Кровавый путь - Воронин Андрей Николаевич - Страница 23
- Предыдущая
- 23/79
- Следующая
– Все, полковник, больше не могу.
– Что, силы кончились?
– Не будет толка. Стреляем мы одинаково.
– Не скажи, – в тоне Брагина чувствовалась издевка. Он припас для Комбата еще одно испытание, но не торопился предлагать его. – Танк водить умеешь?
– Умею.
– Ну, тогда и пробовать не будем. Про прыжки с парашютом я и не спрашиваю.
– И тут мне есть что ответить.
– Странный ты человек, майор, – прищурив глаза, сказал Брагин, – с твоими способностями и ни при деле. Беру тебя инструктором.
– А я еще согласия не давал.
– Это ты брось! Такого парня, как ты, я не упущу. Если надо, Бахрушина подключу.
– Кто-то собирался послать его подальше.
– Едем! – Брагин отложил автомат и сел в машину.
– Куда?
– Время позавтракать. Небось, тоже с утра чаем или кофе обошелся?
– Да. Не люблю с утра плотно есть, – Комбат почувствовал голод.
Командирский «уазик» вновь помчался по ленте асфальта с бешеной скоростью. У Рублева сложилось такое впечатление, что на полигоне разрешено ездить одной единственной машине, принадлежащей начальнику, остальные ходят пешком.
Они заехали на самый край территории, где между двух холмов расположилось небольшое озерцо, закрытое со стороны шоссе стеной леса.
– Райское место, – потянулся Брагин, лишь только ступил на землю. – Здесь отдыхать – лучше, чем на Канарах. Рыбку половить можно и никто к тебе не сунется.
Комбат потянул носом. В воздухе явно чувствовался запах свежезапеченного мяса. Неподалеку от воды стояла большая выгоревшая брезентовая палатка, полог которой был поднят. Раскладной металлический столик на двоих, два сверкающих полированным алюминием походных стула, еда разложена в фаянсовую посуду, которую обычно в солдатских столовых днем с огнем не сыскать.
В углу палатки стояла докрасна натопленная печка-буржуйка. А самое главное, никого рядом не было видно. Обслуга отлично знала свою работу: сделать все, что надо, но не попасться на глаза начальству, будто бы на секретном полигоне имелась скатерть-самобранка.
– Давай перекусим, а уж потом выпьем.
– Может, не будем пить? – предположил Комбат.
– Нет, после холода да отличной стрельбы нужно граммов по двести-двести пятьдесят принять, – и тут глаза Брагина вновь хитро сверкнули. – Привезли мне недавно одну штучку для тренировок по стрельбе, не хочешь попробовать?
– Что именно?
– Приспособление для метания тарелок. Видел, небось, в кино?
И, не дожидаясь, согласия Рублева, Брагин пошел по узкой, утоптанной до черного глянцевого блеска тропинке за высокий кустарник.
За ним открывался живописный пейзаж – холмы, низина, будто находишься на дне огромной зеленой чаши, прикрытой сверху голубой крышкой неба.
И тут все оказалось приготовлено. На деревянном некрашеном столе лежали два карабина.
И стоило полковнику Брагину взять в руки один из них, как тут же из небольшой дощатой будочки, которую Комбат не сразу и заметил, вылетела белоснежная тарелка. Она летела ровно, вращаясь, по дуге, уходя вверх. Лишь только тарелка достигла наивысшей точки, как полковник вскинул карабин и выстрелил. Та разлетелась на осколки.
– Так тоже умеешь?
– Это забава для охотников, – вздохнул Комбат и замер, опустив карабин.
Вновь в голубизне неба появилась белая тарелка. Рублев вскинул карабин и нажал на спуск.
– Не пропустил, – похвалил его Брагин.
– А по две сразу она выкидывать умеет?
– Машина, что ли? Конечно. Вот по три только сразу не получится.
Полковник поднял руку с выброшенными двумя пальцами и тут же две тарелки взлетели к небу. Один за другим, слившись звуком, громыхнули два выстрела, и обе тарелки разлетелись вдребезги. Брагин сосредоточился и попытался повторить то, что проделал Комбат. Но если Рублев расстрелял обе тарелки в наивысшей точке полета, то Брагин настиг вторую только с третьего выстрела на излете и тут же, казалось, потерял интерес к стрельбе.
