Мэри Поппинс с Вишневой улицы (иллюстрации Г. Калиновского) - Трэверс Памела Линдон - Страница 2

• Предыдущая
• 2/26
• Следующая

Мэри Поппинс переводила буравящий взгляд с Джейн на Майкла и обратно, словно прикидывала, по душе они ей или нет.

— Ну что, подходим? — спросил Майкл.

— Майкл, как ты себя ведёшь! — рассердилась мама. Мэри Поппинс долго разглядывала детей. Затем громко, протяжно фыркнула, что, по-видимому, означало — жребий брошен. И громко сказала:

— Я остаюсь.

— Она это произнесла так, — сказала потом миссис Банкс мужу, — как будто оказала нам великую милость.

— Может, так оно и есть, — ответил мистер Банкс, на одну секунду высунув нос из-за газеты.

— А как вы сюда пришли? — спросила Джейн Мэри Поппинс. — Мне показалось, что вас принесло ветром.

— Принесло, — коротко ответила Мэри Поппинс, размотала свой шарф, сняла шляпку и повесила её на спинку кровати.

Мэри Поппинс явно не была расположена к разговору. Она то и дело фыркала, и Джейн, подавив вздох, замолчала. Но, когда Мэри Поппинс склонилась над сумкой, Майкл не выдержал.

— Какая странная сумка! — сказал он и потрогал её пальцами.

— Ковровая, — ответила Мэри Поппинс и вставила в замок маленький ключик.

— Чтобы носить ковры?

— Сделана из ковра.

— А-а, — сказал Майкл, — понятно. — Хотя ему ничего не было понятно.

Наконец сумка была открыта, и, к удивлению Майкла и Джейн, она оказалась совсем пустой.

— Ой! В сумке ничего нет, — сказала Джейн.

— Как это нет? — Мэри Поппинс выпрямилась и сердито посмотрела на неё, как будто Джейн очень её обидела. — Говоришь, нет?

С этими словами она вынула из сумки белый накрахмаленный фартук и повязала его поверх платья. Затем извлекла большой жёлтый кусок мыла, зубную щётку, пачку заколок, пузырёк духов, маленький складной стульчик и коробку сладких пилюль от горла.

Джейн с Майклом не могли оторвать от неё глаз. — Но я же сам видел, — прошептал Майкл. — Сумка была совсем пустая. — Тсс, — зашипела Джейн, глядя, как Мэри Поппинс достаёт из сумки большую бутылку с надписью: «По одной чайной ложке перед сном».

К горлышку бутылки была привязана ложка. В эту ложку Мэри Поппинс налила тёмно-красной жидкости.

— Это ваше лекарство? — спросил с любопытством Майкл.

— Нет, твоё, — сказала Мэри Поппинс и протянула ему ложку.

— Не хочу пить эту гадость, — Майкл сморщил нос. — Не буду пить. Я не болею! — закричал он.

Но Мэри Поппинс так на него смотрела, что он понял — с Мэри Поппинс шутки плохи. Было в ней что-то необычное, пугающее и волнующее. Ложка приближалась, Майкл вздохнул, зажмурился и втянул лекарство в рот. Блаженная улыбка расплылась на его лице. Ух, какая сладость! Он пошевелил во рту языком и проглотил.

— Клубничное мороженое! — воскликнул он. — Ещё можно?

Но Мэри Поппинс с непроницаемым лицом уже наливала лекарство для Джейн. В ложку текла золотисто-зелёная густая жидкость. Джейн, не пререкаясь, выпила свою порцию.

— Лимонный сироп, — сказала она, облизнув с наслаждением губы.

А Мэри Поппинс уже несла бутылку малышам.

— Пожалуйста, не давайте им, — взмолилась Джейн. — Они ещё очень маленькие. Им это вредно. Пожалуйста!

Но Мэри Поппинс как не слышала; взглянув на Джейн взглядом укротителя, она сунула ложку в рот Джону. Джон проглотил содержимое с большим удовольствием, несколько капель упало к нему на слюнявчик, и Джейн с Майклом увидели, что на этот раз в ложке у Мэри Поппинс было молоко. Барбара тоже получила свою порцию и дважды облизала ложку.

Пришла очередь самой Мэри Поппинс, она налила себе полную ложку и с чувством проглотила лекарство.

— Ромовый пуншик, — причмокнула она губами, заткнула бутылку и привязала к горлышку ложку.

