Падающая Звезда - Гаррисон Гарри - Страница 33
- Предыдущая
- 33/68
- Следующая
– Я рассуждал точно также, генерал, – сказал Цандер. – Бездействие означает верную потерю ускорителя. Действие может привести к тому же, но может и увенчаться мягкой посадкой, что было бы крайне важно.
– Тогда ответ напрашивается сам собой. Не правда ли, полковник? – Генерал повернулся к О'Брайену, склонив голову набок в ожидании ответа.
– Очень хотелось бы с вами согласиться, – медленно сказал американец. – В обоих случаях мы рискуем потерять ускоритель, но во втором случае у нас появляется шанс его спасти. Тем не менее не осмеливаюсь давать вам совет, поскольку я здесь на положении наблюдателя. Кроме того, вы, по-моему, уже приняли решение.
Слушая О'Брайена, Цандер широко раскрыл глаза.
– Я в восторге от неопределенной определенности вашего ответа, – сухо заметил он. – Если оставите военную службу, можете сделать хорошую политическую карьеру, полковник.
О'Брайен слегка поклонился и улыбнулся. Потом все снова посерьезнели.
– У нас мало времени, генерал, – сказал академик. – Могу я считать, что решение принято?
– По-моему, у нас нет другого выхода. Нужно попытаться доставить ускоритель на Землю в целости и сохранности. Приступайте к программе возвращения.
После этого говорить было уже не о чем. Цандер подождал, пока военные выпьют еще по рюмке водки, а затем все вместе они отправились в Центр. В углу общего зала, за специально установленной стеклянной перегородкой, находился кабинетик О'Брайена На расположенный там пульт поступали данные почти со всех компьютеров и датчиков Центра. Полковник имел в своем распоряжении шестерых сотрудников, сержантов американской армии. Кто-нибудь из них всегда находился на посту Правда, дисциплина в воинстве О'Брайена хромала, и, когда полковник вошел в кабинет, сержант Сильверстейн просто помахал командиру рукой При этом он не преминул отстучать на телетайпе, что О Брайен вернулся на свое рабочее место. Телетайп немедленно выдал ответ – Вас тут с нетерпением дожидаются, полковник, – сказал Сильверстейн. – В Вашингтоне и Хьюстоне хотят получить информацию о решении русских: собираются ли они осуществлять мягкую посадку последней ступени?
– Иными словами, они хотят знать, что произойдет с этим чертовым ускорителем?
– Видимо, так.
– Сообщите им, что в ближайшее время будет предпринята попытка осуществить мягкую посадку ступени с помощью орбитального ускорения с последующим торможением. Детали передам позднее.
– Роджер.
Телетайп снова загудел, а О'Брайен подключился к системе связи. Компьютеры Центра находились в прямом контакте с компьютером ускорителя: они задавали ему вопросы и получали ответы. Самое важное сейчас было выяснить, как расположен в пространстве корпус ускорителя: куда направлен нос – вверх или вниз; куда помчится ступень – к Земле или к звездам? После аварийного отделения от «Прометея» корпус ракеты перевернулся, и теперь его положение нужно было корректировать. Для этой цели на борту имелись маневровые ракеты. Заодно можно будет проверить, способны ли столь маломощные устройства управлять движением гигантского ускорителя, находящегося сейчас в восьмидесяти пяти милях от поверхности Земли.
– Приступайте к осуществлению программы, – спокойно сказал академик Цандер, убедившись, что все подготовлено как следует.
– Поехали!
Прошло несколько минут, прежде чем были обработаны полученные данные. В Центре возникло радостное оживление.
– Полковник, русские чему-то радуются, – сообщил Сильверстейн.
– Они полдела сделали, сержант. Можете передать руководству, что орбитальный маневр, судя по всему, удался. Ускоритель развернут в нужном направлении. Можно включать двигатели. Если, конечно, они включатся. Но это «если» вы не передавайте – Вас понял, сэр.
Включение двигателей – дело ответственное, и прошло два часа, прежде чем компьютеры обработали все данные и остались удовлетворены результатом. Неисправный двигатель и тот, что находился напротив, были отключены. Неполадки, похоже, удалось устранить. Можно было рассчитывать, что на сей раз зажигание произойдет. Об этом свидетельствовали все показания.
