Смерть таится в рукаве - Гарднер Эрл Стенли - Страница 20
- Предыдущая
- 20/51
- Следующая
В дальнем углу комнаты, в кресле, вплотную придвинутом к стене, сидел мужчина.
Он бросил на них короткий взгляд, отвлекшись от журнала с комиксами, который просматривал перед их приходом. В его глазах читался нескрываемый интерес. Его челюсти, нервно пережевывающие резинку, замерли на секунду, а потом продолжили свою торопливую работу.
Доктор Седлер кивнул мужчине в кровати:
— Билл, я привез к тебе человека. Он тоже врач, занимается травмами. Думаю, что сможет тебе помочь.
Инвалид тусклым безрадостным голосом человека, пролежавшего в постели долгое время в полной неподвижности, произнес:
— Считаете, он что-то может сделать для меня, док?
— О да, конечно. — бодро выпалил доктор. — Мы ненадолго, совсем ненадолго, Билл.
Мужчина, листавший журнал с комиксами, прижался затылком к стене, по-кошачьи потерся о нее, потом резко качнулся вперед. Ножки кресла громко стукнулись об пол. Доктор Седлер, скорее объясняя, чем представляя, сказал:
— Это Фред Стивене, друг Билла, он у нас за няньку. Как себя чувствуешь, Билл?
— Да все одно, док. Все по-старому.
— Скажи, тебе не стало хуже, как ты считаешь?
— Хуже уже быть не может, док.
Доктор Седлер откинул одеяло, чтобы показать Терри ноги мужчины, белые с желтоватым оттенком и, по-видимому, безжизненные.
— Попробуй пошевелить пальцами, Билл.
Лицо мужчины на кровати искривилось в судорожном усилии. Ноги остались совершенно неподвижными.
— Прекрасно! — с энтузиазмом воскликнул доктор Седлер. — Уже прослеживаются симптомы движения. Фред, ты заметил, как шевелился большой палец?
Фред Стивене механически, будто проговаривал нечто заученное им наизусть, пробубнил:
— Точно, видал, док, правда, шевельнулся. Больной с сомнением произнес:
— Что-то я не чувствовал, что он шевелился.
— Разумеется, ты и не мог чувствовать, — заверил его доктор Седлер. — Со временем будешь чувствовать.
— Когда я смогу ходить?
— Ну, точно сказать не могу. Но долго терпеть не придется.
— Когда можно будет избавиться от этой стальной упряжи? — все тем же тусклым невыразительным голосом произнес прикованный к постели мужчина. — Я так устал все время находиться в одном и том же положении. У меня такое ощущение, что все тело онемело. Если честно, док, мускулы так сильно зажаты, что кажется, ноги как будто не мои, — знаете, вообще ничего не чувствуют.
— Ладно, ладно, Билл, все образуется, — ободрил его доктор Седлер. — Сам знаешь, все могло кончиться гораздо хуже, даже смертью.
— Мне не было бы так худо, если бы я был мертвым, док. Меня как раз это и бесит, что вроде бы и живой, а все равно как мертвый.
Фред Стивене направился к ним. Он шел пружинистым шагом, как беспокойная пантера, мечущаяся по своей клетке.
— Послушайте, док, — попросил он, не переставая жевать резинку, — вы не могли бы заглянуть на минутку ко мне в комнату перед уходом? Хотел с вами проконсультироваться насчет одной болячки.
— Разумеется, Фред, разумеется, — сказал доктор Седлер. — Действительно, нам уже пора. Я, собственно, зашел, чтобы справиться, как тут наши с Биллом дела, идут ли на поправку. И рад отметить, что все идет как надо, а Билл просто молодцом держится.
Стивене открыл дверь, которая вела в другую комнату, мало чем отличавшуюся от той, в которой лежал Билл. Доктор Седлер, следуя за Стивенсом в комнату, как бы между прочим шепнул Терри:
— Не хотите тоже заглянуть?
Когда Терри присоединился к ним, Стивене аккуратно прикрыл за собой дверь и зычно пробасил:
— Болячки никакой нету, док. Это я так, для отвода глаз. Просто хотел потолковать с вами насчет Билла. Вы ведь не хуже меня знаете, что пальцы-то у него не двигались.
— Конечно не двигались, — согласился доктор Седлер. — Боюсь, что никогда не будут двигаться, но мы обязаны поддерживать в нем надежду. — Доктор Седлер пожал плечами.
