Двойная страховка - Гарднер Эрл Стенли - Страница 21
- Предыдущая
- 21/41
- Следующая
– Я предпочел бы познакомиться с тем, как вы это делаете.
– О’кей. Идите сюда.
Он аккуратно уложил волоски на приборное стекло, распрямил и закрепил каждый. Вставил стеклышко в микроскоп и начал поворачивать ручку фокусировки, сопровождая свои действия комментариями:
– Волосы не отрезаны, а вырваны. Видите? Их корни повреждены. Вот этот волос принадлежал женщине лет сорока – сорока пяти. Впрочем, большой ошибки не будет, если мы расширим возрастные рамки – от тридцати пяти до пятидесяти лет. Волос удален в результате очень слабого воздействия. Его можно найти на расческе или щетке.
– Все волоски одинаковые?
Он вгляделся.
– Нет.
– Чем же отличаются от этого волоска остальные?
– Секунду терпения.
Фостер вставил стеклышко в другой микроскоп, стал наводить на резкость большой бинокулярный микроскоп.
– Взгляните-ка сюда, Лэм.
Я приник к окулярам и увидел кусок манильского троса толщиной в полдюйма.
– Вы можете разглядеть структуру волоса, которая расплывается в этом рыжеватом тумане? – спросил Фостер.
Я что-то промычал.
– Сейчас. – Он опять покрутил ручку фокусировки. Рыжее пятно отступило. На стекле обозначился кусок угольно-черного кабеля.
– Смотрите, здесь особая структура, чешуйчатая, грубая, как кора на дереве. Хорошо видно?
– Да.
– Теперь исследуем другой волос. У него такая же структура.
В поле зрения появился еще один кусок кабеля.
– Замечаете оранжевую подсветку? Словно смотришь сквозь оранжевое стекло.
– Что это такое?
– Краска. Скорее всего, хна.
– Значит, волосы принадлежат разным людям, по меньшей мере двум.
– Трем. Вы принесли мне пять волосков из причесок трех разных женщин.
– Какие-нибудь еще подробности?
– Пока нет. Это был только первый осмотр, весьма приблизительный. Для более точных и квалифицированных оценок я должен промыть волоски в эфире и спирте, высушить их, обработать скипидаром, прежде чем снова поместить их под микроскоп... Вам нужен подробный отчет?
– Сколько вам для него потребуется времени?
– Примерно сорок восемь часов.
– Слишком долго!
– А та информация, которую вы уже получили, представляет интерес?
– Да.
– Хотите, чтобы я продолжал работать?
– Надо пронумеровать и охарактеризовать каждый волосок, чтобы можно было идентифицировать его. Если потребуется более подробный анализ, я сообщу. Большое спасибо!
Я поехал в главное полицейское управление. Лейтенант Лисман был в полном восторге. Он пожал мою руку, хлопнул меня по спине, пустил дым мне в физиономию.
– Просто удовольствие иметь дело с частным детективом, когда он соображает! А сколько таких, которые не соображают ни черта, не знают, с какой стороны мажут хлеб маслом. От таких бездельников никакого толка!
– Вы последовали моему совету? – спросил я лейтенанта.
– А как же!
– Надеюсь, вы не сказали мисс Старр, кто вас прислал?
– Конечно нет! Мы никогда не раскрываем свои источники информации. Слушайте, Лэм, с вами действительно приятно работать. Неплохо бы иметь такого помощника, полезно для дела...
– Так, и что же сообщила мисс Старр?
– Не очень-то много. Но есть пикантная подробность. Она утверждает, что вынуждена была уйти, поскольку доктор Деварест пытался завести с ней роман.
– Вот как?
– Да, и она упорно навязывает нам свою версию.
– Какие-нибудь яркие детали?
– Масса!
– Это, знаете ли, годится только для ушей присяжных.
– Да, присяжные обожают подобный вздор. Но вдове, конечно, не хотелось бы, чтобы история получила огласку.
– Полагаете, все дело в этом?
– А в чем?
– Выходит, у этой девицы есть превосходное алиби, которое к тому же выжмет слезы из глаз присяжных.
– М-м-м...
Лисман произнес какие-то звуки, которые, по-видимому, означали кипение мыслей в его голове.
– Я вижу, вы уже поняли, что к чему, лейтенант.
– Что я должен понять?
– Что здесь поработал толковый адвокат, который придумал для мисс Старр эту линию поведения.
Лисман пожевал сигарету.
