Холостяки умирают одинокими - Гарднер Эрл Стенли - Страница 15

• Предыдущая
• 15/33
• Следующая

– Был он агрессивен, пытался вновь завязать близкие отношения?

– А как же, конечно.

– Не вполне понимаю ваше «конечно».

– Он очень чувственный мужчина, и какой! Я ему нравилась, у нас интимные воспоминания, и было бы противоестественно, если бы он повел себя иначе.

– Но вы не уступили.

– Нет. Дружба, сочувствие, понимание – пожалуйста, но... тайными утехами я сыта по горло. Я не могла идти на такой риск – произвести на свет еще одного ребенка с отметкой безотцовщины.

– Иными словами, вы предложили ему освободиться от Бернис и повести вас к алтарю?

– В общих чертах что-то в этом роде.

– Лучшего кандидата на лавры убийцы не придумаешь...

– Полагаете, они предъявят...

– Предъявят. Вне всяких сомнений.

Я помолчал, взвешивая сложившиеся обстоятельства и приглядываясь к ней.

Какое-то время она под моим взглядом сохраняла внешнюю бесстрастность. Потом вдруг сказала:

– Хватит, Дональд. Случалось, мужчины меня мысленно раздевали. И вот новости: вы меня мысленно препарируете. Хватит.

– Люблю изучать, какие колесики вертят стрелки на циферблате. Я пытаюсь сложить головоломку: ваш сын – это ваш сын?

– Никакой головоломки тут нет. Он мой сын. Теперь я живу для него.

– Точно так я себе и представляю ситуацию. Иначе у вас завязался бы другой роман, как только закончился с Даулингом. Вы стали матерью, поглощены своим материнством.

– Собственно, почему мы должны это обсуждать в данный момент?

– Потому что сейчас я дам вам совет, и вы ему последуете.

– Какой же?

– Вы угодили в тупик. Пойти в полицию и рассказать все как есть – значит увязнуть в этой истории по уши и заполнить своей особой первые полосы всех газет, поставить сына под прожектора всеобщего любопытства.

В глазах ее отразился панический страх.

– Нет, Дональд, нет, – взмолилась она.

– Но если вы не обратитесь в полицию, – продолжал я, – сыграете им на руку. Они дознаются, кто должен был поселиться в мотеле «Плавай и загорай» под именем миссис Оскар Л. Палмер.

Она кивнула.

– Если вы скроетесь, это расценят как бегство, а бегство – почти доказательство вины.

– Дональд, зачем вы сводите меня с ума?!

– Хочу убедить вас в полезности моих советов.

– Ну так, может, дадите такой, который сработает? Да, вы тщательно проанализировали ситуацию и доказали, что я в тупике. И мне лучше пребывать в параличе, пока луч полицейского фонарика не выхватит меня из тьмы на публичное обозрение. Тогда... тогда судьба моего сына непоправимо испорчена.

– Не обманывайте себя, Айрин, – сказал я. – Рано или поздно имя вашего сына всплывет. Существенно, однако, всплывет ли оно как имя незаконнорожденного сына подозреваемой в убийстве особы... Рекомендую вам следующую линию поведения. Да, вы были в мотеле. Да, вы должны были встретиться с Даулингом. Вас волновали проблемы, связанные с благополучием вашего сына. Даулинг оказался мертв, предположительно убит. Вы бросились искать телефонную будку, чтоб вызвать полицию. Но полиция появилась раньше, чем вы успели позвонить. И вы подумали, что им уже известно об убийстве.

– Откуда мне могло быть известно, что им известно?

– Полицейская машина проехала к мотелю мимо вас.

– Но я не видела...

– Полицейская машина проехала к мотелю мимо вас, – повторил я твердо.

Некоторое время она колебалась. Потом сдалась:

– Да, Дональд.

– В сложившихся обстоятельствах ваш сын подвергается опасности. Где он?

– Я никогда и никому не называла этот адрес.

– Прекрасно, – похвалил я. – Стойте покрепче на своих рубежах, и завтра любой желающий сможет узнать адрес вашего сына, если не поскупится заплатить за утреннюю газету.

– Он в «Доме Осгуда». Вернее, сейчас владелица дома миссис Осгуд. Она наследовала его после смерти мужа.

– Где это?

– В горах. Одиннадцать миль от Баннинга.

