Ускользающий мир - Ефиминюк Марина Владимировна - Страница 10

• Предыдущая
• 10/65
• Следующая

– Люкка! – рявкнул один из Судей, завидев последнего обвиняемого. – Мы с вами видимся в этом зале уже третий раз, и ни разу вы не пришли вовремя!

Феликс как раз усаживался рядом с Анатолем. Тот смотрел на Романова с беспокойством и нервно почесывал подбородок. На пальце мужчины блестел крупный перстень с рубином, и от его граней на высокую стену падали красноватые преломленные лучи.

– Вот так сюрприз, – буркнул он, кивнув в сторону Люкки.

– Господа, прошу прощения! – Неожиданно Романов улыбнулся так, что женская половина праздных зевак, находившаяся в зале, с замиранием сердца вздохнула.

Молоденькая Судья блеснула в его сторону глазищами.

– Так, эта точно скосит ему приговор, – фыркнул Феликс, вытягивая ноги и скрестив руки на груди.

Он ощупал зал быстрым взглядом, заметив бледного волновавшегося отца Ии. Девушка, выглядевшая вполне спокойной доселе, вскинулась, услышав знакомый глубокий голос, и от одного вида живого оппонента ее глаза расширились в ужасе, а лицо вытянулось.

– Сейчас девчонка подпишет себе смертный приговор, а конторе штраф в миллион кредитов, – недовольно буркнул Феликс.

– Тихо ты! – цыкнули ему сверху.

Неожиданно блеснула вспышка фотокамеры.

– Кто пригласил газеты?

– Сами притащились, – отозвался Анатоль, – как только услышали имя Люкки Романова.

Газеты интересовало все, что каким-то образом было связано с Семьей. Хранители прекрасно знали об их темных делишках, но при отсутствии доказательств только огрызались. Как известно, не пойман – не вор, вот и рос лишай на карте города и прекрасно существовал все последние годы.

Народ вокруг волновался и шумел. После сердитого удара деревянным молотком воцарилась жидкая тишина, нарушаемая постоянными шепотками.

– Ия, мы просим вас повторить показания, – сварливо пробормотал самый старый Судья, перебирая бумаги, лежащие перед ним.

Он очень походил лицом на дога: подбородок стекал морщинистыми брылами, а маленькие красноватые глазки прятались под нависшими веками. Судья уже приготовился огласить обвинительный приговор всем троим, но мешали личные протекции Оскара в виде автомобиля стоимостью в пятьдесят тысяч кредитов и Альберта, год назад спасшего его племянника от ссылки в дальние провинции.

Девушка быстро облизнула губы и, стараясь не смотреть на Люкку, снова подняла голову к судейскому балкону:

– Люкка Романов напал на наш кортеж. На моих глазах он пытался убить человека, хранителя, сопровождавшего меня. Потом он взял меня в заложницы.

– Он вам угрожал? – во второй раз повторил этот вопрос Судья.

– Да, – твердо и убежденно произнесла Ия.

Она услышала, как Люкка фыркнул, и на ее щеках загорелся лихорадочный румянец. Зал заволновался.

– Ваша честь, – перебил ее Люкка, – этот человек, – он указал на застывшего главу отряда Докуку, – напал на меня, когда у меня сломалась машина. Мне пришлось защищаться. Я думаю, что энергетические следы уже сняты и могут служить лучшим доказательством того, что у меня действительно произошла поломка автомобиля, скорее всего, перегорел волновой движок. Да, это правда, что я сделал вид, будто взял в заложницы милую девицу. – Он кивнул в сторону Ии. – Но и это являлось актом самозащиты. Девушке ничего не угрожало.

Его лицо оставалось бесстрастным, а голос спокойным. Он говорил с легкой полуулыбкой, словно обращаясь не к Судьям, а к несмышленым детям.

Феликс видел, как бледное доселе лицо Ии с синяками от бессонницы под глазами стало пунцовым.

– Как можно сделать вид, что ты взял меня в заложницы?! – выкрикнула она Люкке, ткнув в него пальцем.

