Прокурор идет на суд - Гарднер Эрл Стенли - Страница 10

• Предыдущая
• 10/47
• Следующая

— Много было зубрежки? — спросил Селби.

— Не хочу вспоминать об этом, — сказал Инес с легким смехом. — Всё позади. Ты знаешь, моя работа в адвокатской коллегии была лишь подготовкой к профессии юриста, ты помнишь… или уже забыл, Дуг?

— Помню, — не очень уверенно ответил он.

— Ты знаешь, Дуг, когда я уехала отсюда год тому назад, я сходила с ума…

— Знаю, — сказал он, — ничего нельзя было сделать.

Я просто должен был выполнить долг…

Она щелкнула пальцами.

— Забудь, — сказала она, — мне наплевать на прошлое… Джордж был замешан в деле о наезде, пытался скрыться и избежать ответственности. Он любил пускать пыль в глаза, а отец просто губил его своей щедростью и заступничеством. Это был ужасный удар для всех нам, особенно для папы. Наша семейная гордость была уязвлена, но все обернулось к лучшему.

Судья в Сан-Диего оказался очень гуманным человеком. Он дал Джорджу испытательный срок с условием, что тот вернется в школу, в течение двух лет не будет водить автомобиль, пять лет не возьмет в рот спиртного, пять дней в неделю будет ложиться спать в десять часов и через определенные промежутки времени будет докладывать о себе инспектору, наблюдающему за отпущенными на поруки, — как лично, так и в письменном виде. Это было чудесное решение для Джорджа.

— Твой отец, — сказал Селби, — не мог понять. Он…

— Чепуха! Отец отлично все понимал. Просто страдала его гордость, вот и все. Он ликвидировал здесь свое сахарное дело и уехал. Думаю, это был лучший вариант как для него, так и для Джорджа… А что поделывал ты, Дуг?

— Обычная рутина, — ответил он. — Лучше скажи, что ты намерена теперь делать? Собираешься практиковать?

Она взглянула ему в глаза и кивнула.

— Что ж, — сказал он, усмехнувшись, — возможно, когда-нибудь мы встретимся с тобой в суде и ты будешь защищать противную сторону.

— Возможно, — серьезно ответила она.

— Станешь охотиться за моим скальпом, а? — сказал он смеясь.

— Нет, — сдержанно ответила она. — Понимаешь, Дуг, ты перерос меня. А я тебе это позволила. Когда ты был свободным юристом, мы, бывало, чудесно проводили время: теннис, походы, плавание, неожиданные поездки в другой город и прочие забавы. Потом тебя избрали на официальный пост, и ты начал серьезно смотреть на вещи. Я полагаю, что папины деньги мешали мне видеть жизнь в надлежащей перспективе.

Я не понимала… А, да ладно, не будем об этом.

Селби через стол дотянулся до ее руки.

— Мне было больно, когда ты уехала. Инес. Я думал, возможно, ты рассердилась и хотела мне отомстить и…

Короче, я много думал о тебе, хотел даже отыскать, но потом, хорошо зная твой характер, понял, что, если ты действительно считаешь меня виноватым, никакие объяснения не изменят твоего мнения.

— Я так не считала, — сказал она. — Просто решила заставить тебя уважать меня в той области, которая так тебя увлекла.

Смущенный ее спокойной откровенностью и силой, таящейся в твердом взгляде темных глаз, он неловко попытался переменить тему.

— Как ты находишь наш старый город?

— Совершенно не изменился. И наши две газеты все так же сражаются друг с другом?

— Да.

— «Блейд» — против тебя, а «Кларион» — за?

Он кивнул.

— И Сэм Роупер, бывший окружной прокурор, все еще старается достать тебя?

— Не так сильно, как раньше, — рассмеялся Селби. — Он несколько растерял свое влияние, а заодно, я думаю, и часть своей обиды. Занялся частной практикой.

— А та девушка, мисс Мартин? — спросила Инес. — Как ее звали, Сильвия? Ты часто ее видишь?

Он сказал с улыбкой:

— Всякий раз, когда у меня начинается расследование, оказывается, что она как раз им и занимается.

У нее нюх на тайны, как у гончей на спрятавшегося кролика.

— Во всяком случае, — заметила Инес, — теперь вы будете видеть и меня, господин окружной прокурор… и довольно часто.

