Закон популярности - Усачева Елена Александровна - Страница 20
- Предыдущая
- 20/31
- Следующая
– Васильев, стой! – вывалился из толпы Махота. – А ведь это все ты!..
– Жанну д’Арк на костре тоже я сжег? – усмехнулся Андрюха, пристраиваясь около окна.
– Убогим не прикидывайся. – Майкл был хмур, но не агрессивен. – Мать Быковского взъелась на Гараеву после того, как Пашку избили. А драка произошла из-за тебя.
– Что ты говоришь? – процедил сквозь зубы Андрюха. Его уже начинало бесить, что глупую драку на вечеринке вешают на него одного. – А ты, значит, рядом со мной шел и все слышал?
– Не прикидывайся идиотом! – смутился Махота, отводя глаза. – Никому, кроме тебя, это не надо было.
– Эй, проснись! Мне нужно было, чтобы избили Быковского? У тебя совсем крыша уехала и потолок обвалился?
– Ты всегда радуешься скандалам, – буркнул Майкл. – И против Гараевой ты выступал.
– Да пошли вы с вашей Гараевой, – разозлился Васильев. – В пень! Чего вы из-за нее с ума посходили? Нету ее! В Махачкале своей сидит и пряники трескает, а вы, как последние болваны, из-за нее горло дерете!
– Нету? Будет, – доверительным шепотом сообщил Майкл. – Она сама сказала, что вернется. А тут такое… Короче, замни это дело. Поговори с Быковским, пускай он утихомирит свою мать. Если она здесь второй раз появится, худо будет.
От ярости, всколыхнувшейся внутри, Андрюха резко побледнел. Ему пришлось несколько раз глубоко вздохнуть, прежде чем он смог говорить дальше.
– Вон там парень стоит, видишь? – кивнул он через весь коридор, где из-за поворота показался парень класса из пятого-шестого.
– И чего? – Майкл повернулся, сбитый с толку таким странным поворотом в разговоре.
– Иди и ему расскажи всю ту чушь, что сейчас здесь нес. Может, он тебе и поверит.
– Что? – До Махоты только сейчас дошло, что его разыграли.
Васильев оттолкнул от себя Майкла и пошел прочь.
– Не жилец ты, Васильич! Понял? Не жилец! – крикнул ему в спину Махота. Андрюха не обернулся. Ему вдруг стало все равно, кто и что про него думает. За один день на него навалилось столько всего, что проблемы 9-го «А» туда уже не помещались.
– Андрюш, Андрюша, ты куда? – подлетела к нему выбравшаяся из толпы Курбаленко.
– Слушай, а ты-то чего ко мне привязалась? – огрызнулся Васильев. – Мне и без тебя тошно.
– Ну, чего ты? – Лиза схватила его под локоть, но Андрюха грубо тряхнул рукой, не давая ей уцепиться. – Я же только спросить хотела.
– Спросила? – Андрюха побежал вниз, перепрыгивая через три ступеньки. – Свободна.
– А ты куда? В столовую? – не отставала от него Курбаленко. – Сейчас уже звонок будет.
– В туалет я, поняла? В туалет! – все больше и больше заводился Васильев.
– А чего на первый этаж? – Лиза, казалось, не замечала Андрюхиного раздражения. – Там же нет ничего.
– Отвали от меня! – Васильев остановился так резко, что Курбаленко налетела на него, сталкивая с последних ступенек лестницы. Андрюха не удержался и, пересчитав задом острые углы, оказался на кафельном полу.
– Ой, Андрюшенька! – бросилась к нему Лиза.
– Уйди! – простонал Васильев, потирая ушибленную спину.
– Андрюшенька, давай я тебе помогу, – протянула руки Курбаленко, но Васильев только отполз от нее подальше.
– Отзынь от меня, Курбаленко! – замахнулся на нее Андрюха. – А то я тебя сейчас так двину… Будешь потом свои кудряшки по школе собирать.
Лиза замялась. Видимо, аргументы у нее закончились.
– Дурак ты, Васильев, – грустно повторила она. – Я же тебе помочь хочу.
– Себе помоги, – пробормотал Андрюха, поднимая рюкзак. – По тебе, вон, психушка плачет.
Лиза недовольно дернула губами, терпеливо дождалась, когда одноклассник скроется за поворотом, и отправилась в столовую. Война войной, а обед по расписанию.
– Ну и чего ты тут наваяла? – Около входа ее перехватила Маканина с запиской в руке, той самой, что пришла ей на уроке. – Кого ты собралась спасать?
