Двойная страховка - Гарднер Эрл Стенли - Страница 12
- Предыдущая
- 12/41
- Следующая
– Ваша тетя пригласила Хармли навестить ее?
– Да. Они познакомились на похоронах. Хармли – очень симпатичный человек... Одно время, кажется, сильно пил. Доктор Деварест избавил его от этого недуга.
– Но вы почему-то побаиваетесь его, не так ли? – бросил я мимоходом.
– Нет-нет... я его не боюсь. Просто... я вдруг подумала, что где-то видела его раньше.
– В награду за вашу откровенность я обещаю вам вести себя безупречно и слушать очень внимательно.
Надин улыбнулась.
– Я не собираюсь ничего от вас скрывать... Да, я уже видела этого человека. По-моему, он заходил к Уолтеру. Вскоре после нашей свадьбы. Правда, видела я его мельком, толком не познакомилась.
– Но вы могли бы спросить мистера Хармли, был ли он в доме у вашего мужа?
– Нет. Мне бы не хотелось. Это значило бы ввести его в семейные неурядицы. Зачем? Кроме того, ведь я могла и ошибиться...
– Но меня вы посвятили во все детали этих неурядиц...
– Я рассчитываю на вас. Мне бы хотелось, чтобы вы встретились с мистером Тимканом. И кстати, помогите мне установить: знает ли мистер Хармли Уолтера? Я не могу выбросить из головы мысль о том, что, может быть, он, Хармли, как-то повлиял на наши отношения с Уолтером. Ну, скажем... От него дядя мог узнать о притязаниях Уолтера и потом вмешаться...
– Вы опасаетесь судебного процесса, который решил бы теперь судьбу дочери?
Надин нахмурилась, отвела взгляд в сторону.
– Селма – неглупая девочка, она кое-что понимает. Но заставить ее давать свидетельские показания – жестокое испытание для ребенка. Тем более нельзя допускать, чтобы Уолтер выиграл процесс и добился частичной опеки над дочерью.
– Что ж, – заключил я, – надо встретиться с Тимканом.
– Пожалуйста, не заботьтесь о расходах, – сказала Надин. – Тратьте столько, сколько вам потребуется. Все это очень важно для меня. С деньгами, конечно, надо уметь обращаться аккуратно, но...
– Я понял.
– Не хотите ли сейчас познакомиться с мистером Хармли?
– Никаких возражений.
Надин поднялась со стула. Хармли внимательно смотрел на нас, когда мы пересекали дворик. Я отметил про себя оригинальную внешность этого человека. Мужчина лет тридцати пяти. Обилие темных волос, высокий лоб, горделивая посадка головы, проницательные глаза в глубоких глазницах, ироничность во взгляде.
– Я представлю вас как друга семьи, – сказала миссис Крой, понизив голос. – Будем называть друг друга по имени, так удобней... Тетя Колетта тоже так считает.
– Пусть будет так, – одобрил я.
Надин представила нас друг другу. Я ощутил теплое, дружеское пожатие Хармли. У него был сильный, красивый голос.
– Если вы были близко знакомы с доктором Деварестом, то не могли не заметить, какой это замечательный человек! – заявил Хармли.
– Да, конечно, – вежливо согласился я.
– Он перевернул мою жизнь! – Мой собеседник собрался было продолжать свою речь, но вовремя остановился, почувствовав, что дальнейшие выражения признательности можно счесть и неуместными, поскольку они связаны с упоминанием собственной персоны.
– Пойду посмотрю, что делает моя дочь, – сказала миссис Крой. – Дональд, так я рассчитываю, что вы поговорите с тем, о ком я упоминала?
– Обязательно.
Надин улыбнулась нам обоим и ушла.
Хармли проследил за ней взглядом.
– Знаете, Лэм, у меня странное чувство, будто я где-то видел эту женщину, но не могу вспомнить – где. – В голосе, которым он владел превосходно, прозвучала досада. – Черт возьми! Я убежден, что мы уже встречались!
– Это часто бывает. Иногда я тоже испытываю подобные ощущения...
– Неужели?
– В этом нет ничего удивительного, – сказал я. – Может быть, вы случайно встретились с ней в трамвае, обратили внимание на ее внешность. Или выходили из ресторана вместе с доктором Деварестом, а Надин ждала его в машине...
– Возможно, возможно.
– У нее чудесная малышка...
– Разве? Она, кажется, не живет с мужем.
– Разведена.
