Дело застенчивой обвиняемой - Гарднер Эрл Стенли - Страница 1

• 1/37
• Следующая

Надин Фарр – не потревожив напускной застенчивости и не моргнув невинными глазками, она созналась, под воздействием наркотиков, в убийстве, а после отрезвления – в шантаже…

Доктор Логберт П. Динэйр – законопослушный психиатр, который консультировался у Перри Мейсона по поводу деталей закона, которые он намеревался нарушить.

Перри Мейсон – знаменитый адвокат, настаивавший на том, что для укрепления репутации человека «бесхитростного и находчивого» ему не следует припрятывать улики, чтобы уладить вопрос с убийством.

Делла Стрит – доброжелательная незамужняя девица, помогающая Перри Мейсону, которая в случае необходимости нальет шотландского виски и даст без проволочек юридический совет.

Пол Дрейк – хотя его сначала и просят действовать помедленнее, но этот частный сыщик чувствует себя куда уютнее, когда Мейсон возвращается к привычному стилю и отдает команду двигаться вперед на полной скорости.

Мошер Хигли – злобный старикашка, который, умерев, принес еще больше бед, чем при жизни.

Джон Эвингтон Локк – жених Надин, красивый молодой химик, который предпочитает истину в лаборатории и ложь – за ее пределами, когда возникнет необходимость.

Лейтенант Пол Трэгг – добросовестный офицер полиции, который не может удержаться от легкой вспышки веселья, наблюдая за искусным поединком Перри Мейсона с окружным прокурором.

Гамильтон Бюргер – окружной прокурор, твердо вознамерившийся выиграть дело об убийстве, так и не найдя состава преступления.

Сью Ньюбэрн – дорого упакованная племянница Мошера Хигли, полагающая, что бесприютные блудные дети, вроде Надин, способны на все – от воровства чужих мужей до сочинения сказок о мнимых убийствах.

Джексон Ньюбэрн – человек, намеревавшийся позаботиться о своих собственных интересах, в число которых входило объявление Мошера Хигли умершим естественной смертью.

Капитан Хьюго – проработав тридцать лет на Мошера Хигли кем только можно, хотел одного: уехать жить в уединенное местечко у речки, в которой нашлось бы хоть немного рыбешки.

Девушка, которая лежала на кушетке, вытянув левую руку, была накачана наркотиками. Рядом стоял мужчина, державший микрофон магнитофона.

– Как тебя зовут? – спросил он.

Зеленый глазок магнитофона замерцал, подобно расходящемуся лучу света, фиксируя тон. Он слегка отрегулировал звук и спокойным голосом, но достаточно властно, чтобы не вызвать сопротивление в подсознании девушки, медленно повторил:

– Как тебя зовут?

Девушка пошевелилась, веки ее дрогнули. В голосе мужчины не было никакого нетерпения, только все та же спокойная, внушительная настойчивость.

– Как тебя зовут?

На этот раз губы девушки дрогнули. Дремота, навеянная наркотиками, делала голос ее невнятным. И нельзя было разобрать слов.

– Говори громче, – слышался мужской голос, проникая в ее сознание. – Говори громче. Как тебя зовут?

– Надин.

– А как твое полное имя?

– Надин Фарр.

– Надин, ты, наверное, помнишь, как ты просила, чтобы я дал тебе для проверки сыворотку истины? – Она зевнула. – Ты это помнишь?

– Да.

– Ты обещала, что будешь помогать мне?

– Да.

– Пошевели-ка рукой, Надин. Она пошевелила правой рукой.

– Отлично. Теперь подними свою правую руку, Надин. Подними свою правую руку.

Она, прилагая усилия, медленно подняла руку.

– Подними ее выше. Подними, Надин. Выше. Отлично. А теперь опусти руку. Скажи правду, ты кого-нибудь ненавидишь?

– Сейчас нет.

– Ты влюблена?

– Да.

– А ты ненавидела когда-нибудь?

– Да.

– Кто это был, мужчина или женщина?

– Мужчина.

– Кто он?

– Он уже умер.

– Надин, я твой доктор Динэйр. Ты мне полностью доверяешь?

– Да.

– Ты мне расскажешь всю правду о себе?

– Думаю, что да.

– Так ты скажешь мне правду?

– Да.

– Ты кого-нибудь ненавидишь?

– Да.

– Он мертв?

– Да.