– Это не я! – Лиза по-деловому подхватила Олесю под локоть и повлекла к окошку раздачи еды – скоро должен был прозвенеть звонок, и с завтраком надо было торопиться. – Это Ольга Владимировна! Она сказала, что по всему выходит – у Васильева кризис.
– Чего? – недовольно поморщилась Олеся. С некоторых пор она не могла спокойно слышать это имя, слишком уж много неприятностей она пережила из-за глупых розыгрышей одноклассника.
– Ну, хреново ему. Понимаешь? – проникновенно заглянула в глаза собеседницы Курбаленко. – Нам надо следить, чтобы он чего не натворил.
– Чего он опять может натворить? – Особой радости на лице Маканиной от этого известия не появилось.
– Покончить с собой! – сообщила Лиза таким тоном, словно выдавала Большую Военную Тайну.
– Туда ему и дорога, – легко бросила Олеся, всовывая записку в руку Курбаленко. – Пускай сделает это сам, пока его кто-нибудь не прибил.
– Ты что? Это же Васильев! – От ужаса глаза у Курбаленко стали на пол-лица.
– Вот именно, что это Васильев. – Чтобы показать, что она к этому делу не хочет иметь никакого отношения, Маканина спрятала руки в карманы брюк и демонстративно перекатилась с мыска на пятку и обратно. – Ты бы еще Беленькой предложила его спасать, то-то Стешка обрадовалась бы!
– Тебе его не жалко?
– Ты издеваешься, да? – Лицо Олеси стало злым. – Сначала ты меня посылаешь далеко и надолго, потом ваша компания во главе с Васильевым устраивает мне веселую жизнь в Питере, доводит Галкина до того, что он громит кабинет химии и его выгоняют из школы, издеваетесь над Беленькой, так что она чуть сама от вас не сбежала. И после всего этого ты предлагаешь мне помочь Васильеву? Да пускай делает, что хочет! Он сам во всем виноват! Гадости делает, а потом надеется, что его все полюбят? Между прочим, Сидорова из-за него выперли из нашего класса. И даже если не Васильев настучал десятиклассникам о нашей вечеринке, он был бы несказанно счастлив, если бы она сорвалась. Считай, его мольбы были услышаны! Что там у нас еще по списку?
– Ты чего?
Лиза, не ожидавшая такой волны ярости, растерялась. Она даже оглянулась, чтобы убедиться, что, в случае чего, пути отступления у нее есть.
– Ольга Владимировна сказала, что ему по-любому помочь надо. Что сам он не выкарабкается. Она бы с ним сама поговорила, но он ее не слышит. Вот она и попросила помощи у нас. Ты не представляешь, какая она умная! Она даже точно угадала, что от Васильева Ксюха ушла.
– Да об этом только слепой не знает! – фыркнула Олеся. – Кстати, вот к Рязанкиной и топай за спасением. Может, в ней былые чувства проснутся, и она протянет утопающему руку помощи?
Курбаленко бестолково хлопала глазами, не зная, что теперь делать. И словно помогая разрешить столь неприятную ситуацию, на головы им обрушился звонок. Лиза дернулась туда-сюда, решая, успеет она позавтракать или стоит сразу бежать на урок. А ведь еще где-то бродил неприкаянный Васильев, с которым тоже надо было что-то сделать.
Курбаленко стукнула кулачком о ладонь и решительно побежала к раздевалке. Для начала надо было убедиться, что Васильев остался в школе, а потом уже придумывать, куда идти. Идея с Рязанкиной ей очень понравилась. Правда, они уже какое-то время не общались, да и Ольга Владимировна просила не очень распространяться об Андрюхиных проблемах. Но кому же о них рассказывать, как не Ксюхе? Если Рязанкина сможет помириться с Васильевым, тогда ничего страшного с ним уже не произойдет.
– Можно я позвоню? – просочилась она в дверь приемной.
– Разве сейчас не урок? – нахмурилась девочка-секретарь, любившая строить из себя очень важную особу.
– Мне и надо сказать, что идет урок, – ляпнула первое, что пришло в голову, Лиза.
– Только быстро, – величественно разрешила секретарь.
Курбаленко пробежала пальцами по кнопкам и замерла, мысленно придумывая первую фразу – надо было убедить Рязанкину как можно быстрее прийти в школу и здесь уже уговорить ее не отвергать Васильева окончательно и бесповоротно.
Начать надо было как-то так: «Ксюха, дело на миллион!» Или «Васильев повесился! Срочно приходи!» Хотя про повесился не подойдет.
- Предыдущая
- 20/31
- Следующая
