Пляж - Гарленд Алекс - Страница 14

• Предыдущая
• 14/85
• Следующая

«Команда „А“» подвела нас. На мгновение показалось, что штуковина Этьена поплывет. Она погрузилась в воду, но не утонула: верхняя четверть рюкзака торчала из воды, будто айсберг. Вскоре, однако, мешки лопнули, и рюкзак камнем пошел ко дну. Три последующие попытки также закончились провалом.

— Ничего из этого не выйдет, — заметила Франсуаза, спустившая купальник до талии, чтобы загар был ровным, и намеренно не смотревшая на меня.

— Да, действительно, — согласился я. — Наши рюкзаки слишком тяжелые. Знаете, нам нужно было испытать эту штуку еще на Самуе.

— Верно, — вздохнул Этьен. — Надо было.

Мы стояли в воде, молча размышляя над создавшимся положением. Наконец Франсуаза сказала:

— О'кей. Давайте возьмем только по одному полиэтиленовому мешку. Возьмем с собой лишь самое необходимое.

Я отрицательно замотал головой:

— Я не хочу этого делать. Мне нужен мой рюкзак.

— И какой выход? Сдаемся?

— Ну…

— Нам нужен запас еды и немного одежды — только на три дня. Если мы не найдем пляж, мы приплывем обратно и подождем возвращения лодки.

— Паспорта, билеты, travel-чеки, наличные, таблетки от малярии…

— Здесь нет малярии, — сказал Этьен.

— Нам не нужен паспорт, чтобы добраться до острова, — добавила Франсуаза. Она улыбнулась и рассеянно провела рукой по груди. — Вперед, Ричард, мы ведь уже почти у цели.

Я нахмурился, не понимая, что она имеет в виду, и стал мысленно перебирать возможные варианты.

— Мы слишком близко, чтобы останавливаться.

— А, — сказал я наконец. — Да. Согласен.

Мы спрятали рюкзаки под густым кустарником, росшим у одной примечательной пальмы — пальмы с двумя стволами. Я положил в свой полиэтиленовый мешок таблетки «Пури-Тэбз», шоколад, запасные шорты, майку, кеды «Конверс», карту мистера Дака, бутылку воды и двести сигарет. Я хотел взять с собой четыре сотни, но для них не хватило места. Мы вынуждены были также оставить газовую плитку «Калор». Значит, нам придется питаться холодной лапшой — размоченной, чтобы она размягчилась. По крайней мере, нам не грозила голодная смерть. Еще я оставил таблетки от малярии.

После того как мы завязали мешки на столько узлов, на сколько позволял полиэтилен, а затем положили каждый в другой такой же мешок, мы проверили их на плавучесть. Без рюкзаков мешки держались на воде лучше, чем мы могли себе представить. Во время плавания за них можно было даже держаться, поэтому мы получали возможность работать только ногами.

Без четверти четыре мы вошли в воду, полностью готовые к отплытию.

— Может быть, больше километра, — услышал я позади слова Франсуазы. Этьен что-то сказал ей, но его ответ потонул в шуме набежавшей волны.

Наше плавание разделилось на несколько этапов. На первом этапе мы были полны уверенности, оживленно болтали, потому что нас переполняло возбуждение, и мы отпускали шуточки по поводу акул. Потом у нас заболели ноги, а вода уже перестала казаться прохладной. И мы замолчали. К этому времени, так же, как и при путешествии на лодке из Самуя, остров, откуда мы отплыли, остался далеко позади, но наша цель — остров впереди — нисколько не приблизилась. Шутки по поводу акул уступили место настоящему страху, и я начал сомневаться, что смогу доплыть до острова. Короче, просто засомневался. Мы находились почти на полпути между двумя объектами. Не доплыть до цели значило умереть.

Если Этьен с Франсуазой тоже встревожились, они не подавали виду. Упоминание о страхе только осложнило бы ситуацию. В любом случае, мы не могли облегчить наше положение. Мы сами все это затеяли, и у нас оставался единственный выход — выпутываться самим.

