Пылающая башня - Воронин Андрей Николаевич - Страница 10
- Предыдущая
- 10/61
- Следующая
Перед спуском проводники устроили привал.
– В целом нормально. С меня начальство требовало имитации срыва для твоего боевого крещения.
Только не такой уж я патриот фирмы, чтобы так рисковать. Я вообще считаю, что это наглость – требовать такое с человека, которого увольняют. Но если спросят, скажем, что фокус удался. Ты среагировал нормально, хоть и не ждал подвоха.
Напоследок Зыгмантович рассказал одну из легенд о башне, которая ходит среди сотрудников Останкино. Жил-был известный олигарх. В свое время он контролировал прямо или косвенно чуть ли не половину сигналов с башни. И пришла ему в голову фантазия замуровать где-то на высоте статуэтку Золотого Тельца, тем более сам он был Тельцом по рождению. Бычок был и в самом деле золотым – туловище из золота высшей пробы, платиновые рожки и зеленые изумрудные глаза.
Прошло уже несколько лет с тех пор, как олигарх отправился в изгнание за рубеж. Но ходят упорные слухи, что Тельца он с собой не забрал, потому что уверен в своем возвращении. Некоторые фанаты-кладоискатели – сотрудники ночной смены – потратили множество сил на поиски Тельца, но, понятное дело, безуспешно.
– После пожара пошли новые слухи, – продолжал Зыгмантович. – Вроде бы Телец расплавился от температуры, и несколько человек точно знают, на какую мусорную свалку свезли тогда запекшиеся в бесформенные куски золота. Ну как тебе байка?
– Забавная.
– Знаешь, как я обычно отличаю правду от трепа? Ложь всегда логически оправдана. Правда гораздо фантастичнее.
– Тогда история с Тельцом – точно быль.
– Освоился?
Директор «Эвереста» экономил свой оптимизм.
Ширина его улыбки определялась статусом собеседника. Сейчас она лишь слега тронула уголки рта.
– Нормально, – кивнул Дорогин.
– Готов к труду и обороне?
Белобрысый, с бесцветными бровями собеседник был гораздо моложе Сергея. В роли начальника он чувствовал себя уверенно, как и другие его сверстники. В отличие от его поколения, дорогинское родилось как-то не вовремя. При советской власти их считали слишком молодыми для руководящих должностей, в новую эпоху капитализма считают слишком старыми.
– Игорь не сачковал, все растолковал как положено?
– От и до.
– Сегодня у тебя третий рабочий день. Пора начинать работать. Жди первого клиента.
Общались в кафе, на высоте не больше десяти метров над землей. Сквозь витринное стекло были видны здания в натуральную величину, потоки машин – очень непривычный вид с башни.
– Уверенности не поубавилось?
«Прощупывает, насколько откровенен был со мной Зыгмантович», – подумал Сергей.
– Наоборот.
– Замечательно. С клиентами особенно не церемонься, не иди у них на поводу. К нам приходят самые разные люди, но все они немножко сдвинутые. Ты даже представить себе не можешь, какие фокусы они могут отколоть на высоте, если чуточку ослабить вожжи.
Как только директор уехал, за столик подсел Зыгмантович – прощаться.
– Какие планы?
– Домой, в Гродно. Перекантуюсь недельку, а дальше видно будет. Друг детства в Израиль на работу приглашает. Есть там у них опасные объекты, куда только уроженцы бывшего СССР нанимаются.
А может, в Польшу мотану, на "Панов немного поработаю. «Мани» нужны как воздух.
Первый клиент оказался длинноволосым парнем с тесемкой на лбу. Босой, в длинном белом балахоне, он выглядел очень неординарно. Впрочем, охрана башни привыкла к экзотическим фигурам, которым фирма «Эверест» предварительно заказывала пропуск.
– Это вы специально оделись или всегда так ходите? – поинтересовался Дорогин.
– Постоянно, – скромно ответил клиент.
– Вы случайно не гуру?
Это был не досужий вопрос. Дорогин хотел понять, как вести себя с этим человеком, как объяснить ему необходимость соблюдения некоторых правил.