– Где поблизости может поселиться приезжий?

– В каком-нибудь мотеле в Баннинге. Ближе ничего нет.

– Под каким именем записан там ваш сын?

– Герберт Аддис.

– Он живет под вашим именем?!

– Да.

– Ага, вы обезумели от страха за жизнь сына! Отправляйтесь в Баннинг прямо сейчас. Убит его отец. Вам кажется, что злоумышленник метит теперь в сына.

– Зачем? – поразилась она.

– Черт побери! Не спорьте со мной! Вы ведь не знаете, по какой причине убит Даулинг. Не исключена возможность, что убийца в приступе ревности охотится теперь и за вашим сыном. Как раз в этот самый час преступник может спешить в Баннинг...

– Дональд, прекратите! Слышите? Немедленно прекратите!..

– Делайте, что я говорю! Вы взвинчены. Вы на грани истерики. Вы тревожитесь за своего сына. Естественно, вы едете к нему. Немедленно садитесь в машину и отправляйтесь. Зарегистрируйтесь в мотеле под собственным именем. Укажите номер машины, уж позаботьтесь об этом. Словом, вы хотите быть как можно ближе к своему ребенку. Полиция, узнав о вас все подробности, лихо вас найдет. Впрочем, вряд ли в ближайшие двадцать четыре часа, разве кто-нибудь им донесет. Да и тогда они не сразу кинутся в погоню... И это совсем не побег. Это естественное стремление матери – быть рядом с сыном, защитить от опасности... Если придется давать объяснения в суде, что ж, в жюри есть женщины. Даже если полиция будет утверждать, что вы ударились в бега, женщины украдкой утрут слезу и поймут вас.

Подумав, Айрин Аддис сказала:

– Я вас слушала и вдруг поняла: надо ехать. Не важно, по какой причине... Возможно, вы правы и ему угрожает опасность...

Я последовал к двери и, взявшись за ручку, произнес:

– Не забудьте, именно я предупредил вас, что мальчику угрожает опасность.

Она быстрыми шагами пересекла комнату, положила свою руку на мою, уже готовую распахнуть дверь, придвинулась ко мне:

– Зачем вы это сказали, Дональд?

– Чтоб не забыли: именно я вас предупредил.

– Зачем мне помнить об этом?

– В случае необходимости у вас будет объяснение, почему вы поспешили к сыну.

Она долго вникала в смысл моих слов и вдруг оказалась совсем близко, глядя мне прямо в глаза:

– Я не могу выразить свои чувства, Дональд, в нашем языке таких слов нет.

Затем она отступила назад, а я распахнул дверь и вышел.

Ночным самолетом я вылетел в Сан-Франциско. В отеле оформился под своим именем, попросил разбудить меня в семь тридцать и лег спать. Утром я побрился, позавтракал и к девяти часам был в местном отделении Компании электронного сыскного оборудования.

Контора только что открылась. Я приобрел электронный комплект для слежки: одна часть – для машины преследователя, вторая, маленькое радиопередающее устройство, – для преследуемой машины.

Я взял такси и отправился в оклендский аэропорт. Когда мы проезжали Бей Бридж, выбросил через окошко приемное устройство в залив, а себе оставил передатчик – приставку для бампера.

В оклендском аэропорту я ее малость обшарпал, испачкал, упрятал в свой кейс. И вылетел в Лос-Анджелес.

Там я направился на стоянку, получил нашу с Бертой служебную машину, уложил свое сан-францискское приобретение рядом с принимающим устройством, оставшимся у меня после погони за Даулингом, и отправился в агентство.

Ровно в час Элси отложила ножницы в одну сторону, газеты в другую и подняла голову. В дверях стоял я.

– Дональд! – воскликнула она.

– Собственной персоной, – подтвердил я.

– Дональд, ты ничего не сообщал! Мы не знали, где ты... Неужели ты...

– Я работал по делу.

– Берта искала тебя целое утро. Она на грани нервного срыва, чуть не орет. У нее в кабинете ваш клиент.

– Карсон?

Элси кивнула и добавила:

– Она просила доложить, как только ты появишься.

– Ол-райт, я появился. Свяжи меня с ней... Или нет, я сам доложу о своем прибытии.

– Лучше все-таки позвонить ей и предупредить, что ты здесь.

– Что ж, действуй.

• Предыдущая
• 15/33
• Следующая