к народу, – сказал он с величественным видом. – Я воспользуюсь этой возможностью, чтобы сообщить вам, что мною приняты некоторые решения. Во-первых, генерал, программа «Ку-ку» закрыта…
– Но мы столько в нее вложили! – со злостью воскликнул Бэннерман.
– Боюсь, что этим придется поступиться. Мы обязательно должны это сделать. Программа скомпрометирована, о ней знают слишком много людей. Если мы закроем ее сейчас, то вскоре будет казаться, будто ее никогда и не было. Если потом поползут слухи, мы сможем все отрицать.
– Отмена программы поставит под угрозу судьбу, будущее нашей великой страны, господин президент.
– Итак, одной бомбой меньше? – заметил Дилуотер. Он понимал, что ему не следовало так говорить, но сказывалась усталость, и он не мог удержаться. – Наша страна и Советы обладают ядерной мощью, которая, взятая вместе, способна уничтожить восемь таких планет, как наша. Я считаю, что этого более чем достаточно.
– Да, мы непременно будем уничтожены, если люди, подобные вам, добьются своего, – прорычал Бэннерман. – Мы можем остановить коммунистическую агрессию, только если будем к ней готовы, если будем сильнее, если все время будем на шаг впереди них.
– Мне вас жаль, – сказал Дилуотер, и его негромкий голос прозвучал разительным контрастом рычанию генерала. – Вы безнадежно устарели – и ваши архаические сапоги со шпорами, и вашеджингоистское
мышление. Вы не понимаете, что люди вашего сорта – такие же ископаемые, как птица додо из «Аписы в Стране чудес», просто у вас не хватает ума лечь и испустить дух. Человечество сейчас стоит перед выбором: либо уничтожить себя – и это ваш курс, генерал, – либо соединить усилия и совместно позаботиться о будущем. Объединенные усилия нужны и для рачительного использования ограниченных природных ресурсов нашей разграбленной планеты. Мы должны сотрудничать, или нам придется умереть. Возможно, именно этого вы никогда и не поймете. – Он резко повернулся к Бэннерману спиной. – Я приветствую ваше решение, господин президент.
– Я был уверен в этом, – сказал Бэндин. – Я говорил с Полярным, мы полным ходом будем разворачивать проект «Прометей». Нам необходима эта солнечная энергия. И мы оба хотим, чтобы вы продолжали возглавлять проект. О'кей?
– Ни о чем другом, господин президент, я и не помышлял. Однако прошение об отставке остается в силе, если мне не будет обеспечена вся полнота власти в этом проекте.
– Но полнота власти всегда…
– Нет. Извините, но сейчас у меня ее нет. Слишком много принималось политических решений, сводивших научные идеи к нулю. Я считаю, что катастрофа с «Прометеем-1» явилась следствием стремления поскорее запустить его, следствием нажима, нехватки времени по политическим, а не инженерным соображениям. Если я получаю всю полноту власти в данном проекте, то продолжу эту работу.
– Вы просите чертовски много, Дилуотер.
– Я обещаю чертовски много, господин президент. Если все пойдет хорошо, энергия начнет поступать еще до конца этого года. – Он еле заметно улыбнулся. – Так что я, возможно, могу пообещать вам, что следующие выборы пройдут удачно.
Бэндин заколебался, посмотрел на государственного секретаря. Доктор Шлохтер кивнул.
– Ну что ж, ладно, – сказал Бэндин. – Тогда за дело!
– И вы, разумеется, издадите соответствующий указ, господин президент.
Бэндин тяжело вздохнул, злобно взглянул на Дилуотера, повернулся и вышел, хлопнув дверью. Саймон Дилуотер последовал за ним, а генерал Бэннерман остался в одиночестве. Он поднял стакан, пристально посмотрел на него и выпил.
– Ну что ж, может быть, программа «Ку-ку» и погибла, – сказал он, подтягивая ремень и расправляя складки мундира, – зато «Нэнси Джейн» уже на подходе, и эта сволочь Дилуотер, по крайней мере, об этом проекте еще не знает.
Топая и позвякивая на ходу шпорами, он вышел из комнаты; ноздри у него раздувались, как у боевого коня после битвы.
Купер наблюдал, как мерцают и меняются маленькие числа на калькуляторе. И каждый раз результат был один и тот же. Если «Газетт-таймс» подняла свой тираж благодаря его статье о «Прометее», то в конце года они получат дополнительно 850 000 долларов и даже больше, если взять в расчет доход от рекламы. Но это только общая картина. Итак, дополнительная прибыль составила 16 346 долларов 15 центов в неделю. В то же время сам он получил прибавку в двадцать долларов – это одна восьмая процента той прибыли, которую заработало им его блестящее перо. Кроме того, после выплаты налогов прибавка составит всего около семи долларов в неделю, а если учесть растущую инфляцию, то его собственный ежегодный доход снизится к концу года на тринадцать процентов. Он выключил калькулятор и небрежно швырнул его в ящик стола. Посыльный бросил на его машинку конверт.
- Предыдущая
- 66/68
- Следующая
