Добро пожаловать в Ад - Воронин Андрей Николаевич - Страница 41

• Предыдущая
• 41/72
• Следующая

— Снимай пиджак, — быстро произнес Комбат. — Мне нужно переодеться. Ты и в рубашке доедешь, здесь даже жарковато внутри.

— Тебя ждут совсем на другой трассе, — пожал плечами Малофеев.

Но все-таки снял свой вишневого цвета пиджак, не забыв вытащить из внутреннего кармана бумажник, паркеровскую авторучку, сотовый телефон и водительское удостоверение. По мнению Рублева такой одежкой мог бы воспользоваться эстрадный конферансье, выходя на сцену — мужскую моду Комбат с трудом воспринимал. Он не собирался надевать пиджак, но если просто кинуть в машине куртку, это даст пищу для размышлений. А соображает Малофеев быстро.

— Тормози.

Комбат остался в тонком свитере, готовясь выходить он держал пиджак в левой руке, а пистолет в правой.

— Езжайте вперед, не задерживаясь.

Вдруг послышался сигнал сотового телефона. Комбат захлопнул уже открытую было дверь.

— Если это Меченый, скажешь, что все в порядке.

Только покороче, без долгих объяснений.

— Где он? Мне только что перезвонили — машины не видно. Ему давно пора добраться до места. Ты уверен, что он ничего не заподозрил?

— Да пока из центра выберешься — полчаса пройдет, — чересчур громко и четко заявил Малофеев. — Пусть наберутся терпения, он уже на подъезде.

Меченого не пришлось торопить с окончанием разговора — он раздраженно проворчал нечто неразборчивое и сам бросил трубку. Прежде чем вылезти из машины, Комбат забрал сотовый телефон себе.

С одной стороны от дороги стояла березовая роща, уже голая, просвечивающая насквозь, с другой — темнело большое поле, с которого только-только собрали урожай — кое-где остались розоватые картофелины с налипшими комьями черной земли.

В лицо пахнуло сыростью. Протарахтел мимо колесный трактор с длинными досками в прицепе. Комбат не спешил оборачиваться к автомобилю спиной, ждал пока он скроется из виду. До выставленного времени оставалось еще восемь минут, когда глянцевое пятно на неказистой дороге полыхнуло слепящим огнем.

Взрывная волна ударила Комбата в грудь и отшвырнула в сторону, ударив левым боком о ствол березы. Это спасло его от осколков, сыпавшихся дождем. Дым, пронизанный багровым светом валил клубами во все стороны.

Пересиливая боль, Комбат поднялся на ноги и побрел в сторону от пышущего жаром пламени. Белые березы раскачивались перед глазами, двоились в удушливом тумане…

Прошел еще час, пока Меченый и Вельяминов, отправивший своих сотрудников на перехват, окончательно убедились, что Иваныч по дороге на дачу не проедет.

Несколько раз человек с родимым пятном пытался дозвониться до депутата и устроить тому прочистку мозгов, но безуспешно.

Наконец, он рискнул набрать думской номер, который запросто могли прослушивать. Трубку взяла секретарша Лариса:

— Кто его спрашивает?

— Что там у вас за собрание? — Меченый расслышал в трубку гул голосов в приемной.

— Ой, у нас тут дурдом не то слово. А кто спрашивает?

— Нужный для него человек.

Голос показался Ларисе убедительным, она сбивчиво, кое-как рассказала о происшедшем.

— Извините, меня тут все время дергают с расспросами.

— Кому дали знать?

— Да здесь всю охрану здания подняли на уши! Среди бела дня беспрепятственно вывести заложников! Как я перепугалась, вы не представляете.

— Ритуальные телодвижения после драки меня мало волнуют. Приметы машины передали в милицию?

— При мне сообщили…

Телефонная трубка уже нагрелась в руках Меченого.

Но это оказалось еще не самое плохое из известий. Поскольку его телефон был хронически занят, в офис дозвонились по другому. Незнакомый голос попросил передать господину Морозу, что Левашов распорядился отправить первый взнос в счет частичного погашения долга.

Экзаменатор и его заказчики знали чего ожидать, и первые же слухи о взрыве неподалеку от Горьковского шоссе были четко идентифицированы с «объектом».