– Ловко скроено! И нигде не морщит... как перчатка на дамской ручке. Но... Будь я проклят, Лэм, вы правы. Без адвоката здесь не обошлось!
– Вы ее задержали?
– Да, и будем держать, пока она не даст показаний. У нас ничего нет против нее. Она убежала – мы ее нашли, вот и все.
– Мисс Старр жаловалась своей хозяйке на поведение Девареста?
– Нет. Когда он начал приставать к ней, она терпела, сколько могла, а потом ушла из дома.
– С такой скоростью, что даже позабыла зубную щетку.
– Чертовски подозрительно все это выглядит, а, Лэм? – Лисман нахмурился.
– Согласен.
– Чем больше вникаешь в эту путаницу, тем больше вопросов. Пострадавший сам находит драгоценности, которые у него украли, волочится за секретаршей... не своей, а своей жены...
– Она как раз из тех, за которыми ухаживают... Так я понял.
– Это верно.
– Очевидно, пропажа камней его не очень-то сильно потрясла.
– Одно с другим не сходится... Деварест видит, что его обокрали, но тянет время, флиртует с девицей. Это вместо того, чтобы немедленно кинуться в полицию. А не странно ли, Лэм?
Я кивнул.
– И почему он не позвонил в полицию сам? Зачем поручать это дело Нолли Старр?
– Ответы есть, но лежат глубоко, – вздохнул я.
– Где?
– Шесть футов под землей.
Лейтенант погрузился в раздумье, да такое, будто совсем позабыл обо мне. Мне пришлось кашлянуть, чтобы напомнить ему о своем присутствии.
– Не окажете ли мне услугу? – осведомился я.
– С удовольствием.
– Какая у вас система идентификации преступников?
– По отпечаткам пальцев.
– Это не совсем то, что мне нужно. А по другим показателям?
– Модус операнди, особые приметы, физические отклонения... – перечислял лейтенант.
– У вас есть картотека особых примет?
– Ну, картотека не картотека, но некоторые приметы мы выделяем. Например, отсутствие большого пальца. У нас есть досье, где собраны мошенники, у которых нет большого пальца.
– Ну а такая примета, как шрам на подбородке от удара ножом, – ее отмечаете?
– Да.
– Нельзя ли попастись немного в вашей картотеке?
– Нащупали что-нибудь?
– Просто хочу получше узнать методы расследования, которыми пользуется полиция. Я так понял, что, классифицируя преступников по особым приметам, вы не отделяете взломщика от убийцы или мелкого мошенника?
– Правильно.
– Разрешите посмотреть?
– Кого вы ищете конкретно?
– Мужчину с глубокими шрамами на подбородке.
– О’кей.
Лисман повел меня по коридору, открыл какую-то металлическую дверь. Мы попали в комнату, где стояли стеллажи с ящиками. В ящиках находились карточки.
– У нас лучше всех в штате поставлено это дело, но денег, как всегда, мало...
– Сколько же надо труда положить на все эти ящики! – польстил я.
– Да, это уж точно.
Лейтенант остановился перед стеллажом с надписью: «Шрамы на голове». Выдвинул ящик. В нем были отделения: «Шрамы на левой стороне лица», «Шрамы на правой стороне лица», «Шрамы на носу», «Шрамы на подбородке», «Шрамы на лбу».
Лисман вытащил стопку карточек.
– Только не перепутайте и не смешайте с другими! – предупредил он меня.
– Ни в коем случае!
Он взглянул на часы:
– Я должен идти... Если кто-нибудь сюда зайдет из наших и обратит на вас внимание, скажите, что вас привел лейтенант Лисман.
– О’кей. Спасибо, лейтенант.
Когда Лисман ушел, я аккуратно положил назад карточки, которые он вынул, и занялся интересующей меня секцией. Карточек там было немного, я записал четыре фамилии.
Поискав, я нашел то, что требовалось. На меня смотрела знакомая физиономия: Руфус Бейли, он же Руфус Паул, он же Руфус Каттинг. Двадцать девять лет. Специализируется по взлому сейфов и краже драгоценных камней. Одно время участвовал в вымогательстве, мелких мошеннических проделках. Предпочитает работать в одиночку. Нравится женщинам, заводит знакомства с горничными, добывая необходимую информацию. Отбывал срок в тюрьме Синг-Синг. Взят с поличным при взломе сейфа. Наводчицей была горничная, которая ревновала Бейли. Преступника арестовывали шесть раз, всякий раз освобождали из-за отсутствия улик.
- Предыдущая
- 21/41
- Следующая