«И все же в этих расчетах слишком много допущений», – подумал О'Брайен, весьма довольный, что не ему приходится принимать решения. Он налил себе кофе из термоса, не отводя глаз от табло предстартовой готовности. «Все, время», – сказал он себе.
На табло появились нули, и в тот же миг радиосигнал отдал команду компьютеру ускорителя. Сработали невидимые отсюда переключатели, на дисплеях появилась информация.
– Есть зажигание!
По залу пронесся радостный гул. Еще бы – русским удалось то, что не получилось у американского Центра управления полетом! Вот она, хваленая американская технология. Советский ускоритель слушается лишь своего родного начальства.
Внезапно один из дисплеев померк, за ним другой компьютер лихорадочно выстрелил длинной колонкой цифр.
– Неисправность!
– Напор топлива не регулируется!
– Немедленно отключить двигатель!
– Двигатель не отключается. Мы не можем его остановить! О'Брайен резко повернулся к Сильверстейну и крикнул:
– Срочное сообщение! Проблемы с двигателем ускорителя. Нерегулируемое воспламенение. Ускоритель вышел из-под контроля. Ждите дальнейших сообщений.
– Что, сэр, плохи дела? – спросил Сильверстейн, сосредоточенно стуча по клавишам.
– Да чего уж тут хорошего! А насколько все плохо – скоро увидим.
Глава 22
«О Господи, что же делать?» – в отчаянии спросила себя Айрин. Вчера вечером Генри уселся на кухне и написал письмо в Блэкпул, тот самый пансионат, где они провели два предыдущих отпуска. Ему как раз сообщили, с какого числа он сможет взять отпуск в текущем году, и он решил заранее заказать те же самые комнаты. Потом Генри отдал письмо ей, чтобы она отнесла его на почту, но конверт так и остался лежать возле маленькой фарфоровой блэкпулской башни – воспоминания о чудесных днях, проведенных в этом городе. Как же быть? Сегодня утром, убедившись, что не хватает денег на воскресный обед, Айрин сняла со счета последние деньги. Поначалу она не могла поверить, что все их сбережения кончились. Она-то надеялась, что там остается достаточно и на рождественские подарки, и на летний отпуск. Генри обязательно об этом узнает, если не сейчас, то позже. Что она сможет сказать в свое оправдание?
Айрин закрыла подолом фартука лицо и всхлипнула, раскачиваясь в горестных муках. Что же делать? Что делать?
Джуди и Мэй не догадывались о заботах матери. Возможно, они бы и посочувствовали, но надолго их сострадания не хватило бы. У девочек были свои проблемы, хоть и менее трудные: как получать хорошие отметки в школе, поменьше просиживая за учебниками; где раздобыть новые платья и туфли – этого требовал недавно пробудившийся, но уже весьма жгучий интерес к мальчикам, а ведь всего несколько месяцев назад они считали мальчишек грязными поросятами, несносными и отвратительными.
Тем временем Генри Льюис стоял, застыв в напряженной позе: нога уперта в стойку, правая рука занесена над головой, левый глаз прикрыт. С угрюмо– сосредоточенным видом он прицелился – слава Богу, опыта и практики хватало – и метнул дротик. Ах ты черт! Совсем чуть-чуть не хватило до двойной семерки, а то победа была бы в кармане.
– Отличный бросок, Генри!
– Не расстраивайся, а то попал бы в «черную дыру», все очки сгорели бы.
Генри отхлебнул светлого пива из кружки и ничего не ответил, нарочно игнорируя реплики зрителей. Он не расстроился из-за промаха, просто немного разозлился. Надо же было так промазать! Но ничего, игра еще не окончена. Вряд ли Альф сумеет победить. Кружка опустела, и Генри отправился к стойке подлить еще пивка. Бармен Джордж полировал полотенцем стакан, поглядывая на экран телевизора. Генри сунул ему свою пустую кружку.
– Диктор сказал, что у русских какие-то нелады с ракетой, – сообщил Джордж, наливая из крана пенного пива.
- Предыдущая
- 33/68
- Следующая
