Проклятие Волчьей бухты - Усачева Елена Александровна - Страница 25

• Предыдущая
• 25/32
• Следующая

– Ишь, расшумелась! – погрозил ей пальцем водитель. – Села, так сиди! Что орать? Или забыла, куда билет купила?

Тамарка машинально сунула руку в карман шорт. Там лежали скомканные бумажки. Она развернула их.

На билет это было мало похоже. Половинка тетрадного листа, исписанная непонятными словами. И не то чтобы написано было неразборчиво. Закорючки очень хорошо просматривались. Просто такой алфавит Томке был незнаком.

Где же она слышала про нечитаемые записки? Кто-то такие уже находил. А потом, кажется, у него голова кружилась, и вообще он чувствовал себя неважно.

Цыганова тоже почувствовала себя плохо и побрела обратно по салону. Ей опять страшно захотелось спать. Только для этого нужно было отодвинуть расположившегося на ее месте Павлова. Или бросить его и устроиться на соседнем диване. Весь автобус пустой, а они жмутся на одном пятачке…

За окном был все тот же подъем. Изредка за обрывистой скалой виднелось море.

Вот они и уезжали…

Тамарка села на лавку, откинулась и почесала макушку. В голове настойчиво вертелась какая-то мысль, не позволяющая расслабиться и снова уснуть.

Что-то такое надоедливое и не очень важное.

За компанию она еще почесала нос и лоб. Но этого было недостаточно. Хотелось просунуть пальцы под черепушку и почесать там.

– Ну вот, опять обманули, – вздохнула она, на секунду закрыла глаза и тут же вскочила.

Обманули! Их опять обманули!

– Павлов, вставай! Хватит дрыхнуть!

Андрюха блаженно улыбнулся во сне и чмокнул губами.

– Богдасаров! Подъем! Тренировку проспишь!

– А я и не сплю вовсе, – четким голосом произнес Мишка, не открывая глаза.

– Маринка! – Цыганова потрясла Гусеву за плечо. – Ты-то хоть меня слышишь?

– Слышу, только не вижу, – честно призналась Маринка, тоже не прерывая своего сна.

– Вставайте! Нас обманули! Мы едем в город!

Автобус возмущенно фыркнул и попылил дальше.

– И чего мы теперь будем делать? – Андрюха с тоской посмотрел на свой объемный баул. – В поселок топать? Могли бы на этом же автобусе вернуться. Зачем было панику поднимать?

– Как у него это ловко получилось! – от возмущения Томка клокотала как закипевший чайник. – Посадил всех на плед, усыпил, узелочком связал и сонными в автобус посадил. А я еще удивлялась, что это он нас кормить вздумал?

– Ты мне объясни, почему мы до конца не поехали? – Павлов являл собой картину – поднять подняли, а разбудить забыли. – Как же мы теперь домой попадем? Ведь договорились, что в городе нас ждать будут.

– Проснись! – накинулась на него Цыганова. – Никто тебя нигде не ждет! Нас провели как маленьких детей. Все интересное без нас покажут! Там сейчас в долине что-то происходит, а мы здесь!

Андрюха сладко зевнул, поежился и непонимающе уставился на Томку.

В автобусе она устроила настоящую истерику, бегала по салону, размахивала руками и своей бурной энергией разбудила-таки спящих мертвецким сном ребят.

– Зачем он нас четырех собирал? – Со сна Богдасаров выглядел особенно хмурым. – Чтобы одной посылкой домой отвезти? Глупо. Мог бы отправить вместе со всем лагерем, а не возиться с каждым по отдельности.

– Надо сходить с автобуса и возвращаться в бухту, – твердила Цыганова. – Он решил, что мы ничего не можем сделать. Да мы там всех на уши поставим!

– Ты-то поставишь. А мы что там забыли?

Услышать такие слова от Маринки Тамарка не ожидала. Она открыла рот, чтобы в сотый раз объяснить, что без присмотра бухту оставлять нельзя, но нужные слова в голову не приходили.

– Нас пытаются спасти, – Гусева была невозмутима. – Отправляют домой, потому что оставаться там опасно. А ты хочешь вернуться, чтобы на твою голову обрушились какие-то неведомые неприятности? А если тебе там акула голову откусит, как ты потом домой вернешься? Здравствуй, мама, так получилось, что я теперь буду жить по частям – голова отдельно, туловище отдельно?

