Билл — герой Галлактики - Гаррисон Гарри - Страница 11
- Предыдущая
- 11/41
- Следующая
— Это так трудно… Возможно, я слишком подозрителен, но меня беспокоит поведение одного из моих друзей. В нем есть чего-то странное. Как бы это сказать…
— Доверься мне, сын мой, поведай свои сокровенные помыслы и ничего не опасайся. Что бы ты ни сказал — все останется в стенах этой каюты, ибо я свято блюду тайну исповеди согласно обетам и призванию. Облегчи душу свою.
— Вы очень добры. Мне уже и так полегчало. Понимаете, мой приятель немного со сдвигом: чистит всем сапоги, добровольно дежурит в сортире, девчонками не интересуется…
Капеллан благостно закивал, мановениями руки подгоняя к ноздрям наркотические волны фимиама.
— Не вижу причин для беспокойства. Похоже, он славный малый. Разве не учит нас «Вендидад», что мы должны помогать ближнему, разделять бремя его и не гоняться по улицам за блудницами?
Билл нахмурился:
— Все это хорошо для воскресной школы, но в армии так себя не ведут.
Мы думали, он просто чокнутый; возможно, так оно и есть, но дело не в этом. Мы с ним случайно попали на батарею, и я увидел, как он направил свои часы на орудия, нажал на головку завода, и в часах что-то щелкнуло. А вдруг это фотоаппарат? Я… Я думаю — он чинджеровский шпион!
Билл откинулся на спинку стула, тяжело дыша и обливаясь потом.
Наконец он выговорил это страшное слово вслух. Капеллан продолжал кивать и улыбаться, явно одурманенный ароматом хаомы. Потом, очнувшись, высморкался и раскрыл толстую книгу «Авесты». Он прочел какой-то отрывок на древнеперсидском, что, вероятно, его несколько взбодрило, и захлопнул книгу.
— Не лжесвидетельствуй! — загремел он с грозным видом, уставив на Билла обвиняющий перст.
— Вы не так меня поняли, — простонал Билл, ерзая на стуле. — Он же в самом деле что-то мудрил с часами! Я видел это совершенно отчетливо! Ничего себе — получил моральную поддержку!
— Я говорю это, дабы укрепить в тебе веру, сын мой, пробудить в тебе чувство вины и напомнить о необходимости регулярно посещать храм Божий. Ты уклонился с истинного пути!
— Не виноват я! В период рекрутского обучения ходить в Церковь категорически запрещено!
— Обстоятельства не снимают греха, но на сей раз ты будешь прощен, ибо безгранично милосердие Ахурамазды.
— А как насчет моего приятеля? Этого шпиона?
— Забудь свои подозрения, они недостойны верного адепта Зороастра.
Бедный мальчик не должен пострадать из-за своей естественной склонности к дружелюбию, человеколюбию и любви к чистоте или из-за того, что в его испорченных часах что-то щелкает. Если он шпион, он должен быть чинджером, а чинджеры — семифутовые ящеры с хвостом. Понял?
— Да, конечно, — с несчастным видом промямлил Билл. — Это я и сам понимаю, но все равно не ясно…
— Если такое объяснение удовлетворяет меня, то тебе его и подавно достаточно. Видно, крепко Ариман овладел твоей душой, если ты так плохо думаешь о своем друге. Придется наложить на тебя епитимью — давай-ка быстренько помолимся вместе, пока не вернулся офицер-кастелян.
По окончании недолгого ритуала Билл помог убрать культовые предметы в шкатулку, которая тут же исчезла в недрах стола, а затем, попрощавшись, направился к двери.
— Минутку, сын мой, — сказал капеллан, просияв лучезарной улыбкой, завел руку за спину и ухватился за кончик галстука. Как только воротничок вернулся в исходное положение, благодушная улыбка мгновенно сменилась злобной гримасой. — Ты куда лыжи навострил, сукин сын?! Сидеть!
— Н-но, — начал заикаться Билл, — но вы же отпустили меня.
— Это капеллан тебя отпустил, а я как офицер-кастелян не имею к нему никакого отношения. А теперь — быстро — имя чинджеровского шпиона, которого ты укрываешь!
— Я же говорил об этом на исповеди!
— Ты говорил с капелланом, а он сдержал слово и тайны твоей не выдал — я просто случайно услышал ваш разговор. — Офицер нажал красную кнопку на панели. — Военная полиция уже в пути. Выкладывай, пока нет полицейских, ублюдок, а то протащу тебя под килем без скафандра и лишу обеда на год вперед! Имя!
— Трудяга Бигер, — прорыдал Билл; в это мгновение в коридоре послышался громкий топот, и два амбала в красных шлемах ввалились в крошечную каюту.
— Нашел для вас шпиона, ребята, — торжествующе заявил офицер-кастелян.
Полицейские оскалились, набрали в легкие воздуха и бросились на Билла. Обливаясь кровью, он рухнул под ударами кулаков и дубинок; подоспевший кастелян еле вырвал его из рук этих дегенератов с гипертрофированной мускулатурой и необычайно близко посаженными глазами.
— Да не он это… — задыхаясь, сказал офицер, бросив Биллу полотенце, чтобы тот вытер кровь с лица. — Это наш стукач, доблестный герой-патриот, который заложил своего друга по имени Трудяга Бигер. Сейчас мы схватим этого негодяя, закуем в кандалы, а потом хорошенько допросим. Вперед!
Полицейские подхватили Билла и понеслись по коридору. От ветерка, возникшего в результате их стремительного движения, несчастному даже немного полегчало. Офицер-кастелян приоткрыл дверь в кубрик заряжающих, просунул в нее голову и жизнерадостно крикнул:
— Привет, ребята! Трудяга Бигер здесь?
Бигер оторвался от очередного сапога, махнул рукой и улыбнулся:
— Вот он — я!
— Взять! — завопил офицер, отпрыгивая в сторону и показывая на Трудягу обличающим пальцем.
Полицейские ринулись в кубрик, бросив, Билла у двери. Когда он поднялся на ноги, Трудяга уже был схвачен, скован по рукам и ногам, но продолжал улыбаться.
— Э-э-э… Ребята, вам, должно быть, сапоги надо почистить?
— А ну-ка заткнись, шпион поганый! — взвизгнул офицер-кастелян и, размахнувшись, врезал кулаком в эту нахальную улыбку. Вернее, хотел врезать — потому что Бигер так крепко вцепился зубами в ударившую его руку, что офицер никак не мог ее вырвать. — Он меня загрызет! Загрызет! взвыл кастелян, тщетно пытаясь освободиться.
Оба полицейских, прикованных наручниками к Трудяге, подняли дубинки, чтобы задать ему как следует. В это мгновение верхушка черепа Трудяги отскочила, как крышка от шкатулки. Случись такое в обычной обстановке, зрелище и то показалось бы странным, сейчас же оно произвело просто потрясающее впечатление. Все, включая Билла, остолбенев, смотрели, как из открытого черепа Трудяги выскочила семидюймовая ящерица и плюхнулась на пол, оставив на нем довольно заметную вмятину. Ящерица была ярко-зеленая, с четырьмя крошечными ручонками, длинным хвостом и головой, похожей на рыльце детеныша крокодила: ну вылитый чинджер, только росту в ней было семь дюймов, а вовсе не футов!
- Предыдущая
- 11/41
- Следующая
