Победитель всегда прав - Воронин Андрей Николаевич - Страница 13
- Предыдущая
- 13/71
- Следующая
– Какой в этом смысл?
– Что делать?
– Жди меня в конторе.
Но Петрович тут же передумал:
– Найди Аркадия и Гришу. Если спят с бабами, разбуди – и быстро ко мне. Одна нога там, другая здесь. Понял?
– Понял.
Петрович отключил телефон и принялся ходить по квартире. Он был в трусах, звонок Хрусталева выдернул его из ванны. Петрович расхаживал из угла в угол, держа руки по старой скверной привычке за спиной. Так легче думалось. Пот на лице и руки, сцепленные за спиной, всегда выдавали крайнее напряжение Андрея Петровича Мамонтова.
Время от времени он замирал на месте, становясь похожим на глиняного исполина. Весил Петрович сто пятнадцать килограммов, но жирным назвать его не отваживался ни один злопыхатель. Сила у Петровича была от рождения, он и родился шестикилограммовым. В армии получал двойную пайку, а вот в лагерях двойную пайку ему никто не давал, он брал ее сам.
Иногда Петрович косился на циферблат напольных часов, очень дорогих и страшно кичевых. Но Мамонтову такой стиль нравился. Он любил вещи блестящие: лак, позолота, глянец приводили его в умиление. На шее Мамонтова красовалась толстая цепь, на пальцах поблескивали перстни, каждый из которых стоил хорошей «тачки».
«Надо одеться, негоже в таком виде встречаться с подчиненными. Я вспотел, как лошадь.»
Петрович принял душ, надел брюки, рубашку. Рубашка сразу же прилипла к спине, хотя кондиционеры в квартире работали вовсю.
Затренькал домофон. Петрович приблизился к пульту и глянул на экран. Он увидел два испуганных лица – это были Аркадий и Григорий. Через пять минут они стояли в квартире.
– Садитесь, – буркнул Петрович. Он, в отличие от своих подчиненных, напуганным не выглядел, сумел взять себя в руки, мобилизоваться. – Значит, так, друзья, нам объявили войну. Торговлю не прекращать, понял, Гриша? На сколько хватит того, что есть на складе? – он спросил, глядя как-то сквозь Григория.
Тот вытащил из кармана электронную записную книжку, понажимал клавиши, сделал многозначительную паузу.
– Ну что ты как следователь на допросе? Чего ждешь?
– Если реализация останется на прежнем уровне, продержимся дней десять. Сейчас же лето, Петрович, самый торг. Торговать можно где хочешь, самое урожайное время идет.
– Грамотно, мерзавцы, действовали, – сказал Петрович, продолжая ходить под огромной золоченой люстрой на двадцать лампочек. – Знают, что у меня одна такая контора по тиражированию кассет, уничтожили вместе с аппаратурой, вместе с оригиналами фильмов все прахом пустили.
– Копии-то есть, Петрович.
– Знаю я про твои копии. А тиражировать где?
– За десять дней, – глядя в свою электронную книжку, проговорил Григорий, – можно новое производство запустить.
– Сколько у тебя живых денег?
– Если со всех лотков собрать, если дать реализаторам кассеты по демпингу и вперед взять за них деньги, то тысяч двести соберу.
Петрович прикинул в уме: «Можно купить аппаратуру и помещение для тиражирования кассет».
– Но без специалиста аппараты – груда железа, – сказал он уже вслух, и его люди опустили головы. – Специалисты на грядке в огороде не растут, тем более проверенные.
Новых охранников, новых бандитов Петрович мог бы набрать за пять минут. Попасть в команду к Петровичу даже в сегодняшней ситуации мечтали многие, но найти толкового видеоинженера, способного наладить качественное производство в течение десяти дней, было нереально.
– Аркадий, у тебя на примете кто-нибудь есть?
– Пацанва одна, – усмехнулся Аркадий, – те, кого с Останкино выгнали за пьянки, за блядки или за левую работу.
– Таких мне не надо. Павел был толковым мужиком, я целый месяц его уговаривал с телевидения уйти и уговорил-таки. Хоть он и запросил много, но дело свое знал, – Петрович наконец нашел в себе силы сесть за стол. Упер локти в столешницу и принялся ладонями растирать виски, ероша седые волосы. – Значит, так… На наших реализаторов пока не наезжали…
– Еще не вечер, – напомнили Петровичу.
