Поросенок.ru - Сотников Владимир Михайлович - Страница 13
- Предыдущая
- 13/19
- Следующая
– А его там уже нет, – схитрил Веня. – Его уже увели в сарай.
Веня специально произнес это ласковым тоном, чтобы успокоить профессора. Он был уверен, что, увидев поросенка, Одуванчик сразу начнет его звать. И весь их план рухнет. Поэтому для надежности он постарался перевести разговор на другую тему.
Тем более что эта другая тема давно уже вертелась у него на кончике языка.
– А о чем вы так взволнованно рассказывали? Я ничего не понял. И что это вы опять переодеваетесь туда-сюда, как на показе мод? – спросил он.
И хихикнул, глядя, как Иван Иванович пытается повязать косынку. Это он в своей квартире, перед зеркалом да еще с помощью Вари удачно ее приспособил. А сейчас было похоже, что у человека болит зуб и он обвязал щеку какой-то тряпочкой. Выходить на аллею в таком виде, конечно же, не следовало.
– И куда вы ходили? – добавил Веня. – И что видели?
Он сыпал вопросами, чтобы полностью занять ими внимание Ивана Ивановича и отвлечь его от мыслей о немедленной встрече с Пятачком.
Иван Иванович встрепенулся, словно опять вернулся в то состояние, в котором только что встретил Веню.
– Представляешь, оказывается, минипиги существовали сто лет назад! – сказал он. – А ведь все уверены, что они выведены совсем недавно в Германии.
– А что это меняет? – пожал плечами Веня. – Уж по крайней мере нашему Пятачку не сто лет.
– При чем здесь Пятачок? – отмахнулся профессор.
Эта фраза прозвучала в его устах странным образом.
«Если он так говорит про Пятачка, значит, узнал о чем-то очень важном», – подумал Веня.
– А откуда вы за какие-то двадцать минут узнали о возникновении первого минипига? – спросил он.
– Увидел его на фотографии, – сказал профессор. – Я и тебе ее покажу. Она висит на стене музея. Фотография сделана сто лет назад, и на ней изображен… Ну просто родной брат Пятачка!
– Скорее, прадедушка, – хихикнул Веня. – Точнее, прапрапрапоросенок.
– Это неважно, – опять махнул рукой профессор. Он не расслышал шутки. – Главное, что здесь, в этом музее, кроется какая-то невероятная загадка.
– Уж это я понял, – хмыкнул Веня.
– Пойдем скорее! В музей! – воскликнул профессор.
В волнении он сорвал с себя ненужную косынку, снял халат. Хорошо ему, дома он напялил халат прямо поверх брюк. А Вене пришлось остаться в девчачьем: больше ему остаться было не в чем.
– Только в музей давайте совсем ненадолго заглянем, – попросил он. – Надоело выглядеть девчонкой. Сами-то переодеваетесь в профессора, когда туда идете.
– Можно подумать, – хмыкнул Одуванчик, – что у профессоров есть униформа. Я просто снял эту дурацкую маскировку, чтобы от меня не шарахнулись работники музея. И представился своим именем, и попросил все рассказать… Все честно. Как видишь, Веня, от хороших и добрых людей прятаться и маскироваться не надо.
– Жалко, что не все хорошие и добрые, – вздохнул Веня. – И приходится маскироваться, чтобы следить за всякими…
– Пойдем-пойдем, – поторопил его Одуванчик. – А то музей закроют. Экскурсовод нам не нужен. Я уже сам знаю, где что находится.
Веня был удивлен. Профессор уже не настаивал на немедленной встрече с Пятачком! Значит, их ждет не менее важная встреча? Во всяком случае, Одуванчик увидел что-то невероятное. Неужели это простая фотография?
– Но потом мы сразу отправимся в город, – напомнил Веня. – За Варькой.
– Да-да, – согласился Одуванчик. – И вернемся сюда во всеоружии.
«Знала бы Варька, как ее определили, – хмыкнул про себя Веня. – Всеоружием! Но так и есть. Она уж точно придумает, как выкрасть Пятачка».
В музее было тихо и пусто. Даже слышно было, как в стенах что-то шуршит. Наверное, мыши. Веня подумал, что Варю сюда на экскурсию водить не следует. Мышей она боялась больше, чем динозавров. Даже упоминание о мышах приводило ее в трепет.