А потом неожиданно сделалось легче. Хотя у меня еще сильно болели ноги, они стали работать в каком-то рефлекторном ритме, вроде сердца. Он помогал мне двигаться вперед и позволял забыть о боли. Кроме того, я был поглощен одной идеей. Я придумывал газетные заголовки, из которых люди узнают о моей судьбе. «Смертельный заплыв молодых путешественников. Европа скорбит». Вот в этом содержалась исчерпывающая информация. Писать собственный некролог оказалось труднее, принимая во внимание то, что за моими плечами не было выдающихся свершений. Мои похороны стали, однако, приятным сюрпризом. Я составил несколько проникновенных речей, послушать которые пришло множество людей.

Затем я стал думать о том, что, вернувшись в Англию, попытаюсь сдать экзамены и получить водительские права, но вдруг я увидел впереди прибитое к берегу дерево и понял, что мы уже почти у цели. Большую часть пути мы старались держаться вместе, однако на последних сотнях метров Этьен вырвался вперед. Доплыв до берега, он сделал «колесо» буквально из последних сил, потому что после этого он тут же рухнул на песок и лежал, не шевелясь, пока я не присоединился к нему на берегу.

— Покажи мне карту, — попросил он меня, пытаясь сесть.

— Этьен, — тяжело дыша сказал я и толкнул его вновь на песок. — На сегодня хватит. Мы тут переночуем.

— Но до пляжа уже, наверное, рукой подать. Может быть, нужно совсем немного отойти от берега.

— Довольно.

— Но…

— Тс-с.

Я лег, уткнувшись лицом в мокрый песок. По мере того как боль уходила из мышц, мои прерывистые вздохи постепенно сменялись дыханием в нормальном ритме. У Этьена в волосах застрял пучок водорослей — зеленый, устрашающий.

— Что это? — недоуменно пробормотал Этьен, обессиленно дернув за него.

Из моря вышла Франсуаза. За собой она тащила свой мешок.

— Надеюсь, этот пляж существует, — сказала она, плюхнувшись возле нас. — Я не уверена, что смогу доплыть обратно.

Я был слишком измотан, чтобы сказать, что согласен с ней.

На потолке моей спальни сияет добрая сотня звезд. Здесь разместились полумесяцы, полные луны, планеты с кольцами Сатурна, точные копии созвездий, метеорные дожди и похожая на водоворот галактика с летающим блюдцем на хвосте. Их подарила мне одна моя подружка, которая удивлялась, что я зачастую еще бодрствую после того, как она уже заснет. Она обнаружила это как-то ночью, когда проснулась и пошла в ванную. На следующий день она купила мне клеящиеся обои с яркими звездами.

Эти звезды — очень странная штука. Создается впечатление, что потолка вообще нет.

— Посмотри, — прошептала мне Франсуаза очень тихо, чтобы не разбудить Этьена. — Видишь?

Я посмотрел в указанном ею направлении — мимо изящного запястья с непонятной татуировкой — на миллионы световых пятнышек.

— Нет, не вижу, — прошептал я. — Где?

— Вон там… Он движется. Видишь это яркое пятно?

— Ага.

— А теперь посмотри вниз, потом налево и…

— Нашел. Изумительно…

Спутник, светивший отраженным светом Луны. Или Земли? Он быстро и плавно скользил между звездами. Сейчас его орбита проходила над Сиамским заливом; позже он, наверное, пройдет над Дакаром или Оксфордом.

Этьен заворочался и повернулся во сне на другой бок. Зашуршал мешок, который он положил себе под голову. В лесу позади нас коротко проверещала какая-то невидимая нам ночная птица.

— Эй, — приподнимаясь на локтях, прошептал я. — Хочешь, расскажу тебе одну смешную вещь?

— О чем?

— О бесконечности. Но это совсем не сложно. Я имею в виду, что не нужно иметь ученую степень.

Франсуаза взмахнула рукой. Сигарета в ее руке прочертила в воздухе красную линию.

— Это означает «да»? — шепотом спросил я.

— Да.

— Хорошо, — ответил я и тихо откашлялся. — Если ты согласна с тем, что Вселенная бесконечна, значит, существует бесконечное число вероятностей, что касается развития событий, верно?

Она согласно кивнула и затянулась красным «угольком», мерцавшим у нее в пальцах.

— А если существует бесконечное число вероятностей, что касается развития чего-то, тогда это «что-то» в конце концов случится — не важно, насколько мала вероятность.

• Предыдущая
• 14/85
• Следующая