— Ладно, послушайте, док. Мне ведь нужно отлучаться, подрабатывать на жизнь. Я же не могу здесь сиднем сидеть все двадцать четыре часа в сутки. Я уже сплавил все деньжата, какие держал за пазухой на черный день. Я ведь ни шагу не могу из дома ступить. Торчу с ним здесь весь день напролет. Сами знаете — это подай, то принеси, встать человек не может, сделать ничего не может.
Доктор Седлер достал из кармана бумажник:
— Надеюсь, нам удастся получить нечто вроде заключения, чтобы можно было поместить его в лечебницу, где за ним будут ухаживать как полагается. Вот вам немного денег, это поможет вам пока перебиться, Фред.
Постарайтесь протянуть на них подольше. А главное, не позволяйте Биллу думать, что его положение безнадежно. Мы выйдем через вашу дверь, Фред.
— Спасибо за монеты, док. Мне так противно, док, тянуть их с вас, ведь я вижу, сколько вы и так делаете, чтобы помочь Биллу, а ведь вроде человек посторонний, в конце концов, могли бы и наплевать. Но тут уж такое дело, сами знаете. Я покупаю еду на двоих, а вряд ли Биллу на пользу та мура, какая мне не во вред. Ему нужна настоящая жратва — мясо, ну, всякое такое.
Доктор Седлер отечески похлопал Стивенса по плечу.
— Знаю, Фред, знаю. Нужно будет потерпеть и примириться с мыслью, что это еще продлится какое-то время. Я не думаю, что это будет длиться очень долго. И помни: он нуждается в калорийной пище.
— О'кей, док, как скажете.
Доктор Седлер перехватил взгляд Терри, кивнул и сказал:
— Ну, мы уходим. Меня ждут пациенты, я уже опаздываю.
Стивене скатал в трубочку банкноты, полученные от доктора Седлера, и распахнул им дверь.
Длинным коридором они двинулись к выходу. Ветхие половицы стонали и скрипели. Доктор Седлер не вымолвил ни слова до тех пор, пока Терри не сел в машину на заднее сиденье, и только тогда сказал:
— Вот, мой милый молодой человек, таковы последствия вашей преступной беспечности. Себе в радость выпили лишнюю рюмку, а бедняге теперь горе на всю жизнь. Так оно всегда и бывает, когда люди не знают чувства меры.
Терри, казалось, задумался, ушел в себя.
— Я не собираюсь произносить длинные речи, — сказал доктор Седлер, — читать вам нравоучения, разузнавать, кто вы такой. Я просто подвезу вас туда, куда скажете, и распрощаюсь с вами, так что вы уж сами будете решать, как вам поступить дальше. Если у вас возникнет когда-нибудь желание связаться со мной, вы сумеете это сделать. Но напоследок, молодой человек, я бы все-таки хотел предупредить вас, что полиция всерьез расследует этот случай. Когда-нибудь она найдет вас, и тогда будет уже поздно устраивать махинации со страхованием в надежде добиться меньшего наказания. Не предпринимая ничего, чем вы могли бы компенсировать этому несчастному вашу преступную беспечность, вы с каждым новым днем страданий этого человека повышаете свои шансы получить более суровое наказание, неотвратимое в любом случае. Решительные действия с вашей стороны могут приблизить возможность поставить счастливую точку в этой истории. В Европе есть хирурги, которые разработали новый метод операции, в нашем случае можно надеяться на положительный результат.
— Послушайте, — покаянно сказал Терри, — предположим, я подпишу договор на выплату наличными. Вы бы не могли тогда помочь мне уладить это дело в полиции?
— Конечно нет. С какой стати мне ставить под удар свою профессиональную карьеру, отказываясь от судебного преследования за материальное вознаграждение? Но я могу постараться соблюсти корректную нейтральность.
— Что вы хотите этим сказать?
— Я не стану сообщать полиции о вашем визите. Действительно, я буду считать это своей профессиональной тайной, пусть все останется между нами. Иными словами, что касается меня лично, ваша причастность к этому делу будет оставаться закрытой главой. Это все, что я могу для вас сделать.
— Спасибо, — поблагодарил его Терри. — Если не возражаете, я, пожалуй, выйду здесь, на бульваре.
Доктор Седлер быстро свернул к тротуару и затормозил.
— Оставляю вас, — он перегнулся через спинку сиденья, открывая дверцу, — один на один с вашей совестью. А вообще — спокойной ночи!
- Предыдущая
- 20/51
- Следующая