Томка сильно сомневалась, что в бухте ее ждет именно акула. Но уезжать просто так, не узнав, чем все дело кончилось, она не могла.

– Я схожу, – Цыганова дернула на себя рюкзак с верхней полки. Оттуда же свалилась Маринкина сумка, мирно лежавшая на Тамаркином рюкзаке.

– Сумасшедшая! – Богдасаров потер ушибленную макушку. – Хочешь обратно? Иди, тебя никто не держит!

Томка растерянно посмотрела на ребят.

Ее бросают? Сначала в лагере, а теперь в автобусе? И это называется дружба?

Цыганова плюхнулась обратно на диван. Идти одной ей совершенно не хотелось.

– А чего, мы так все и оставим? – подал голос Павлов. – Надо ведь разобраться…

Автобус как раз подкатил к остановке. Застонали, открываясь, двери.

– Ну что, бузотеры? – высунулся из-за своей перегородки водитель. – Кто там рвался выходить? Давайте скорее.

– Идем, – Цыганова толкнула опешившего Павлова и потащила свой рюкзак по проходу. – Всем пока! Может, когда еще встретимся!

Сзади послушно громыхал чемоданом Андрюха.

И вот теперь они стояли на дороге. Маринка с Мишкой уехали домой. Без них Тамарка чувствовала себя крайне неуютно. Она так ничего и не понимала, и зачем вылезла из автобуса – не знала. Одно было хорошо – нести рюкзак на плечах было гораздо легче, чем тащить чемодан. Эта мысль немного примиряла ее с действительностью.

– А что мы делать будем, когда вернемся? – Павлов пыхтел, сопел, шепотом чертыхался, но от Томки не отставал.

– Для начала изучим обстановку и займем оборонительные позиции.

Цыганова глянула на Андрюху. По его лицу ручьями катился пот. Выглядел он довольно несчастно.

– Не бойся, – попыталась утешить она его, – никто тебя не будет убивать. Кому ты нужен? Просто местные что-то в этой бухте делают, и мы им мешали. Я думаю, они там жемчуг добывают. Подглядим, как они это делают, и сами пару раз нырнем. Представляешь, какими мы богатыми вернемся?

Грядущее богатство Павлов представлял слабо. Оттягивающий руку чемодан волновал его больше.

– А если там никакого жемчуга нет? – Андрюха перекинул чемодан в другую руку и какое-то время шел быстро. – Может, они там организовали общество защиты природы? Нас выгнали, колючей проволокой все обнесут, заповедник откроют. Будут на приплывающих дельфинах деньги зарабатывать.

– Тоже вариант. – Уж неизвестно, как там справлялся со своей ношей Павлов, но рюкзак уже порядком натер Тамарке плечи. Его хотелось поскорее снять и отбросить подальше, как совершенно не нужную в ее жизни вещь. Но она еще держалась. – Все равно интересно. Сходим, узнаем, а завтра на первом же автобусе поедем в город. Там встретим наших и с чистой совестью помчимся навстречу родителям. А то ведь от неизвестности я в поезде с ума сойду.

– Мишка говорит, что ты чокнутая, – задыхаясь пробормотал Павлов.

– Больше слушай этого Баксика, – фыркнула Томка. – Ему лишь бы ворчать да на людей наговаривать…

Каких-нибудь два часа неравной борьбы со своими вещами, и ребята вошли в поселок. Выглядел он вымершим.

– Я и раньше думал, чего это народу здесь не так много, – Андрюха устало опустился на свой многострадальный чемодан. – А сейчас что-то совсем никого нет.

Тамарка подозрительно посматривала в сторону запертой почты и большого амбарного замка на двери магазина. Легкий ветерок гнал по площади одинокую конфетную бумажку. Скрипел покореженный указатель «Волчья бухта».

– Так ведь сейчас самое время яблоки собирать, – пробормотала Томка, вглядываясь в пустые улицы. – Вот все и ломанулись. Сегодня последний день. Не соберут – все, пропал урожай.

– А еще можно бананы собирать, – поддержал ее Андрюха. – Или грецкие орехи.

– Пошли в лагерь, бросим вещи и отправимся на разведку. Если мы сразу в долину завалимся, этот фокусник нас опять загипнотизирует, и проснемся мы уже не в городе, а около дверей собственных квартир.

Павлов тяжело вздохнул и стал примеряться, какой рукой лучше поднимать чемодан, ставший раз в десять тяжелее.

• Предыдущая
• 25/32
• Следующая