Трудно было отказать себе в удовольствии передать весточку для Меченого.

Через полчаса информация о происшествии попала и к нему на стол. Наплевав на опасность засветиться, человек с родимым пятном отправился к месту событий.

Возле воронки, куда, казалось, бесследно провалился автомобиль, собрались люди в милицейской форме. Гаишник с жезлом заворачивал редкий транспорт назад.

Узнав Вельяминова, Меченый продрался к нему.

К непонятливому субъекту уже готовы были применить репрессивные меры, но следователь остановил ретивых сотрудников короткой отмашкой.

— Взрывчатки не пожалели, — сумрачно заметил он, обращаясь к прибывшему. — Экспертам работы хватит. Пока нельзя даже сказать, сколько человек было в машине. Вон красные сопли на ветках — похоже это все, что осталось.

Пожар на месте взрыва уже прекратился, потому что гореть, собственно говоря, было нечему. Дымили только две отсыревшие под осенними дождями березы. Несколько человек тщательно собирали мелкие осколки.

— Напрасно вы ввели меня в заблуждение — стали отмазывать Малофеева. Если бы мы знали, что преступник каждый день является на работу в здание Думы, вполне возможно он был бы у нас в руках…

Экспертиза сработала быстрее, чем предполагал Вельяминов. Ответы на некоторые вопросы были даны уже на следующий день. Около десятка обгорелых фрагментов одежды предъявили в первую очередь секретарше Ларисе. Она прекрасно помнила, кто в чем явился на работу в тот день. Опознала несколько клочков: один от малофеевских брюк, два от куртки Иваныча, еще столько же от одежды Терминатора.

Именно на это рассчитывал Рублев, когда оставлял свою куртку в машине. Вокруг него быстро сжимались концентрические кольца — милицейское и преступное.

Выскочить из обоих разом можно было только таким способом. Пусть все сочтут его мертвым.

Он узнал достаточно, чтобы начать работать на себя.

Рублев еще не знал, что его замысел сыграл на все сто. Нужно было немного отлежаться. Пройдя несколько километров по лесу, он кинул малофеевский пиджак на подстилку из опавших листьев. Лег на спину прижимая к туловищу левую, травмированную руку.

Но дожди перед этим лили целую неделю с короткими перерывами. Пиджак почти мгновенно намок и влага быстро проступила через подкладку — поясница уже ощущала неприятный холодок.

Стиснув зубы, Комбат отправился дальше. Он знал в какой стороне Кольцевая. Снова пошел дождь. Без своей дешевой, «непробиваемой» куртки он мгновенно вымок до нитки.

На стильную малофеевскую одежку налипла грязь.

Тащить чужой пиджак с собой не имело ни малейшего смысла. Комбат бросил его, присыпав опавшими листьями. Левой не шевельнуть — неужели перелом? Это было бы очень некстати.

Через полтора часа он выбрался на трассу. Это была еще не Кольцевая, но машины шли почти непрерывным потоком. Рублев мотнул головой отряхиваясь от брызг, вытер о траву подошвы, счищая налипший довесок.

Двинулся вдоль дороги, не слишком рассчитывая, что кто-то остановится.

Машины проносились мимо, обдавая мутными брызгами: легковые, трейлеры с аршинными надписями на боку, лесовозы и междугородние автобусы. Вдруг, прочертив четкий след на обочине, тормознул груженый гравием «КамАЗ».

Рублев заскочил в теплую кабину:

— Спасибо, шеф.

— Тебе куда?

— В город.

— А что с рукой?

— Не знаю еще, — не в привычках Комбата было распространяться о своих болячках и травмах, он давно научился воспринимать их стоически.

Но водитель оказался человеком с наметанным глазом. Выгрузив щебень, он погнал за следующей партией и пообещал:

— Две ходки еще сделаем. Потом заброшу тебя в поликлинику, у меня там жена работает. Пусть просветят рентгеном.

У Рублева обнаружили перелом. Без долгих разговоров наложили гипс.

— Кость у вас дай боже. Широкая, — заметил врач, кивая на снимок. — Если баловаться не будете, срастется нормально. Забетонировали на совесть, хотя карточки у вас и не было…

• Предыдущая
• 41/72
• Следующая