Кошки бродят по ночам - Гарднер Эрл Стенли - Страница 13
- Предыдущая
- 13/46
- Следующая
Берта чиркнула спичкой и зажгла вторую сигарету. Зазвонил телефон. Она собралась было взять трубку, потом передумала и сказала:
– Давай звони, будь ты проклят. Я не собираюсь вставать, пока комната не согреется.
Телефон без умолку звонил почти две минуты, потом перестал. Берта докурила сигарету, еще раз проверила температуру пола босыми пальцами, всунула ноги в тапочки и прошла к входной двери. Она открыла дверь, взяла кварту молока, полпинты кофейного крема и свернутую трубочкой утреннюю газету. Потом захлопнула дверь и вернулась в постель, держа в руке газету.
Она просмотрела газету и остановилась на сообщениях о банкротствах.
– Чепуха... Приукрашено... Черт знает что такое! Ой, болтовня!.. Вы думали, что мы... – Ее последние комментарии были прерваны настойчивым звонком в дверь.
– Кого это черт принес в такую рань? – проворчала Берта.
Металлическое тиканье будильника напомнило ей, что сейчас десять минут десятого.
Квартира постепенно нагревалась. Берта отбросила одеяла.
Спокойно игнорируя непрекращающийся звонок, Берта надела халат, прошла в ванную и открыла воду. Когда она встала под душ, в дверь повелительно застучали.
Берта фыркнула с досады и вышла. Она вытерла ноги, завернулась в большое банное полотенце, высунула из ванной комнаты голову и что есть мочи крикнула:
– Кто там?
Мужской голос спросил:
– Это Берта Кул?
– А кто, по-вашему, это может быть? – рассвирепела Берта.
– Это сержант Селлерс, дайте мне войти.
Несколько секунд Берта сердито смотрела на входную дверь, а потом проговорила:
– Я принимаю душ. Мы с вами увидимся в офисе в... – она поспешно взглянула на часы, – в пятнадцать минут одиннадцатого.
– Мне очень жаль, – сказал сержант Селлерс, – но мы с вами увидимся сейчас.
– Постойте там, пока я что-нибудь надену, – огрызнулась Берта.
Она вернулась к себе в комнату, растираясь докрасна грубым полотенцем.
Сержант Селлерс продолжал стучать в дверь.
Берта долго держала его за дверью, потом запахнула халат, подошла к двери и открыла ее.
– Только потому, что вы – представитель закона, – возмущенно начала она, – вы думаете, что можете врываться ко всем подряд в любое время. Что же, валяйте, будите людей посреди ночи!
– Сейчас пятнадцать минут десятого, – уточнил сержант Селлерс, показывая Берте тридцать два зуба и беспечно входя в дом.
Она с силой захлопнула дверь и недружелюбно взглянула на него.
– Вам бы следовало оставить ваш значок дома, – сказала она. – Кто-нибудь может сказать, что вы – полицейский, который входит в дом к женщине, когда она одевается, не снимает с головы шляпу, курит мокрую сигару и распространяет в доме вонь, прежде чем хозяйка успела позавтракать.
Селлерс снова улыбнулся:
– Вы могли бы вывести меня из себя, Берта, если бы мне не было известно, что под вашей суровой оболочкой скрывается золотое сердце. Когда я думаю о том, что вы сделали тогда со слепым, у меня появляется такое чувство, что я должен угощать вас рюмочкой всякий раз, как вас вижу.
– О черт! – фыркнула Берта. – Что за ерунда. Я даже не могу побыть в такой же толстой шкуре, как у вас. Садитесь и читайте газету. Но только, ради бога, выкиньте в окно эту вонючую дрянь. Я почищу зубы и...
Сержант Селлерс поднес спичку к сырой сигаре, поднял голову и сказал:
– Я уже читал газету. Расскажите мне лучше, что вы знаете о миссис Эверетт Белдер?
– Да вам-то что за дело? – спросила она, и у нее зародились смутные подозрения.
– Похоже, она неаккуратная хозяйка, – сказал Селлерс.
– О чем вы говорите?
– О теле в погребе миссис Эверетт Белдер.
Берта стала осторожной, как старая опытная форель в глубоком горном озере при виде отблесков пламени над поверхностью воды.
– Кого она убила, своего мужа?
– Я не говорил, что она кого-то убила. Я сказал, что она оставила в погребе тело.