— Теннис? — спросил он.

Она покачала головой.

— Больше никакого тенниса. Ты вырос из этого. И я тоже. Теперь мы перенесем свои битвы в зал суда. И я намерена заставить тебя поработать, как когда-то на теннисном корте.

— У тебя была плохая подача, — он испытующе смотрел на нее, — и ловкий ответный удар.

— Подожди, пока мы не встретимся в суде, — пригрозила она со смехом, который, казалось, подчеркивал значение ее слов. — А как насчет обеда сегодня вечером, Дуг? Мы можем забраться в мою машину и улизнуть в Лос-Анджелес. Я знаю место, где…

Она остановилась, заметив выражение его глаз.

— Встреча? — спросила Инес.

— Занят, — сообщил ей Селби, — еду в Аризону по одному делу.

— Поездом?

— Нет, самолетом.

Она хотела было что-то сказать, но остановилась.

— Понимаю, — только и произнесла она. — Полагаю, будет представлена пресса?

Селби встретил ее взгляд и коротко ответил:

— Да. Теперь была ее очередь переменить тему. Она посмотрела на фотографию отпечатков пальцев на его письменном столе.

— Кто этот мошенник? — спросила она.

— Мы не знаем, — сказал Селби и, немного помолчав, добавил: — Пока.

— Не возражаешь, если я взгляну?

— Нет, конечно. — Он подтолкнул снимок через стол.

— Кто делал классификацию? — спросила она.

— Боб Терри.

— О, он теперь на службе у шерифа?

— Да, стал дактилоскопистом.

— Я не уверена, что могу согласиться с этой классификацией, — холодно сказала Инес.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Селби.

— Я думаю, то, что он классифицировал как завиток в своем знаменателе, в действительности скрытая дуга.

Селби воскликнул:

— Бог ты мой, Инес, не говори мне, что ты не только адвокат, но и специалист по дактилоскопии.

— Нет, я не специалист, — улыбнулась она, — но изучала криминологию и знаю кое-что об отпечатках пальцев.

— А для чего тебе криминология? — спросил он.

— Она ведь имеет отношение к юриспруденции. Я хотела увереннее чувствовать себя в своем деле, а в нем без криминологии не обойтись.

— Мои познания в дактилоскопии довольно поверхностны. Так что давай объясни, в чем дело, — попросил Селби.

Она начала:

— В классификации пальцы делятся на пары и каждый палец имеет числовое обозначение. Первый — это шестнадцать, второй — восемь, третий — четыре, следующие — два и один. Первый палец пары идет в знаменатель, второй — в числитель, затем прибавляется единица, но только в том случае, если на этом пальце есть завиток. Например, в этой классификации пять над тридцатью двумя, это означает, что имеется один завиток в числителе третьей пары и что все знаменатели классифицируются как завитки.

Селби спросил:

— А в чем различие между завитком и дугой?

— При дуге гребни поднимаются выше в центре и не закругляются вновь, тогда как в завитке гребни образуют ряд кругов или спиралей вокруг стержня или оси.

Возьми увеличительное стекло, Дуг, и посмотри на этот отпечаток, я покажу тебе, что имею в виду.

— А я думал, что при классификации подсчитывают гребни, — сказал Селби, доставая из ящика стола лупу.

— Так у вас и сделано, ваша предварительная классификация определяется гребнями… Смотри, видишь, что я имею в виду?

Селби держал увеличительное стекло над снимком, а Инес водила по линиям.

— Понимаю, — заметил он, сосредоточенно разглядывая отпечаток пальца.

Зазвонил телефон.

Селби извинился и поднял трубку.

— Дуг, Боб Терри только что сказал мне, что изменил свою классификацию отпечатков, — произнес шериф Брэндон.

— Благодарю, — произнес Селби и добавил: — А то я подумал, что он классифицировал скрытую дугу как гребень.

В голосе шерифа прозвучало удивление:

— Ты что, разбираешься в отпечатках пальцев, Дуг?

— Нет, — рассмеялся Селби, — просто кое-что слышал. Ну как наша поездка в Аризону, Рекс?

— Мы улетаем ровно в пять тридцать. С местного аэродрома. Сильвия говорит, что возьмет пару термосов, сандвичи и устроит нам воздушный ужин.

• Предыдущая
• 10/47
• Следующая