– А когда и почему он умер?

– Он умер в начале лета.

– И как он умер?

– Я его убила, – легко и естественно ответила девушка, не думая.

Доктор Динэйр, который хотел задать очередной вопрос, отпрянул, словно получил удар. Он быстро взглянул на сиделку, стоявшую у капельницы с дистиллированной водой и натриевым пентоталом. Раствор капал в вены девушки именно с такой скоростью, чтобы держать ее как бы парящей в состоянии невесомости, но в сознательности, этакой наркотической летаргии, где нельзя было призвать себе на помощь весь свой ум, чтобы солгать.

– Надин, ты знаешь, кто я? Ты веришь мне?

– Да.

– Надин, скажи мне правду, кого ты ненавидела?

– Дядю Мошера.

– Ты имеешь в виду Мошера Хигли?

– Да.

– А какой мужчина ненавидел тебя?

– Дядя Мошер.

– Он умер?

– Да.

Доктор снова быстро взглянул на ничего не выражавшее лицо сиделки, немного поколебался, а потом спросил:

– Надин, скажи правду. Как он умер?

– Я отравила его ядом.

– Где ты достала яд?

– Он был там.

– Что ты потом сделала с ядом?

– Бросила в озеро Туомби.

– В каком месте ты его бросила?

– Я бросила его с лодочной пристани.

– Ты его просто опустила или зашвырнула?

– Зашвырнула.

– Он был в упаковке или в пузырьке?

– В пузырьке.

– И пузырек поплыл?

– Я положила внутрь свинцовую дробь.

– А где ты взяла дробь?

– От дробовика дяди Мошера. Вскрыла патроны.

– Сколько их было?

– Два.

– А что ты сделала с пустыми патронами?

– Отнесла в шкаф с оружием.

– Ты рассказывала кому-нибудь об этом?

– Нет.

– Где ты достала этот яд?

Ответ девушки был неразборчивым.

– Надин, где ты достала яд?

Она шевельнула губами и стала издавать звуки, как бы пытаясь что-то сказать, а потом внезапно девушка заснула. Доктор знаками показал сиделке, чтобы та сняла капельницу.

– Надин, – позвал он, но не услышал ответа. – Надин. – Его голос стал громче. – Надин, послушай меня, пошевели правой рукой.

Но она лежала не шелохнувшись.

– Надин, как тебя зовут?

Девушка не пошевелилась. Доктор Динэйр своим пальцем приподнял ей веко, посмотрел в глаз и снова закрыл. Затем протянул руку и выключил магнитофон.

– Ей надо немного поспать, – сказал он. – Когда она станет приходить в себя, то поймет, что рассказала слишком много, больше, чем хотела. Она разволнуется и будет раздражена. Вам это понятно, мисс Клифтон? – Сиделка кивнула. – Ведь этот разговор чисто профессиональный, и вы не должны раскрывать ничего из того, что здесь слышали.

Она встретила его взгляд и спросила:

– А не собираетесь ли вы раскрыть это?

– Кому? – холодно спросил он.

– Властям.

– Нет.

Сиделка промолчала. Доктор Динэйр вытащил штепсель из розетки в стене, накрыл крышкой магнитофон и повернулся к сиделке.

– Я хочу попросить вас, мисс Клифтон, присмотреть за ней. Она должна лежать спокойно, и ее нельзя тревожить. Ей нужна поддержка. Время от времени измеряйте ей пульс. Я оставлю вам подробные инструкции, что надо делать в случае каких-либо осложнений. Вы знаете мои правила.

Сиделка кивнула.

– Я уеду, вероятно, на час или полтора, потом вернусь. Не думаю, что она придет в сознание в ближайшее время. Но если придет и захочет поговорить, не обсуждайте с ней ничего. Просто скажите ей, чтобы еще спала. Вы помните, что вы профессиональная сиделка, и не должны ничего говорить о том, что здесь произошло.

Он подождал, пока она посмотрит ему в глаза. И она с неохотой посмотрела на него.

– Хорошо, доктор, я все поняла.

Доктор Динэйр вышел из смотровой комнаты, которая была сделана так, чтобы в ней не было ничего напоминающего строгость белых больничных стен, которая может взволновать пациента. Комната была освещена только мягким отраженным светом. Воздух поддерживался на уровне нужной температуры, а стены были звуконепроницаемые.

• 1/37
• Следующая