– А-а, – протянула Берта. – А я думала, что она убила кого-то.
– Нет, я этого не говорил... пока.
– В таком случае меня это дело не касается.
– Думаю, вам бы хотелось оказать полиции посильную помощь.
– А почему я должна это делать?
– Потому что вам не хотелось бы бросать это дело.
– Послушайте, – сказала Берта, подозрительно глядя в лицо Селлерсу, – я помогу полиции расследовать дело об убийстве, но зачем нужно было так долго рассказывать мне, что эта женщина плохая да неаккуратная хозяйка. Сколько там тел?
– Одно.
– Вам бы не следовало обвинять ее в неаккуратности на основании лишь одного тела. Я читала о случаях, когда у людей их было не меньше дюжины. И потом, если оно не находилось там слишком долго, то может означать, что она только...
Селлерс тихо засмеялся.
– Вам не удастся обмануть меня.
– Чей там труп?
– Салли Брентнер. Молодая женщина лет двадцати шести.
– Она умерла своей смертью?
– Мы еще не знаем. Это мог быть и несчастный случай.
– А мог?..
– А мог и не быть.
– Кто эта Салли Брентнер?
– Служила в доме горничной.
– Как долго тело лежало в погребе?
– День или около того.
Берта спросила как бы случайно:
– Что же миссис Белдер обо всем этом говорит?
– Ничего.
– Она не будет отвечать на вопросы?
– Миссис Белдер не может отвечать на вопросы потому, что ее нет. Очевидно, она покинула дом. И здесь появляетесь вы.
– Что вы имеете в виду?
– Как я понял, именно вы видели ее в последний раз.
– Кто вам это сказал?
– Маленькая птичка.
Телефон зазвонил снова. Берта была рада этой паузе в разговоре.
– Одну минутку, – сказала она сержанту и затем, взяв трубку, произнесла: – Алло?
По голосу Эверетта Белдера было ясно, что он подвергся сильнейшему эмоциональному стрессу:
– Слава богу, что я нашел вас! Куда я только вам не звонил! Я звонил вам еще раньше домой, но вы не ответили. Мне дала телефон ваша секретарша...
– Прекрасно, – прервала его Берта, – выкладывайте все, что у вас есть.
– Случилось нечто ужасное.
– Я знаю.
– Нет-нет. Это вдобавок ко всем моим несчастьям. В погребе нашли тело Салли. Она была...
– Знаю. Полиция здесь.
В голосе Белдера послышался испуг:
– Я хотел предупредить вас до того, как они придут. Что вы им сказали?
– Ничего.
– Можете вы от них избавиться?
– Не думаю. Если и смогу, то ненадолго. Ваша жена дома?
– Нет. Ее не было всю ночь. Теща неистовствует, она и обнаружила тело. Она поклялась, что обыщет все комнаты в доме, сказав, что начнет с погреба. Я слышал, как она спустилась по ступенькам вниз, вскрикнула и потеряла сознание. Я бросился за ней, а там, распростертая на полу, лежала Салли...
Сержант Селлерс добродушно прервал разговор:
– Я даю вам кусок веревки, Берта. Не пытайтесь завязать причудливый узел, а то запутаетесь, и вас вздернет.
– Кто у вас говорит, – спросил Белдер, – представитель закона?
– Да, – с чувством произнесла Берта и замолчала.
– Я сказал офицерам, что кто-то написал моей жене грязное письмо. Но показать его не могу, потому что оно у вас. Я не стал им объяснять, почему я вас нанял, а только обрисовал им картину.
– Понятно.
– Я думаю, что нужно показать офицерам первое письмо. Это может быть связано со смертью Салли и повлияет на ход дела. Но не нужно, чтобы полиция знала про второе письмо. Оно не должно повлиять на ход событий.
– Почему?
– Я не хочу, чтобы в это дело была втянута Долли Корниш и о ней пошла дурная слава. Из-за этого письма все выглядит весьма скверно.
– Почему?
– Неужели вы не можете понять? На подобные вещи существует много точек зрения. Полиция может повернуть все самым неблагоприятным образом для миссис Корниш. Мы должны защитить Долли.
– Почему?
– Черт возьми, можете вы сказать что-нибудь, кроме этого «почему»?
– Только не сейчас.
Белдер, видимо, решил, что разговор окончен.
- Предыдущая
- 13/46
- Следующая