Одуванчик с Веней никаких мышей не боялись. К этому шуршанию они смело добавили шорох своих шагов.
Вообще-то пустынные залы с нагроможденными в них ящиками трудно было назвать музеем. Обыкновенные старинные залы после ремонта, а точнее, реставрации. Но, наверное, скоро все экспонаты займут свои места, и тогда можно будет увидеть, как жили здесь люди много-много лет назад. Залы заполнятся посетителями, а мыши найдут себе более укромные норки в подвалах или в парке.
– Вот там. – Одуванчик указал на следующий зал. – Смотрительница сразу и повела меня туда, потому что там экспозиция почти готова.
Экспозиция оказалась небогатой. Длинная узкая комната была проходной, с двумя дверьми. По обе стороны комнаты располагались окна, а между ними висели фотографии и картины. И – ни одного предмета. Вообще-то Веня любил, чтобы в музеях стояли стеклянные шкафы с разными старинными саблями и пистолетами. А здесь ничего такого не было. Скучновато.
Одуванчик остановился, как человек, достигший цели.
– Вот… – прошептал он. – Прапрапра…
Веня взглянул на фотографию и чуть не вскрикнул. На него смотрели… сразу два минипига! Точнее, фотография выглядела так: на парадном крыльце дворца стоял высокий человек с пышными бакенбардами и держал на руках сверкающего минипига. А у его ног сидел на каком-то камне точно такой же минипиг, но черненький. Еще у ног человека сидела такса. Но на нее Веня не обратил внимания.
– Так это что же, прапрапрадедушки нашего Пятачка? – изумленно проговорил он. – Сразу двое?
– Нет, почему же? Прапрапрадедушка, как ты говоришь, один. И совсем не он изображен на этой фотографии. Ведь Пятачка мне привезли из Германии.
– В жизни все может быть, – глубокомысленно заметил Веня. – Может быть, как раз вот этот прапрапрадедушка, – он кивнул на фотографию, – после революции эмигрировал. Чтобы его во время голода не съели. А за границей у него родился прапрадедушка Пятачка, потом прадедушка, потом дедушка… Ну, вы понимаете.
– Понимаю, – улыбнулся профессор.
– Вот Пятачок и появился в Германии.
– Интересная история! – рассмеялся Одуванчик. – У тебя очень богатое воображение. Но я услышал здесь историю попроще. Хотя тоже интересную. С Пятачком она не связана. Больше ста лет назад, в конце девятнадцатого века, жил в этой усадьбе граф Златоструйский. Чудаковатый, надо сказать, был граф. Он любил… свиней.
Веня посмотрел на профессора.
– Что ж тут странного? Вы тоже любите Пятачка.
– И прекрасно понимаю, что это чудачество. Вот, наверное, таким был и граф. Только, в отличие от меня, у него был не один Пятачок, а целая, можно сказать, ферма. И однажды родился на этой ферме поросенок, который вырос немножко и остановился. В смысле роста. Зато интеллект его развивался необыкновенно. Он понимал человеческую речь. Да что там человеческую! Он находил общий язык с собаками, кошками, коровами, в общем, со всеми домашними животными. Граф просто не отходил от своего питомца ни на шаг. Тот, надо сказать, платил ему тем же.
– Не понимаю, какое же это чудачество, – сказал Веня. – Обычная привязанность.
– Может быть, может быть, – улыбнулся профессор. – Это ты, Веня, для меня сказал? Чтобы я не думал, что и у меня чудачество?
– Ну да, – не стал хитрить Веня. – Вы любите Пятачка. В этом нет ничего странного. Наверное, и граф любил этого прапрапрадедушку. А вы его сразу же в чудаки записали.
– Но ты не посмотрел внимательно на фотографию! – воскликнул Одуванчик. – Я глубоко уважаю моего Пятачка, но ведь мне никогда в голову не пришло бы отливать его фигуру из чистого золота.
– Из… чего? – чуть не подпрыгнул Веня.
Лучше бы он подпрыгнул. И рассмотрел бы фотографию поближе. Впрочем, зрение у Вени и так было хорошим. Если присмотреться, конечно. Что он и сделал.
А присмотревшись, увидел, что на руках граф держал не живого минипига, а точную его копию. То есть статуэтку. И только теперь Веня понял, почему этот поросенок так сверкает. Ослепительно!
Так блестеть могло только золото.
- Предыдущая
- 13/19
- Следующая