– Пошли, выпить пора.
Они уселись за стол. Брагин достал из накрытого брезентом ящика бутылку белой водки с винтовой пробкой, налил граммов по пятьдесят в стограммовые стаканчики и, прищурившись, спросил:
– Ну как, почувствовал себя на своем месте?
– Еще не знаю, – Комбат взял стаканчик в свою огромную ладонь, резко чокнулся с полковником, выпил одним махом. – Честно говоря, понравилось мне здесь, полковник.
– И ты мне понравился. О лучшем инструкторе я и не мечтал.
– Ты же меня в деле не видел.
– Человек, который умеет делать хоть что-то одно классно, вряд ли профан в остальном.
– Не знаю, хвалить себя не стану.
– Не соврал Бахрушин. Вот теперь, поскольку я понял, что ты тот человек, который нам нужен, придется подсунуть тебе самую гнусную работу.
Комбат насторожился.
– Это еще что?
– Плохому инструктору ее не поручишь, завалит дело.
– Да объясни же, полковник, в чем дело?
– Давай еще выпьем, – Брагин ловко разлил водку, на этот раз уже граммов по семьдесят пять, и первым выпил, не чокаясь. – Странные дела творятся в наше время.
– Согласен.
– Сказал бы мне кто-нибудь лет десять тому назад, что на нашем полигоне будут тренировать иностранцев, к тому же не из дружественных стран, никогда бы не поверил.
– Честно говоря, и мне приходилось готовить афганцев, а дружественными их не назовешь.
– Только ты, майор, не смейся, но нас обязали подготовить группу японцев.
– Японцев? – не поверил Комбат.
– Все очень просто. Они платят деньги, и немалые, а мы их готовим. Показываем вооружение, приемы подготовки.
– И это на секретном полигоне?
– Секретном? – передразнил Комбата Брагин. – Все секреты нашим Министерством обороны уже давно проданы.
– Не буду я их готовить, – заупрямился Комбат. – Языка не знаю.
– Насчет языка проблем не будет. Во-первых, они немного по-русски кумекают, а во-вторых, вам переводчика приставят. Согласись, майор, не нужно словами объяснять как стреляют, как танк водят, как с парашютом прыгают.
– Так что, мы за деньги их готовим?
– Нам самим от этого почти ничего не обломится, если, конечно, ты, майор, чаевые не берешь. А наверху деньги будут и немалые. Ну как, согласен? Если бы что другое тебе предлагал, сказал бы, приказ родины, а так… – и полковник Брагин махнул рукой.
– А открутиться от этого никак нельзя? – уже войдя в положение начальника полигона, спросил Рублев.
– Никак. Пробовали.
– Почему?
– Отменить распоряжение могут только те люди, которые его и дали. Так что ни влево, ни вправо, только назад и вперед.
– Когда приступать надо?
– Послезавтра.
– Времени на раздумья совсем не осталось.
– Я у тебя, майор, уже и не спрашиваю. Знаю, согласишься, потому что выхода у нас с тобой нет.
– А Бахрушин об этом знает?
– Специально я ему не говорил, но, думаю, в курсе.
Комбат прикусил язык. Ссылаться на Бахрушина, как на авторитет, ему не хотелось. Вновь возникала порочная цепочка блата.
– Ты не смотри на меня, майор, так, как солдат на вошь. Мне и самому тошно. И нужен мне человек, который не за деньги работать станет, а за совесть.
– Вот так да! – Комбат захрустел поджаренным хлебом, остро пахнущим чесноком. – Раньше шпионы с фотоаппаратами возле заборов крались, а теперь их с сопровождением на сам полигон привезут.
– Не знаю… По-моему, никакие они не шпионы, а представители какого-то русско-японского университета хрен его знает каких исследований.
Развелось их в последнее время…
По тому, как говорил Брагин, и слепому было бы понятно, что подготовка японцев на полигоне ему претит. Но что сделаешь, если начальство приказывает? Военные должны исполнять.
– Ладно, идет, – недовольно пробурчал Комбат и полез в карман куртки за документами.
– Значит, договорились. Послезавтра встретишься со своими воспитанниками. Смотри только, не покалечь никого, они все небось на две головы тебя ниже.
- Предыдущая
- 23/79
- Следующая