– Нет, что вы. Я всего лишь последователь учения великого Раджниша. Братья и сестры из нашего московского ашрама доверили мне совершить чистую медитацию. Чтобы потом я поделился! ее плодами с остальными.
– Ничего не имею против. Но босиком подниматься нежелательно. Представьте что будет, если вы на полпути поцарапаете подошвы ног о направляющую антенны.
Молодой человек улыбнулся со смиренным видом и неожиданно вывернул свою ногу так, как мог сделать это только человек, занимающийся йогой.
Всю подошву покрывала ороговевшая кожа. С такими пятками можно было запросто ступать и по битому стеклу.
– Об обуви вопросов больше нет. Но ваша накидка… Не запутаться бы.
Дорогину удалось настоять на своем, и молодой человек с большим сожалением сменил белый балахон на один из шерстяных тренировочных костюмов, предназначенных специально для клиентов. Закрепил с помощью «липучек» специальные накладки из поролона, страхующие от травм при срыве. Затем чуть ли не со слезами начал упрашивать разрешить ему восхождение без шлема.
– Я не смогу медитировать в шлеме, – он просительно сложил ладони вместе. – Голова должна оставаться непокрытой, даже тонкая ткань препятствует связи с космосом.
– Процесс восхождения все равно будет сильно вас отвлекать. Медитировать сможете только на стоянках – там и снимете шлем, но только по моей команде.
– Как скажете, – смиренно кивнул молодой человек.
Дорогин явно представлялся ему неизбежным злом, которому грешно было слишком активно сопротивляться. «Были бы все такими покладистыми», – подумал Сергей, выбираясь первым на смотровую площадку.
После небольшого инструктажа на месте Дорогин последний раз проверил затяжку ремней, крепление «карабинов». Пустил последователя Раджниша вперед, стараясь не отпускать его далеко. Он сразу понял, почему молодой человек отказался о обуви. Ногами парень хватался почти так же крепко, как и руками, и продвигался вверх с ловкостью обезьяны.
– Потише, браток. Притормози малость.
– Притормозил.
– Тебя, случайно, в индийский ашрам не приглашали погостить?
– Нет. А почему вы так решили?
– Показалось, ты в джунглях тренировался по деревьям лазать.
– Любое восхождение помогает оторваться от бремени земных заблуждений.
– Только при надежной страховке и собственном здравом уме. Бог ведь соломки не подстелит.
– Бога нет в том смысле, в каком проповедуют все религии. Раджниш учит, что они только порабощают человека. Нам не нужны ни церкви, ни священники, подлинная религия расцветает только в глубине человеческого сердца.
Дорогин не очень вникал в тонкие материи. Ему важно было другое: голос клиента звучал спокойно, так же, как звучал в подсобке. Парень, казалось, вообще не реагировал на высоту – он не выказывал ни страха, ни восторга перед открывшейся панорамой, будто она была всего лишь подсвеченной декорацией, искусно имитирующей панораму столицы.
Начиная с отметки в четыреста километров клиент принялся бормотать вполголоса какие-то заклинания или молитвы от Раджниша. Наконец они достигли последней площадки, где можно было расслабиться.
– Наверное, лучше места не найдешь. Приступай, а я покараулю, чтобы в ментовку не замели, – пошутил Дорогин.
Молодой человек торжественно снял мотоциклетный шлем, вынул из него тончайший белый балахон – многократно сложенная накидка занимала чуть больше места, чем носовой платок.
– Я всегда вспоминаю слова учителя: «Плотные облака мыслей и эмоций постепенно начинают рассеиваться, появляется обширное синее небо нашей внутренней сути».
Во время этой небольшой речи Дорогин организовал несколько жестких точек крепления, чтобы клиент, отправляясь к «высотам духа», мог не заботиться о сохранении равновесия. Свою иронию по отношению к индийским закидонам на российских широтах он старался не показывать. Зачем обижать человека? Пусть себе медитирует сколько угодно, если это никому не причиняет зла.
Неожиданно парень перевернулся в воздухе и повис вниз головой, удерживаясь ступней за антенну. Он был надежно подстрахован от падения, и этот кульбит не заставил Сергея вздрогнуть.
- Предыдущая
- 10/61
- Следующая