– Скверно, скверно. – Голос звучал теперь сочувственно-тихо.
– Вы, по-видимому, часто встречались с доктором Деварестом?
– Иногда чуть ли не каждый день, а потом не виделись месяцами.
– У вас общие друзья, интересы?
– Да, конечно. Мы были членами одного и того же клуба. Потом я вышел из этого клуба, но, когда бывал в городе, приходил туда в качестве гостя. Гостя доктора Девареста... Последний раз я был там шесть или восемь месяцев назад.
– Любопытное совпадение, – сказал я. – Как раз тогда кто-то рассказал доктору Деваресту о поступках одного его родственника, да таких, что доктор был потрясен.
Хармли усмехнулся.
– Вы говорите загадками, Лэм.
– Это не для вас загадки, Хармли.
Он рассмеялся.
– Я далек от критики, но, согласитесь, с первого нашего разговора...
– Жена этого «одного родственника» хочет знать, кто мог информировать доктора Девареста.
– А вы сами не догадываетесь?
– Нет.
– Вы не знаете, кто этот парень, которого мы здесь обсуждаем?
– Нет. Я расспрашиваю знакомых доктора. Потому спрашиваю и у вас... Вы ведь встречались с доктором – шесть или восемь месяцев тому назад?
– Точней – около семи месяцев, – поправил меня Хармли.
– И это, кажется, был период ваших частых встреч?
– Да как сказать? Скорее нет, – возразил Хармли. – Два дня подряд мы завтракали вместе, а в другой раз встретились после обеда у него в клинике. Доктор рассказал мне, чем он бывает занят в своем домашнем кабинете. – Хармли с усмешкой взглянул на меня. – А вас он посвятил в свои тайны?
– Устаревшая аппаратура, – засмеялся я.
– Вместилище для спиртного и детективов, – подхватил Хармли, тоже смеясь. – О, Хилтон умел хранить свои тайны. Но, думаю, немногим, самым близким друзьям он доверял.
– Разговаривая с вами, он упоминал о сейфе?
Хармли молчал в течение нескольких секунд. Глядел на фонтан, потом спокойно ответил:
– Что-то такое было. Подождите-ка... Мы завтракали вместе... Доктор сказал, что выбрал для себя сейф, самую лучшую модель. Да! В тот же день он его заказал.
– Послушайте, Хармли, я буду откровенен с вами: мне весьма важно знать, какие темы до последней вашей встречи вы обсуждали с доктором Деварестом.
– Зачем? Господи, неужели вы думаете, что это я сообщил ему сведения об «одном родственнике»?
– Да, я так думал.
В голосе Хармли появились сердитые нотки:
– Но я же не помню, о чем мы говорили на давних наших встречах.
– Прошу вас, постарайтесь вспомнить.
– Нелегкое дело, – проворчал Хармли. – Но постараюсь, если вам так это важно.
– Я был бы вам очень признателен, Хармли.
– Вот что я сделаю. Сегодня вечером попытаюсь восстановить в памяти все наши беседы с Хилтоном и записать, какие темы обсуждались. Потом эти записи отдам вам. Надеюсь, вы не будете раздражаться по поводу всяких глупостей, но ведь наши встречи носили личный и непреднамеренный характер, так что...
– Не упускайте ни одной детали. Может быть, вы упоминали о ком-нибудь или показывали доктору чьи-либо фотографии?
– Да, конечно же! – воскликнул Хармли. – Я как раз побывал в Южной Америке, сфотографировался там кое с кем и привез снимки. Был снимок, над которым мы еще хохотали... Снимок – по секрету, Лэм, – сделан в увеселительном заведении. Я припоминаю, что Хилтон попросил у меня копию этой фотографии. Я удовлетворил его просьбу... А почему вы спросили меня о фотографиях, Лэм?
– Я просто задаю вопросы. Самые разные. И вразброд.
– Но вы спросили о фотографиях...
– Они ведь всегда могут о чем-нибудь поведать, навести на мысль.
– Фотографии, которые я показал Хилтону, ни о чем не могут поведать, – сказал, став серьезным, Хармли. – Во всяком случае, они не связаны с той задачей, которой вы заняты. На фотографиях изображены преимущественно землевладельцы, южноамериканцы. Хилтон заинтересовался ими лишь потому, что Южная Америка много значила для меня, для моего бизнеса. Я вложил деньги в нефтяные промыслы.
- Предыдущая
- 12/41
- Следующая