– Я думаю, и не наедут. Они считают, что мы на этом сломаемся. Новые фильмы у тебя на подходе есть?
– Два в работе, – вздохнул Аркадий, – один с малолетками, другой с педиками. На малолеток сейчас спрос пошел. Педики тоже идут, но мало, их постоянная публика покупает, и больше покупателей не становится.
«Малолетки…» – задумался Петрович.
– Когда кино закончишь?
– Постаравшись, за неделю управлюсь, но это денег потребует. Режиссер и так не спит и не ест, пашет с утра до ночи, все время ноет, что мало получит.
– Гриша, выдай ему три куска. Только смотри, Аркадий, сразу все не отдавай, а порциями. Остальное покажи и спрячь, чтобы лучше работалось. Занимайтесь делом, будто ничего не произошло, – твердо сказал Петрович и посмотрел в глаза своим ребятам. – Только усильте охрану. На рынок человек шесть поставьте и киоски под контроль возьмите. А я тем временем покумекаю, встречусь кое с кем, узнаю, кто на нас наехал.
Аркадий и Григорий не хотели вмешиваться в другую сторону производства. У каждого из них имелся свой четко очерченный круг обязанностей, убийства и поджоги их не касались. Аркадий любил себя называть «продюсером» и «человеком, отравленным искусством». В свое время он умудрился на телевидении снять два документальных фильма: один о космонавтах, а второй о начале строительства храма Христа Спасителя. Но потом понял, что на такой работе денег не сделаешь и, продолжая в беседах употреблять слово «духовность», с головой ушел в порнобизнес. Некоторые из его знакомых даже не догадывались, чем именно теперь занимается Аркаша. Он пудрил им мозги, рассказывая о каких-то мифических совместных проектах то с немцами, то с австралийцами. Последней выдумкой был проект с французским миллиардером. В доказательства того, что он продолжает снимать серьезное кино, Аркаша показывал знакомым фотографию, где он обнимался с каким-то мужиком в тельняшке и бескозырке на палубе яхты. На заднем плане виднелся средиземноморский городок, который при большом желании можно было принять за Канны.
Когда же Аркадия просили показать одну из его последних работ, он делал многозначительный вид, разводил руками и якобы с неохотой признавался:
– Понимаете, они меня с потрохами купили. Я даже сам в смонтированном виде свои фильмы не видел. Они покупают весь материал прямо на корню и идеи.., самое дорогое – идеи. Зато платят зеленью.
Самое странное, что Аркадию все верили, даже режиссеры-профессионалы. Аркадий прекрасно одевался, ездил на дорогом джипе и за последние полтора года сменил уже вторую квартиру. Единственное, в чем Аркадий не обманывал своих знакомых, так это в том, что новых фильмов, появившихся на свет с его помощью, дома у него нет. Он боялся как огня, что выплывет наружу то, чем он занимается, – какая-нибудь порнокассета.
Аркадий деньги получал не зря. У него, как у натасканной охотничьей собаки, было прекрасно развито чутье. Он чувствовал, что именно потребует рынок завтра. Когда он начинал рассказывать режиссерам, какой фильм хочет получить, режиссеры, как правило, морщились. Но Аркадий был настойчив, и фильмы делались по его указке.
…Григорий Беспалов занимался реализацией. В его функции входило забирать растиражированные кассеты, собирать у торговцев заявки, распределять партии по точкам, а затем собирать выручку. Григорий Беспалов имел незаконченное экономическое образование и репутацию кристально честного человека, к рукам которого не прилипнет ни одной лишней бумажки, И действительно, у Петровича ни разу не было повода уличить Беспалова в присваивании денег.
Вот на этих двоих людях, да еще на покойном Паше-видеоинженере и держался весь бизнес. Всем остальным без труда можно было найти замену. Заменить Аркадия или Гришу было невозможно, такие люди на улицах не валяются, они воспитываются лишь в деле. Денег своим работникам Петрович не жалел, потому что знал, они работают не за деньги, их увлекает процесс. Деньги для них не самоцель, а средство расширения производства.
- Предыдущая
- 13/71
- Следующая