Джейн и Майкл смотрели на неё во все глаза, чудеса на этом не кончились. Поставив бутылку на каминную доску, Мэри Поппинс повернулась к детям.

— А теперь мигом спать, — сказала она и стала раздевать их. Нянька Кейт над каждой пуговицей, над каждым крючком долго кряхтела и охала, а у Мэри Поппинс, казалось, всё само собой расстегнулось. Не прошло и минуты, как Джейн с Майклом были в своих кроватях и в неярком свете уличного фонаря смотрели, как Мэри Поппинс продолжала вынимать из бездонной сумки свои вещи. На свет божий по очереди явилось семь байковых ночных рубашек, четыре простых, пара туфель на высоких каблуках, коробка домино, две банные шапочки и альбом открыток. Кончилось всё раскладушкой с одеялом и пуховой периной; Мэри Поппинс поставила её между постельками Джона и Барбары и стала укладываться.

Джейн и Майкл сидели в своих кроватях, обняв колени, и наблюдали. Им было ясно — в доме № 17 по Вишнёвой улице началась новая жизнь.

Мэри Поппинс принялась натягивать через голову ночную рубашку и остановилась, когда наружу показалась её макушка: получился как будто шалаш, и Мэри Поппинс стала в нём раздеваться. Майкл как заворожённый смотрел на все её действия.

— Мэри Поппинс! — вдруг воскликнул он. — Вы никогда, никогда не уйдёте от нас?

В ответ ни звука. Майкл встревожился.

— Вы никогда не уйдёте от нас? — повторил он.

Голова Мэри Поппинс появилась из выреза рубашки, глаза её метали громы и молнии.

— Ещё одно слово, — грозно возгласила она, — и я зову полицейского.

— Простите меня, я только хотел сказать, — начал робко Майкл, — мы не хотим, чтобы вы от нас уходили. — Он смущённо замолчал, щеки у него пылали.

Мэри Поппинс посмотрела на него, на Джейн, фыркнула и коротко сказала:

— Я уйду, когда переменится ветер.

Задула свечу и легла спать.

— Здорово, — сказал Майкл не то себе, не то Джейн. Но Джейн не слышала. Она погрузилась в размышления — что же у них в доме произошло?

Так и поселилась Мэри Поппинс в доме № 17 по Вишнёвой улице. И хотя порой кто-нибудь из Банксов, взрослых и маленьких, вспоминал со вздохом сожаления о тихом, безмятежном правлении няньки Кейт, все в общем были рады, что Мэри Поплине свалилась к ним буквально как снег на голову. Мистер Банкс радовался, что Мэри Поплине пришла одна, не нарушив движения на улице. И полицейскому не надо платить штрафа. Миссис Банкс тоже была рада, она с гордостью рассказывала приятельницам, какая у них сверхсовременная новая няня — рекомендательные письма для неё вообще не существуют. А миссис Брилл и Эллен были просто счастливы — целыми днями сидели они на кухне и пили бессчётное количество чашек крепчайшего чая, ведь им теперь не надо было кормить весь выводок и укладывать спать. И парнишка Робертсон Эй был доволен Мэри Поппинс — у неё была всего одна пара туфель, да и ту она чистила сама.

А вот что чувствовала сама Мэри Поппинс — этого никто не знал, ведь Мэри Поппинс никогда никому не открывала своих секретов.

— Каждый третий четверг, — сказала миссис Банкс, — с двух до пяти.

Мэри Поппинс сверлила её суровым взглядом.

— В хороших домах, мадам, — веско произнесла она, — выходной бывает каждый второй четверг с часу до шести. Таково моё условие, иначе я… — Мэри Поппинс многозначительно замолчала, и миссис Банкс поняла: если не согласиться, Мэри Поппинс от них уйдёт.

— Ну что же, пусть будет каждый второй, — кивнула она, подумав при этом: досадно, что Мэри Поппинс до таких тонкостей знает жизнь в хороших домах.

И вот Мэри Поппинс натянула белые перчатки и сунула под мышку зонтик: дождя не было, но у зонтика такая замечательная ручка, что просто нельзя оставлять его дома. И вы бы не оставили, будь у вас на зонтике вместо ручки голова попугая. Кроме того, Мэри Поппинс была весьма суетная особа и любила выглядеть самым эффектным образом. Впрочем, она не сомневалась, что всегда именно так и выглядит.

Джейн помахала ей вслед из окна детской.

— Куда вы идёте? — спросила она.

• Предыдущая
• 2/26
• Следующая