Тот как будто удивленно повернулся к ней.

– Ты пытался убить меня! – обвинила она мужчину.

Люкка изогнул правую бровь и только хмыкнул.

– Ваша честь, – он непонимающе развел руками, – не знаю, упоминала ли моя милая подруга, что это она буквально воткнула в мой бок энергетическую призму? – Зеваки заволновались.

Журналисты вдохновенно строчили в блокнотах, готовясь выпустить на первые полосы сенсацию: «Те, кто защищает закон, на самом деле попирают его!»

– Я защищалась! – заорала Ия, и по ее лицу потекли слезы.

– Ты защищала то, что перевозила на себе! – Люкка пригвоздил девушку холодным взглядом.

Зал охнул, Судьи переглянулись, Феликс выругался, а Анатоль прикрыл глаза.

Судья ожесточенно стучал молотком, пытаясь успокоить зал. Пришлось остановить заседание на десять минут, дожидаясь, пока откачают отца Ии, схватившегося за сердце, и выведут из зала особенно ретивых крикунов.

После воцарения порядка допрос продолжился.

– Что вы перевозили? – потребовал ответа Судья.

Феликс нервно забарабанил пяткой по полу.

Ия в предобморочном состоянии открыла рот. Она приготовилась совершить бессмысленный акт самоуничтожения – солгать. Любое слово, произнесенное в этом зале, не подкрепленное личной убежденностью, различалось Судьями, как фальшивая нота в стройном хоре певцов.

– Безделицу, ваша честь, – ответил Люкка за девушку.

Он повернулся к Анатолю и с широкой змеиной улыбкой спросил:

– Отчего только она оказалась такой важной для хранителей?

Феликс буквально физически ощутил перекрещенные на них с Анатолем взгляды.

– Твою мать… – вздохнул он.

Их спасли лишь резкие слова Судьи помоложе:

– Суд удаляется на совещание.

Когда фигуры в красных мантиях скрылись, то зал заполнили шум и гвалт.

– Мы, кажется, попали, – пробормотал едва слышно Феликс. – Этот подонок почуял, что наклевывается большое дело.

Анатоль молчал и следил за Люккой, спокойно скрестившим руки на груди и не сводившим взгляда с нервно вышагивающей взад-вперед Ии.

Судьи вернулись очень быстро. Зал затаил дыхание, напряжение вцепилось в глотки всех участников процесса, нависло под высоким куполообразным потолком и давило на головы. Встал самый молодой вершитель закона и звонким, ломающимся голосом зачитал приговор:

– Проанализировав показания и прочитав отчет о силовых линиях, Суд постановил. За развязывание боя в ночь на девятнадцатое октября две тысячи восьмого года и попрание пяти пунктов свода законов приговариваем Докуку Клепакова и Ию Норманову к исключению из рядов хранителей без возможности восстановления в должности. Предписываем сдать разрешение на ношение призм. При первом нарушении свода законов отправить в пятнадцатый квадрат лесной зоны на поселение. За поддержание столкновения, а также учитывая факт двух судебных разбирательств, предписываем Люкке Романову при первом нарушении свода законов перекрыть энергетический поток.

«Что приведет к тихой смерти в течение двадцати четырех часов», – продолжил про себя Феликс.

– Приговор зачитан и подлежит обжалованию лишь в случае изменения показаний одной из сторон. – Судья хлопнул папкой в звенящей тишине.

На лице Люкки не дрогнул ни единый мускул. Ия побледнела, приложив ладошку к посиневшим губам. Докука, глава отряда телохранителей, схватившись за сердце, пошатываясь, добрался до скамьи и тяжело присел, уставившись в пол бессмысленным взглядом.

Анатоль улыбнулся, становясь похожим на акулу:

– Ты со своими пессимистичными настроениями хочешь выбить меня из колеи, Феликс.

– Чему радоваться? – буркнул тот. – Магнит-то все равно у Романова.

• Предыдущая
• 10/65
• Следующая